– На территории современной Москвы! Публика потрясенно молчала. Все взоры устремились на смелого Серебрянца, только что населившего столицу � оссии сонмами могущественных существ. Артем же, воспользовавшись паузой, сделал две вещи: незаметно зевнул и поискал глазами очаровательную брюнетку. К его огромному сожалению, она уже пробиралась к выходу. Сенсационное для других слушателей заявление профессора, видимо, не произвело на девушку никакого впечатления. Ничего этот Серебрянц не знает. Яна сложила блокнот и, чувствуя на себе пристальный взгляд симпатичного молодого человека, сопровождавшего рыжую жердь, стала осторожно пробираться к выходу. Она давно привыкла к вниманию со стороны мужчин, но по-прежнему считала, что оно должно быть обязательно вознаграждено. Поэтому, прежде чем покинуть помещение, Яна обернулась и легко улыбнулась незнакомцу, в ответ тот радостно осклабился. Девушка же, выйдя в коридор, наоборот, нахмурилась. Все было плохо: и время потеряла, и не узнала ничего нового. Яна имела все основания испытывать недовольство собой. Вместо того чтобы заниматься нормальными контрактами, способными принести реальные деньги, она опять погналась за журавлем. Правда, очень жирным. Найти библиотеку асуров, или, как еще ее называли, библиотеку Иоанна Грозного, было несбыточной мечтой всего Тайного Города. Великие Дома гарантировали счастливчику любое вознаграждение, а в их толковании слово «любое» имело только одно значение. Подобный приз вызывал энтузиазм даже у самого ленивого чела, и библиотеку искали очень тщательно. За много веков город был прочесан вдоль и поперек, все мало-мальски подозрительные документы изучены и проверены, подземелья обшарены, свидетели допрошены, но на след неуловимого сокровища, равно как и самих асуров, никто не напал. С каждым веком надежда отыскать библиотеку становилась все более и более призрачной, а источники информации все более и более примитивными. Лекция Серебрянца была из их числа. Очередная пустышка. Бросив подбежавшему парковщику пару монет, девушка забралась в свою «восьмерку», до конца опустила стекло, впуская в нагретое нутро автомобиля свежий вечерний воздух, и посмотрела на часы. Она безнадежно опаздывала. Встреча должна начаться через пятнадцать минут, а ехать до Сокола не меньше двадцати, плюс пробки, плюс... Яна повернула ключ в замке зажигания. Двигатель нехотя откашлялся, просипел что-то невразумительное и затих. Повторная попытка разбудить «жигуленок» также не увенчалась успехом, мотор молчал. Девушка начала злиться. Окружающий мир почернел и ополчился против нее: бессмысленные поиски, бестолковые лекции, старая машина. В Тайном Городе начинающий наемник не мог рассчитывать на многое. Яна достала из сумочки косметичку, повернула к себе зеркальце заднего вида и стала медленно подправлять макияж. До начала встречи оставалось одиннадцать минут. Приведя в порядок губы, девушка небрежно провела пуховкой по скулам, спрятала косметику обратно в сумочку, поправила зеркальце и вновь повернула ключ. Двигатель заработал, и «восьмерка», лихо взвизгнув, помчалась в сторону Лубянки. До начала встречи оставалось девять минут. � есторан «Максима Пицца» Москва, Ленинградский проспект, 21 июля, среда, 21:43 – Кортес, по-моему, она издевается над нами, – взглянув на часы, хмуро процедил Лебедь. – Встреча должна была начаться десять минут назад. – Она женщина, дружище, и просто обязана опаздывать, – флегматично ответил собеседник и сделал маленький глоток вина. – � асслабься. – Бешеная Берта тоже женщина, – не согласился Лебедь, – а прискакала на шесть минут раньше назначенного. – Это показывает, что Яна – не бешеная, – в карих глазах Кортеса заиграли озорные огоньки. – Подождем. Лебедь недовольно хмыкнул и налил в бокал новую порцию апельсинового сока, спиртного он не употреблял. – Похоже, она тебе уже нравится. – Судя по рекомендациям, она очень неплохо подготовлена. Лучше Берты. – Зато у Бешеной сорок два выполненных контракта. – А Яна молода и дерзка. Уверен, мы сумеем компенсировать отсутствие у нее опыта. – Ладно, – сдался Лебедь, – посмотрим на это чудо. Место для встречи было выбрано не случайно и явно, очень явно, указывало на заказчика. «Максима Пицца», маленький итальянский ресторан, находился в каких-то ста шагах от станции метро «Сокол», в самом центре сектора Темного Двора. Яна знала, что навы всегда привлекают наемников для своих операций, но ей еще не доводилось работать с ними. Теперь ее заметили. Выйдя из машины, девушка бросила мимолетный взгляд в сторону растущей неподалеку громады Цитадели – штаб-квартиры Великого Дома Навь, тихонько вздохнула и уверенно вошла в ресторан. – Добрый вечер. Вы будете ужинать одна? – юноша в фирменной зеленой блузе и черных брюках профессионально улыбнулся. – Могу предложить вам столик у окна... – Меня должны ждать друзья. Два друга. – Они уже здесь, – кивнул юноша. – Прошу вас, сюда. Кортес и Лебедь заняли самый дальний столик, притаившийся в полумраке зала. – Вы будете заказывать? – Не сейчас, – девушка опустилась на предупредительно отодвинутый стул. – Прежде мы должны поговорить. Юноша исчез, и Яна не спеша обвела взглядом своих собеседников. – Добрый вечер. – Если мы сумеем договориться, – негромко произнес Кортес, – тебе придется стать более пунктуальной. Девушка слегка склонила голову: – Нам еще надо договориться. Мужчина улыбнулся, и Яна поздравила себя с тем, что выбрала правильную тактику. Справа от Кортеса, на столе примостилась маленькая черная пирамидка, на одной из граней которой была выгравирована белка. Посторонний наблюдатель мог принять пирамидку за что угодно: брелок, безделушка, зажигалка, в конце концов, на самом деле – защитный артефакт, оберег Темного Двора, номер один в каталоге «Средства обеспечения безопасности переговоров». Все окружающее пространство было надежно защищено от любого прослушивания: технического, магического, и даже фразы, долетающие до соседних столиков, казались бессмысленной белибердой. Увидев оберег, Яна с сожалением констатировала, что самый главный слух о Кортесе оказался ложью – он не был магом. Иначе накрыл бы столик «шатром тишины» или даже «интимным пологом», а не стал бы тратиться на дорогостоящий артефакт. – Ты думаешь, что не справишься? – ехидно поинтересовался Лебедь. – Все будет зависеть от условий, – девушка небрежно передернула плечами, с удовлетворением заметив что и этот жест не остался без внимания. Начало разговора явно было за ней. – Насколько я знаю, вы не занимаетесь простыми контрактами. – Это слишком скучно, – подтвердил Кортес и, откинувшись на спинку стула, сделал маленький глоток вина, – и малоприбыльно. Широкоплечий, коротко стриженный Кортес считался лучшим наемником Тайного Города. Позволить себе воспользоваться его услугами могли немногие, и уж совсем малому количеству потенциальных работодателей Кортес отвечал согласием. � аботать с таким специалистом было огромной удачей. Яна подождала, пока Кортес наполнит ее бокал, и поинтересовалась: – Все знают, что у тебя сбалансированная команда. Ты и Лебедь. Никто в Тайном Городе не слышал, чтобы вы брали помощников со стороны. – Тебя это беспокоит? – Настораживает. Либо дело слишком сложное даже для вас, либо вы планируете потери. – Если бы я планировал потери, то нашел бы кого-нибудь другого. В городе много второсортных наемников, – не отводя глаз от Яны, Кортес слегка улыбнулся. Легкомысленный топ, изящная фигурка, блестящие черные волосы и глаза. Живые, синие глаза. В них не было усталости, как в глазах Бешеной Берты. Кортесу Яна понравилась. – Контракт действительно непростой, но весьма прибыльный, ты с таким еще не сталкивалась. Лебедь усмехнулся. Девушка покраснела, но сбить себя с толку не дала: – Какова моя роль? – Нам необходимо огневое прикрытие. В господствующей точке будет оборудовано комфортабельное гнездо, и тебе придется немного пострелять. Все более чем безопасно. – Тогда почему я? В городе полно высококлассных снайперов. Я слышала, что Лестер Вальд покинул гвардию и подрабатывает на стороне, а он лучший из Горностаев. – К сожалению, Лестер не подходит, – мягко прервал ее Кортес. – Во-первых, он чуд, а во-вторых, мы не можем предсказать развитие событий и хотели бы собрать разнополую команду. На всякий случай. – Тогда выбор действительно невелик, – Яна почувствовала себя гораздо увереннее. – Моя доля? – В два раза больше твоего обычного гонорара. – То есть ты хочешь сказать, что операция всего лишь в два раза опаснее моих обычных контрактов, – медленно протянула девушка. – Я была о вас куда лучшего мнения. – И что же ты хочешь? – � авную долю. – Может, все-таки возьмем Бешеную Берту? – не выдержал Лебедь. – Может, и возьмем, – согласился Кортес, не сводя с Яны глаз. – Если девушка не сумеет объяснить, почему она выдвигает столь высокие требования. Несмотря на то что собеседники держались одинаково, Яна прекрасно понимала, кто здесь принимает решения. Все в поведении Кортеса – в его манере говорить и мягких, уверенных движениях – выдавало в нем лидера, вожака. – Тебе не нужны неудачники, – холодно ответила Яна. – Если тебе нужны помощники, готовые работать за копейки, то нанимай Бешеную. Вот только сможешь ли ты полностью доверять такому напарнику? – А я смогу доверять тебе? – Вопрос надо ставить по-другому. Сегодня она не разобралась в том, сколько денег с вас можно сорвать, завтра она задумается, а послезавтра ее купят ваши противники. Кому ты будешь доверять больше: профессионалу, который тщательно разобрался во всем и сознательно делает выбор, или ремесленнику, жадно бросающемуся за любой костью? Вам платят не за красивые глаза, и, если нужен напарник, готовый без всяких сомнений пойти с вами на любое дело, я хочу равную долю. Несколько секунд наемники молчали, не сводя глаз с девушки, затем Кортес вопросительно посмотрел на Лебедя. – Я не против, – проворчал тот. Кортес улыбнулся: – Ну что же, нас ты убедила. Теперь мы попробуем убедить тебя. – Условия контракта стандартные? – В принципе, да. Аванс пятьдесят процентов, остальное – по результатам. � асходы на операцию несет заказчик. – Кредит большой? – Неограниченный. – Неограниченный? – с таким понятием Яне приходилось сталкиваться впервые. – Абсолютно. – Кто же тебе так доверяет? – Я, – за столик опустился высокий черноволосый мужчина в элегантном белом костюме. – Здравствуйте, друзья. Яна только кивнула в ответ. До этого момента она видела комиссара Темного Двора лишь трижды, издали, и даже не надеялась на знакомство с одним из лучших боевых магов Тайного Города. – Насколько я понял, вы закончили формирование команды? – нав посмотрел на Кортеса. – Совершенно верно. Мы все перед вами. – Вот и славно, – пристальный взгляд черных глаз переместился на девушку. – Мы не знакомы. Сантьяга. – Яна. – Очень приятно, Яна, – глаза комиссара блеснули. – Насколько я знаю, вы впервые заключаете сложный контракт? – Все когда-нибудь происходит впервые. – Согласен. «Стрелять в него хорошо, – неожиданно подумала Яна. – Высокий, спокойный, да еще в таком костюме. Прекрасная мишень». Подумала и про себя усмехнулась: холодным железом нава не пронять. Куда бы пуля ни попала – результат один: полежит немного, сердешный, истекая густой и черной, как битум, кровью, затянет раны, а потом отыщет снайпера-неудачника и вывернет его наизнанку. А пуля пусть остается внутри, холодное железо навы переваривают с большим удовольствием, только крепче становятся. Другое дело – обсидиан... Комиссар повернулся к Кортесу: – Я доверяю вашему выбору. Подпишем контракт немедленно? – Да. – Отлично. Договор заключен, и ваши жизни будут залогом его исполнения. Это была древняя формула, наемник вверял заказчику свою жизнь и в случае неудачи мог не получить ее обратно. – Договор заключен, – повторил Кортес, – и наши жизни будут залогом его исполнения. – До свидания. Сантьяга поднялся и стремительно направился к черному ходу, О том, что он появлялся, свидетельствовали лишь три черные пластиковые карточки, оставленные на столе. Несколько секунд наемники молчали. – М-да... – Яна взяла одну из карточек и рассеянно покрутила ее в руке. Кредитка Темного Двора. Неужели и правда неограниченная? – Я могу ее взять? – Конечно, – Кортес вытащил бумажник и положил в него свою карточку. – Может быть, поужинаем? Здесь восхитительная средиземноморская пицца. – С удовольствием, – настроение у девушки улучшалось с каждой секундой, – только сначала скажи, что же мы должны сделать? – Ничего сверхъестественного, – ответил Кортес, чуть растягивая слова. – В ближайшее полнолуние Красные Шапки будут штурмовать Замок. Они собираются похитить у чудов Карфагенский Амулет. Наша задача перехватить добычу и доставить ее князю Темного Двора, – глядя на ошарашенную Яну, наемник широко улыбнулся. – Как видишь, ничего сложного. Москва, Садовое кольцо, 21 июля, среда, 21:43 – Какая же ты все-таки зараза! – с чувством произнесла Люська. Она по-прежнему смотрела в окно. – Ты меня ни с кем не спутала? – осведомился Артем, чуть сбросив скорость. Он не понимал, на что обиделась девушка и почему молчала с тех пор, как закончилась лекция. – Думаешь, я не видела, как ты глазел на ту чернявую куклу? Чуть шею не вывернул! Как она только углядела? – Люсенька, это же просто гимнастика! Я разминался после сна и вращал головой. – Бабник! Артем понял, что влип. Вечер, и так наполовину пропавший из-за бестолковой лекции, грозил закончиться для него полномасштабными боевыми действиями, а то еще и одинокой ночевкой в собственной холостяцкой квартире. – Люсенька, это даже не смешно. Делать мне больше нечего, как глазеть на каких-то там женщин! – Не надо было брать тебя с собой. – А ты знаешь, я к концу лекции заинтересовался! – Артем резко сменил тему, выдав вполне приличную имитацию энтузиазма. – Ты хоть понял, о чем шла речь? – Конечно! Только я не понял, как этот Таинственный Город может находиться на территории Москвы? – Тайный Город, – поправила Люся. – Хорошо, пусть тайный, но жители, постройки? Да и Москве всего восемьсот пятьдесят лет, а речь, как я понял, идет о тысячелетиях! – В истории возникновения Москвы слишком много белых пятен. Кто создал? Почему именно здесь? Вполне возможно, что обитатели Тайного Города сознательно воздвигли вокруг себя обычное человеческое поселение. В целях конспирации. – И сумели остаться незамеченными? – А почему мы должны их замечать? – Но ведь они другие! Наверняка они отличаются от нас! – Конечно, отличаются. – Вот видишь! – Как ты сумеешь узнать, что у твоего соседа два сердца? И у всех его детей по два сердца? И вообще у всех родственников? – Врачи бы узнали. Патологоанатомы. – А если у врача тоже два сердца? Или у них свои врачи? – А случайная смерть? – Один-два свидетеля за сто лет? Им можно заплатить или объявить сумасшедшими. Или убить. – Ну, хорошо, – Артем помолчал. – � асы древние? – Древние, – согласилась Люся. – Могущественные? – Могущественные. – Наверняка не бедные. – Да уж, наверное. – Тогда почему они не правят миром? Логика стопроцентная, Артем был горд собой. – С чего ты взял? – усмехнулась Люська. – Не понял. – Ты же не знаешь, сколько сердец у твоего директора. Или у президента? Этого Артем действительно не знал. – Когда-нибудь мы все узнаем и выведем их на чистую воду. – А откуда Серебрянц узнал о Тайном Городе? – Может быть, он один из случайных свидетелей, которого не удалось купить? А потом за столько лет нелюди не могли не оставить следов. Слухи, сплетни, неосторожные поступки. Если внимательно изучить летописи, можно найти очень много интересного. Лев Моисеевич провел серьезнейшую работу. И такую увлекательную! Представь себе – они вокруг нас! Не где-то там, в прошлой жизни, а здесь, сейчас! Это так захватывает! – Но ведь реальных доказательств у него нет. Только смутные факты. – Пока, – вздохнула девушка. – Зачем ты останавливаешься? – Воды куплю. – Артем прижал «Гольф» к обочине напротив небольшого магазинчика. – Ты чего-нибудь хочешь? – Замороженный сок. – Может быть, пиццу на ужин? – У меня есть чем тебя покормить, – вздохнула Люся и включила магнитолу. – Возвращайся скорее. Несмотря на позднее время, жизнь в торговой точке кипела вовсю. У прилавка шумели закупающие пиво студенты. Когда Артем вошел, они как раз наполняли бутылками второй рюкзак. � ядом стояла молодая, симпатичная мама, безуспешно пытающаяся отговорить свою дочурку от лишних сладостей. Однако славное белокурое создание, у которого уже была шоколадка, упрямо тянуло ручонки к карамельке на палочке. Последним в очереди стоял хмурый коротконогий байкер в сапогах, черных кожаных штанах, жилетке, расстегнутой на груди, и ярко-красной бандане. «У кого же из них два сердца, интересно?» – усмехнулся про себя Артем. Через стекло витрины он увидел, как Люся уткнулась в брошюру профессора Серебрянца. Здорово это – иметь хобби. Артем зевнул и переместил взгляд на стоящего перед ним коротышку. У этого тоже было хобби. Шея, плечи и руки байкера были покрыты таким количестном причудливых татуировок, что от разноцветной смеси драконов, узоров и странных надписей рябило в глазах. Коротышка почувствовал, что его разглядывают. Какое-то время он нервно вертелся, а затем резко обернулся и, смерив Артема маленькими, близко посаженными глазками, недовольно поинтересовался: – Че, понравилось, чел? Он забавно шепелявил, произнеся вместо «понравилось» – «понрафилось». – Любопытно, – пожал плечами Артем. – Сам делал? – Не в музее, чел, не пялься! – нижняя челюсть коротышки резко подалась вперед, и байкер стал похож на малорослого, породистого бульдога. Артем не любил собак. Краем глаза он заметил, что студенты ушли, а вслед за ними, подхватив на руки разочарованное дитя, ретировалась и молодая мама. – Стесняешься? Ходил бы в парандже. Коротышка подобрался и откровенно оценивающе посмотрел на Артема, который был на голову выше и раза в полтора шире его в плечах. Продавщица мялась у кассы, с тревогой ожидая развития событий. Пальцы байкера стали медленно сжиматься в кулаки. – Язык у тебя длинный, чел. – Витя, – слабым голосом позвала продавщица, – подойди сюда. Витей оказался здоровенный грузчик в грязных шортах и рваных сандалиях на босу ногу. Он медленно вышел из подсобки, почесывая волосатой лапой увесистый живот, и выдал короткий совет: – Драться – на улицу. Байкер подумал, сплюнул на пол и решил не возражать: – Ладно, чел, отдыхай. – Он повернулся к продавщице и ткнул пальцем в бутылку дешевого виски: – Вон то, два, сдачу оставь себе. – Зря вы так с ним, – буркнула продавщица, когда коротышка вывалился на улицу, – опасно. – Эти в красных косынках совсем отмороженные, – поддержал ее Витя, – разве что не кусаются. – Ладно, мы тоже не дети, – Артем протянул деньги. – Бутылку колы и замороженный сок. Южный Форт, штаб-квартира семьи Красные Шапки Москва, Бутово, 21 июля, среда, 22:16 – Эти фва фня буфут очень тяжелыми фля нашего клана. Кувалда мрачно оглядел сидящих за его столом уйбуев-десятников и машинально потер татуировку на скуле. – Нас буфут искать чуфы и, скорее всего, навы. Искать и убивать. Ваша зафача – сохранить как можно больше бойцов. Мы не Гниличи и не можем себе позволить ненужные потери. – Мы все поняли, фюрер, – выразил общее мнение один из десятников. – Мы спрячемся очень хорошо. – Спрятаться не фостаточно. Необхофимо полностью прекратить все перефвижения по горофу. Позаботиться о запасе вофы и пищи. Не ввязываться ни в какие фраки и жфать моих инструкций. Никто, фаже я, не фолжен знать, гфе нахофится та или иная фесятка. А вы не буфете знать, гфе нахожусь я. Если потребуется, я вас сам найфу. Понятно? – Тогфа все. Вон отсюфа! Уйбуи гурьбой повалили в коридор. Дождавшись, когда последний из них закроет за собой тяжелую скрипучую дверь, Кувалда поднялся с деревянного, покрытого медвежьей шкурой кресла и подошел к окну. На душе у него было неспокойно. Авантюра, в которую втягивал Красных Шапок колдун, ему не нравилась с самого начала. Осторожный Шибзич побаивался открытого противостояния с ведущими семьями Тайного Города и пытался уговорить своих соплеменников одуматься. Однако перспектива превращения Красных Шапок в Великий Дом ослепила и Гниличей и Дуричей. Подгоняемые Любомиром, они насели на Кувалду, и, откажись он от участия в операции, подписал бы себе смертный приговор. Уйбуев, претендующих на место фюрера, всегда достаточно. Одноглазый вздохнул и снова потер татуировку на скуле. Впереди была полная неопределенность. В небольшом дворике Южного Форта суетились Гниличи. Кувалда не был посвящен в детали нападения на Замок, но подготовительные работы впечатляли. Сабля готовил к штурму всех бойцов клана. Три джипа, шесть фургонов и несколько мотоциклов собирались покинуть штаб-квартиру. Подгоняемые уйбуями, бойцы загружали в них последние ящики с боеприпасами. Командирская «Газель» Сабли, поблескивая параболическими антеннами, стояла около ворот. Этот напичканный электроникой фургон, предназначенный для обеспечения связи во время боя, появился в Южном Форте неделю назад, его угнали с одного из армейских полигонов. Сабля очень гордился этой машиной и сейчас руководил бойцами, стоя на ее крыше. Молодой фюрер сиял. – Вонючка, – процедил Кувалда. Скрипнула дверь. Шибзич резко обернулся, автоматически положив руку на рукоять ятагана. – Поговорим? – В комнату осторожно шагнул Секира. – Прохофи, – кивнул одноглазый. Дурич аккуратно прикрыл скрипучую дверь и, подойдя к столу, присел на грубый табурет. Кувалда, не снимая руки с ятагана, пристроился напротив. Несколько секунд фюреры буравили друг друга глазами. – Может, выпьем? – прервал молчание Секира. – Все-таки разговаривать будем. Одноглазый и сам ощущал необходимость промочить горло. Стараясь не выпускать Дурича из поля зрения, он выставил на стол початую бутылку «уокера» и два грязных стакана. На одном из них засох отпечаток пальца кого-то из уйбуев. Секира одобрительно облизнулся и, жадно схватив наполненный стакан, выпил. – Хорошо, – протянул он и спохватился: – Твое здоровье. Кувалда не ответил и тоже выпил. Повеселевший Дурич забарабанил по столу пальцами. – Гнилич вертится, как змея на случке. Последний раз я видел его таким счастливым, когда его папаша коньки отбросил. – Посмотрим, буфет ли Сабля рафоваться завтра. – Что ты имеешь в виду, пистон мне в ухо? – Охотников штурмовать Замок маловато, – Кувалда усмехнулся. – Ты врофе не рвался перехватить это зафание у Сабли. А? – Не рвался, – кивнул Секира. – Потому что понимаешь, что фаже если Гнилич захватит Амулет, его клан уже не буфет самым многочисленным. � ыцари буфут защищаться отчаянно. Дурич высморкался в ладонь и, не найдя ничего более подходящего, вытер руку о кожаные штаны. – Я всегда говорил, что из нас троих ты самый умный, пистон мне в ухо, – сообщил он. – Хорошо, что тебе достался самый мелкий клан. – Поэтому я такой умный, – буркнул одноглазый. – Гы... – хохотнул Дурич, но тут же посерьезнел. – Я сначала решил подождать, это ты верно подметил. Пусть, думаю, Сабля повоюет, бойцов подрастеряет, а там посмотрим, кто кого. Кто колдуну Амулет принес или у кого клан больше. – Сабля не фурак. – Во-во, тогда чего он лезет? – Секира подался вперед. – А сегодня до меня дошло. Он наверняка с Любомиром договорился, что в обмен на Амулет получает наши головы и объединяет семью под своей властью. – Любомир не станет затевать мешфоусобицу переф большой войной, – неуверенно протянул Кувалда. – Ты готов поставить на это? – издевательски осведомился Секира. – Любомиру до лампочки наши проблемы, пистон мне в ухо. Сабля после штурма замажется так, что ему податься будет некуда. Любой Великий Дом его вздернет на виселицу, они выскочек не любят. А колдуну хорошо: вместо трех фюреров один, и лояльный. Шибзич задумался. Секира излагал разумные вещи. – И что фелать? – Сабля не должен привезти Любомиру Амулет. Замочим его по дороге. – Любомир нам головы отвернет. – Что, струсил? – презрительно скривился Секира. – Все вы, шепелявые, только трепаться мастера, пистон мне в ухо. – Я струсил? – возмутился Кувалда и выставил вперед правую руку, на безымянном пальце которой блеснул роскошный перстень с изумрудом. – Вифишь этот перстень? Вифишь? Когфа фружина барона Станислава, усиленная моими Шибзичами, отбила шестую пофряф атаку гварфии великого магистра, то прямо на поле боя, срефи трупов и порохового фыма барон обнял меня и, сняв с пальца перстень, сказал: «Возьми, Кувалфа, ты фостоин команфовать лучшей фружиной Великого Фома Люфь!» – Кувалда вытер пот со лба. – В том бою я потерял глаз. Правдой было только последнее утверждение. Когда гвардейцы великого магистра погнали деморализованных дружинников в сторону Сокольников, Шибзичам удалось ускользнуть к Яузе. Там-то Кувалда и нашел умирающего Станислава, снял с него все самое ценное и сбежал, бросив барона на произвол судьбы. Большую часть награбленного одноглазый продал, а перстень сохранил на память. – Ты мне лапшу на уши не вешай! – отрезал нетерпеливый Секира, который слушал эту историю уже в четвертый раз. – Подписываешься или нет? Кувалда понял, что Секира боится действовать в одиночку – Любомир не потерпит от него подобной выходки. А вот если против Гниличей выступят оба клана, колдуну придется смириться. Шибзич колебался недолго. – Как мы это сфелаем? – У Сабли есть всего несколько путей отхода, – теперь Секира почти шептал. – Перекроем их. Кто какой, бросим жребий, а дальше положимся на удачу. Счастливчик привезет колдуну Амулет. – Согласен, – Кувалда потер скулу. – Но вот что, фурич: увижу твоих бойцов ряфом со своей засафой – буфу стрелять без префупрежфения. – Ладно, ладно, стреляй. Добившийся своего Секира без спросу разлил остатки виски и поднял стакан: – За нашу удивительную дружбу! Глава 3 «...Вчера в Манеже открылась новая выставка знаменитого художника и скульптора Алира Кумара. Среди гостей были замечены известные...» («Профиль»). «...По сведениям из неофициальных источников, на днях с военного полигона в Кубинке был похищен автофургон «Газель» с новейшей системой управления, разработанной по заказу Министерства обороны специально для уличных боев. Представители ФСБ не подтверждают, но и не опровергают эту информацию, подчеркивая, что интерес к системе проявляли все крупнейшие разведки мира...» «...После некоторого отсутствия в городе вновь объявился известный наемник Кортес. Вчера его видели в клубе «Ящеррица» в обществе целой группы влиятельных шасов из рода Турчи...» Офис компании «Водометное оборудование и современные багеты» Москва, проспект Вернадского, 26 июля, понедельник, 23:24 Здание бывшего НИИ Градостроительства, что прямо напротив Замка, было переоборудовано в современный бизнес-центр. В свое время чуды не смогли противодействовать строительству этого высокого дома рядом со своей штаб-квартирой и теперь были вынуждены вести пристальный контроль за его обитателями. Семьдесят процентов акций бизнес-центра принадлежало «Чудь Инкорпорейтед», и все фирмы, расположенные в нем, подвергались самой тщательной проверке. На этой неделе комендантом здания был � ик Бамбарда, старый, опытный вояка, боевой маг уровня «рыцарь-мститель», лейтенант гвардии великого магистра. Вечерний обход в его исполнении занимал более двух часов. � овно в двадцать один ноль-ноль � ик выходил из своего кабинета, расположенного на первом этаже, и, сопровождаемый молчаливым капралом Грэмом де Маром, планомерно поднимался на самый последний этаж, засовывая свой длинный нос во все закутки бизнес-центра. Он не пропускал ни одного кабинета, ни одной подсобки и спрашивал документы у всех встречающихся на пути. Въедливость старого лейтенанта была общеизвестна, и только флегматичный, как все выходцы из ложи Драконов, де Map мог продержаться с ним весь обход. – Почему здесь до сих пор не убрано, Грэм? Ты их предупреждал? – Лейтенант возмущенно смотрел на покрытую невысохшей масляной краской дверь офиса на последнем этаже, – У нас солидный центр, и нечего устраивать здесь бардак! Де Map сверился с записями: – Фирма «Водометное оборудование и современные багеты». Сняли помещение на той неделе. – И до сих пор ремонт?! – возмутился Бамбарда. Лейтенант осторожно обошел нахально стоящее на площадке грязное ведро с остатками краски и нажал кнопку вызова интеркома: – Это комендант здания, откройте! После небольшой паузы на площадку неторопливо вышел высокий охранник в кроссовках на босу ногу, спортивных шортах и грязной футболке навыпуск. Откуда-то из глубины офиса надрывно кричал телевизор. � ик насупился: – Когда заканчиваете ремонт? – Не знаю, – парень лениво зевнул. – Пива хотите? – Не хочу. – Бомбарда оттер его плечом и вошел в офис. – Превратили бизнес-центр черт-те во что. Охранник согласно икнул. Огромный холл, которому явно предстояло стать роскошной приемной, был уставлен многочисленными стремянками и баночками с краской. Пахло растворителями, шпатлевкой, кругом валялись грязные рукавицы, кисточки, обрывки обоев, ковролина и другие атрибуты активно ведущегося ремонта. Было очевидно, что хозяева офиса всерьез подошли к оформлению своего нового пристанища. – Багеты все равно еще не подвезли, – поделился последними новостями охранник. – Говорят, бразильские поставщики чего-то там напутали, вот хозяева и не торопятся. – Бразильские? – Фирма-то солидная. – Ну-ну. Бамбарда направился в глубь офиса, слегка отставший от него Грэм резко прибавил и... К чести капрала де Мара, надо сказать, что он не был виноват в происшедшем. Хитроумная система тончайших лесок, натянутая в холле, сработала бы обязательно, и если не от ноги Грэма, так от самого � ика или охранника. – Осторожнее! Но было поздно. Грэм споткнулся, и ведерко с ярко-красной масляной краской опрокинулось на новенькие, украшенные блестящими пряжками туфли � ика. Де Map задрожал: – Извините, мой лейтенант, я не хотел... – � астяпа! – взорвался Бамбарда. Густая жидкость медленно затекала ему в носки. – Виноват! – рявкнул де Map и, схватив обрывок ковролина, бросился к обуви начальника. – Я все исправлю! – Вон отсюда!! Вконец расстроенный Грэм, сбив по дороге еще одну банку с краской, пулей вылетел на лестничную площадку. � ик повернулся к охраннику: – Я... – � астворитель возьмите, – посоветовал тот. – Его тут много. Бамбарда молча взял предложенную бутылку растворителя и, оставляя за собой ярко-красные следы, направился к выходу: – Я зайду завтра. Ишь, придумали, ремонт по две недели делать! Весь центр загадили своей краской! Злобное бурчание лейтенанта доносилось до тех пор, пока за ним не закрылись дверцы лифта. – Наш друг Бамбарда крайне недоволен затянувшимся ремонтом, – громко сообщил Лебедь, войдя в комнату. – Он едва не вошел сюда, – проворчал Кортес. – Не войдет, – хмыкнул Лебедь. – Завтра я случайно опрокину на него.... ну, например, ведерко с жидкими обоями. Со стремянки. При мысли об этом наемник облизнулся. Он отвечал за то, чтобы охрана бизнес-центра не проникала дальше холла, и развлекался как мог. – Пойду набросаю план. Если что, я у себя в комнате. Внутренние помещения будущего офиса разительно отличались от загаженного строительным мусором холла. Несколько удобных кресел, стол с телевизором и шкаф создавали если не уют, то, по крайней мере, ощущение обжитого помещения. Одна из подсобок была переделана под кухню, и по офису распространялся аромат только что сваренного кофе. Еще три комнаты, оснащенные мягкими диванами, изображали спальни. Единственным недостатком было отсутствие душевой комнаты, что вызвало справедливое возмущение Яны, поэтому в ходе скоротечного, но крайне эмоционального скандала она выбила себе разрешение отлучаться из офиса на три часа в день. Получив неограниченный кредит на расходы, Кортес не стал мелочиться и снял для фирмы «Водометное оборудование и современные багеты» весь последний этаж в бизнес-центре. Фирма была самая настоящая, зарегистрированная где-то на Каймановых островах и специально задуманная для подобных целей. Помещение же в бизнес-центре вовремя освободила другая солидная фирма, контролируемая шасами. Это устроил Сантьяга. Высота здания позволяла обозревать практически всю территорию Замка, делая позицию наемников максимально выгодной. За несколько дней непрерывных наблюдений Кортес прекрасно изучил объект, систему его охраны и все «неожиданные» ходы, которые предпринимали гвардейцы против нежданных визитеров. Предпринимали строго по расписанию, как, например, сейчас. Кортес перевел взгляд на часы: 23:23. Караул на воротах сменился двадцать три минуты назад, и настало время дополнительного патруля. Наемник выглянул в окно и удовлетворенно хмыкнул: калитка распахнулась, и два рыжеволосых охранника не спеша пошли вдоль высокой стены Замка. За двадцать семь с половиной минут они преодолеют периметр и вновь выйдут к главным воротам, где строго к их появлению распахнется калитка. Пунктуальность чудов давно вошла в поговорку, и вряд ли Красных Шапок ждут какие-либо сюрпризы. Кортес проводил гвардейцев до угла и улыбнулся: хоть повседневная бордовая униформа охранников резко отличалась от напыщенной парадной экипировки, чуды все-таки украсили ее обильным количеством блестящих пряжек и заклепок, к которым питали непреодолимую страсть. Наемник снова окинул взглядом Замок, широкий проспект, блестящую коробку кинотеатра «Звездный» и отвернулся от окна. Он поправил пистолет в наплечной кобуре и медленно прошелся по комнате. Несмотря на солидную комплекцию, движения наемника были плавными и мягкими. 23:30 теперь должна появиться Яна. Вспомнив о девушке, наемник снова улыбнулся. � ассудительная, спокойная Яна легко нашла общий язык с компаньонами, и даже Лебедь, поначалу относившийся в ней настороженно, сменил гнев на милость и сам тренировал девушку в стрельбе. Входная дверь скрипнула, Кортес перестал улыбаться и, подойдя к окну, взял в руки бинокль. – Я вернулась! – Яна остановилась в дверях. – Кто разлил краску в холле? – Лебедь. Избавил нас от очередного обхода. На завтра он планирует ведерко с жидкими обоями. – Это будет интересно, – улыбнулась Яна и, забравшись в одно из кресел, вытащила из сумки яркий журнал. – Если нет ничего срочного, я дочитаю статью. – О чем пишут? – О Вивисекторе в основном. – Его еще не поймали? – Нет. Нашли двенадцатую жертву. – Девушка вздохнула. – Город в панике. Мои подруги, например, просто боятся выходить на улицу. – Насколько я помню, он убивает только приезжих женщин. – Девушек, Кортес, девушек. Самой младшей было шестнадцать. – Пусть так, – зевнул в ответ наемник. – Все равно твоим подругам нечего бояться. – Когда видишь такое, – девушка продемонстрировала цветную фотографию жертвы, занимавшую почти всю полосу, – волей-неволей испугаешься. – Анатомический театр. – Кортес взял в руки журнал и несколько секунд разглядывал картинку. � епортер постарался на славу. Он улучил момент, когда полицейские развернули белую ткань, в которую было завернуто тело, и сумел сделать по-настоящему шокирующие кадры. Жертва была вскрыта с пугающей аккуратностью. Не осталось ни одного внутреннего органа, до которого не дотянулся бы маньяк и не поработал над ним тонкими инструментами. – Вряд ли следовало публиковать подобную фотографию, – вынес свой вердикт Кортес, возвращая девушке журнал. – Это бизнес, – пожала она плечами. – Им надо делать тираж. – В данной ситуации этот снимок вызовет еще одну волну ненужной паники. А как реагирует полиция? – Здесь есть интервью с Корниловым. – Яна перелистнула несколько страниц. – Прямо скажем, безрадостное. – Корнилов, Корнилов... Знакомая фамилия. – Майор Корнилов, – напомнила девушка, – начальник отдела специальных расследований. Ну, помнишь, он взял тех ребят, которые продавали шасам оружие. – А-а... – Кортес потер лоб. – Цепкий. – Его считают лучшим полицейским страны. – Надеюсь, не зря. – Наемник посмотрел на часы. – Позови, пожалуйста, Лебедя, его очередь дежурить. Девушка послушно выбралась из кресла. Кортес взял со стола мобильный телефон и неторопливо набрал номер. – Это я, – он потянулся. – Пока ничего не происходит... Отставить! – Наемник бросился к окну. – Штурм начался! Да, все по плану! Я перезвоню. – Он отключил телефон. – Яна, Лебедь! Тревога! Ожидание закончилось. – Яна, ты знаешь, что нам нужно! – Кортес быстро натянул короткую кожаную куртку. – Лебедь, за мной! Мужчины выскочили из офиса, громко хлопнув дверью. Яна поморщилась, надела на голову обруч с наушником и маленьким микрофоном, змеящимся у рта, прикрепила к поясу передатчик и включила его. – Кортес, ты меня слышишь? Проверка связи. – Все в порядке! Что происходит в Замке? – Они прорвались, – Яна поднесла к глазам бинокль, – бой идет в здании. Девушка открыла бутылку минералки и сделала несколько маленьких глотков. Москва, проспект Вернадского, 26 июля, понедельник, 23:44 Четыре пожарных «КамАЗа», вынырнувших на Вернадку со стороны Ломоносовского, снесли массивные ворота Замка. Как и рассчитал Сабля, гвардейцы не успели среагировать и помешать нападению. Грузовики на бешеной скорости проломили ворота, и в Замок устремился передовой отряд Красных Шапок. Гниличи прекрасно понимали, что внезапность – их единственный козырь. Оглушенная стража погибла мгновенно, а сеть, охранная сеть, поставленная вокруг Замка боевыми магами Ордена, не сработала. Это Вестник расчистил дорогу своим солдатам. Красные Шапки молниеносно проскочили двор, не позволив гвардейцам задействовать пулеметные гнезда, и ворвались на первый этаж Замка. Начальная стадия операции была завершена, далее Гниличи разделились на два потока. Меньший, около десятка бойцов, направился в подвал, к знаменитой сокровищнице Ордена. По слухам, именно там под надежной охраной сейфовых дверей и отборных рыцарей покоилось главное достояние Великого Дома Чудь – Карфагенский Амулет. Большая же часть бойцов, подгоняемая уйбуями, бросилась на верхние этажи Замка, их задачей было сдерживание опомнившихся гвардейцев. В просторных помещениях развернулось ожесточенное побоище. Красные Шапки, наступление которых захлебнулось на уровне третьего этажа, теперь проседали под давлением гораздо лучше обученных чудов, но тем не менее отчаянно цеплялись за каждый метр. Гулкие взрывы гранат, короткие, злые очереди и хриплая ругань наполнили широкие коридоры штаб-квартиры Ордена. – Глупец, глупец! – великий магистр в бешенстве сжимал золотой жезл. – Какой же я глупец! Он поднимался в лифте в полном одиночестве. Все, кто мог держать в руках оружие, отбивали штурм, и Леонард де Сент-Каре кожей чувствовал отголоски битвы: взрывы, ожесточенную стрельбу, крики и стоны раненых. – Вы еще узнаете тяжелую руку Ордена, – прошептал старик и, произнеся коротенькое заклинание, увидел на одной из стенок лифта разгромленный двор Замка. Взорванный фонтан, почерневшие от копоти деревья, догорающие автомобили и снующие вдоль стен Красные Шапки заставили его вновь пережить приступ бешенства, но теперь к ярости, которая охватила главу Великого Дома Чудь, добавился стыд. Де Сент-Каре проклинал свою гордыню. Он – опытный воин – пал жертвой собственного неблагоразумия. Он позволил себе проигнорировать предупреждение навов, и кровь, пролитая в Замке, была на его совести. Исправить ничего нельзя, но он обязан смыть этот позор. Дверцы лифта распахнулись, и великий магистр шагнул на крышу Замка. Около него сразу же оказался Франц де Гир, мастер войны, а чуть поодаль, у небольшой арки, под которой находился Карфагенский Амулет, толпились боевые маги Ордена: командоры войны, узурпаторы и мстители. Красные плащи, рыцарские цепи и в глазах полная растерянность, недоумение, а у некоторых – страх. Де Сент-Каре впервые видел своих лучших воинов в столь жалком состоянии. – Я не понимаю, что происходит, мой повелитель, – быстро произнес де Гир. – Я потерял двух командоров войны и рыцаря-узурпатора. Сеть ударила по нам. Я приказал... – � асскажи подробнее. – За несколько минут до штурма защита сошла с ума она почти полностью разрядилась. Дежурные маги пытались активизировать дублирующую сеть, но она ударила по ним самим! Любое наше заклинание действует против нас! – Это он, – тихо произнес великий магистр, – Вестник! – Ты поразительно догадлив, старик! Де Сент-Каре осекся. Боевые маги мгновенно образовали вокруг него плотное кольцо, но вокруг было тихо, и даже ветерок не нарушал спокойствие тягучего летнего воздуха, лишь высоко над Замком парила одинокая птица. – Вы приготовились? Воздух неподалеку от чудов задрожал, сгустился и превратился в маленького беловолосого колдуна с пронзительными ярко-зелеными глазами. – Кажется, у тебя проблемы, старик. Де Сент-Каре не отвечал, с ненавистью глядя на врага. Любомир зябко поежился и с любопытством окинул взором вырубленного из цельного рубина единорога – Карфагенский Амулет. – Я за Источником. – Как? – прошипел великий магистр. – Как тебе удалось пробраться сюда? – Ах, ты об этом! – рассмеялся колдун. – Защита в Замке действительно хорошая, старик, поэтому я прибыл лишь частично. Де Сент-Каре решился и, подойдя к врагу, ткнул его жезлом. Металл легко прошел сквозь плечо Любомира. – Видишь? – голос Вестника похолодел. – Так что извини, старик, убить тебя сегодня не получится. Обстоятельства. Колдун резко выбросил вперед руки, и они, превратившись в длинные зеленые ветви, оплели великого магистра по рукам и ногам. – Щенок! Де Сент-Каре легко освободился от призрачной хватки и вскинул жезл. Огромный рубин, венчающий его, вспыхнул ослепительной ярко-красной звездой. – Сейчас ты почувствуешь мощь Амулета! Звезда превратилась в огромного воинственного единорога. Высекая искры на каменных плитах крыши монстр бросился на помощь своему повелителю. – Неплохо, старик, неплохо! – прокричал Любомир. Поток зеленых молний вылетел из его глаз и врезался в воинственное животное, вызвав длинный, пронзительный крик. Мощный вихрь закружил зверя по крыше. Великий магистр вновь взмахнул жезлом, и вокруг колдуна сомкнулось кольцо разъяренных монстров. Грифоны и камелопарды. драконы и мантикоры, саламандры и василиски яростно атаковали ожесточенно отбивающегося Любомира. На мгновение колдун пропал в водовороте извивающихся тел, но вскоре с диким ревом воспрянул вновь. Его фигура резко увеличилась в размерах, окуталась плотным зеленым туманом... и там, где только что стоял беловолосый недоросток, появился могучий молодой варвар в кожаных штанах и короткой жилетке, вывернутой мехом наружу. В длинных мускулистых руках он сжимал массивный боевой топор с острым, как бритва, лезвием. – Отличный зоопарк, старик! Но маловато для Вестника! Не сдержавшийся де Гир направил на колдуна свой жезл, но вылетевший из него огненный шар взорвался прямо перед капитаном. Франца швырнуло на землю. Тяжелый топор не оставлял воинству де Сент-Каре ни единого шанса. Каждый взмах Вестника прорубал в его рядах огромные бреши. Падали грифоны, корчились под ногами василиски и саламандры, и только несколько драконов успели взлететь и кружились над крышей, издавая длинные унылые крики. Через несколько мгновений все было кончено. Дрожащий от напряжения старик прислонился к арке, напротив слегка потускневшего изображения Любомира. Они тяжело дышали, и молчаливо стоящие маги отчетливо слышали тяжелые, глухие удары сердца Вестника. – Ну знаешь, – проворчал наконец колдун, – ты здоровее, чем я думал. – Будь ты проклят, – закашлялся великий магистр. – Давно уже, – улыбнулся Любомир. – Ты не оригинален, старик. Де Сент-Каре посмотрел на истекающего кровью Франца и скрипнул зубами. Сабля не принимал непосредственного участия в драке. Он удобно расположился на крыше командирской «Газели», припаркованной метрах в ста от Замка, и руководил штурмом через трех операторов, сидящих внутри напичканного электроникой фургона. Уйбуи находились на постоянной связи со штабом, и каждые три минуты Сабля получал доклад о состоянии дел. Гнилич был почти счастлив. Все получалось. Все шло по плану, разработанному им, и только им. Колдун, конечно, здорово помог, но военная часть операции – полностью его, Сабли, заслуга. Теперь Любомиру станет окончательно ясно, кто из фюреров ему по-настоящему верен и какой клан должен стать главным. Гнилич ласково погладил зеленый чертополох, искусно вытатуированный на левой скуле. Сейчас он просто один из нескольких фюреров, и даже одноглазый Шибзич по статусу равен ему, но скоро этому придет конец. Колдун обещал, что Сабля станет императором, его чертополох нальется кровавым пурпурным цветом, и впервые за свою историю Красные Шапки объединятся под единой властью. Властью Гниличей! Молодой фюрер с вожделением потянулся и причмокнул. Картина, представшая перед его глазами, была удивительно хороша. Сабля вытащил из кармана мобильный телефон и поскреб им под правой лопаткой. Привычка постоянно почесываться осталась у Красных Шапок с тех времен, когда они жили в Западных Лесах и были полностью покрыты шерстью. Справившись с зудом, фюрер зубами вытащил антенну и набрал хорошо знакомый номер. – Любомир? Это Сабля, мы прорвались в Замок и пытаемся вскрыть сокровищницу. Через час я привезу тебе Амулет. – Ты удивительно вовремя, – тихо ответил колдун. – Главное, сдержи обещание, клянусь своим ятаганом! Ты отдашь мне их головы в обмен на Амулет. – Отдам, – буркнул Любомир, – вызывай вертолет. Услышав короткие гудки, Сабля повернулся к высунувшемуся из фургона оператору: – Что случилось? – Мы вот-вот оставим третий этаж, фюрер. Гвардейцы напирают. Гнилич наморщил лоб: – А что происходит в подвале? Ответить оператор не успел – гулкий взрыв потряс окрестности Замка. Огромное здание вздрогнуло, и Сабля еле удержался на крыше своего штаба. – Что случилось?! – Мы взорвали первую сейфовую дверь, – сообщил оператор, прижимая рукой наушник. Сабля победоносно вскинул руку и тут же поинтересовался: – Сколько воинов осталось в резерве? –Двадцать. – Всех в Замок, на верхние этажи. Оператор нырнул в машину, а Сабля снова набрал какой-то номер: – Начинайте! – Что мы ждем, фюрер? Штурм в самом разгаре! – уйбуй Затычка нетерпеливо заерзал и вопросительно посмотрел на Секиру. – Ударим сейчас, и Амулет наш! – Мля, Затычка, если ты не завянешь, я из тебя кишки достану. – Секира лениво почесал под мышкой коротким кривым кинжалом и сплюнул в раскрытое окно. – Сабле деваться некуда, сам привезет нам Амулет. По договоренности с Кувалдой Дуричи перекрыли южное направление от Замка, поэтому Секира, Затычка и еще четыре бойца уже полтора часа ожидали фюрера Гниличей на Ленинском проспекте. Громадный «Юкон» был припаркован у пересечения с улицей Удальцова, а сам Секира постоянно получал информацию о происходящем у Замка от разведчиков. – А если не нам, а Кувалде? – маленькие черные глазки уйбуя вперились в лицо фюрера. – Если Сабля поедет в другую сторону? Секире очень не понравилось, как Затычка пялился на зеленый чертополох, украшавший его левую скулу. В последнее время по клану поползли слухи, что уйбуй перестал почтительно отзываться о личности фюрера и даже назвал его полукровкой... – Что мы будем делать тогда? – не отставал Затычка. – А тогда, – медленно ответил Секира, – его перехватят ребята уйбуя Задиры, которые следят за Кувалдой. – Я ничего не знал об этом! – совершенно некстати сообщил Затычка. Секира спокойно спрятал кинжал в ножны и с легкой усмешкой посмотрел на зарвавшегося уйбуя: – А ты и не должен был. Нетерпеливый и глупый Затычка сам подписал себе приговор. Фюрер уже знал, кого в предстоящей перестрелке он убьет в первую очередь. – Но если Задира следит за Кувалдой, – продолжал размышлять уйбуй, – то нас могут пасти Шибзичи. – Могут, – пожал плечами Секира и с сожалением вздохнул. – Я никогда не доверял одноглазому. Уйбуй Тарелка опустил бинокль и медленно покрутил затекшей шеей. Получив от Кувалды приказ следить за фюрером Дуричей и быть готовым выпустить ему кишки, Тарелка несказанно обрадовался: в последней междоусобице Секира лично расстрелял его родного брата, и уйбуй поклялся отомстить. Но вот уже полтора часа Дуричи не покидали свой черный «Юкон», и Тарелка стал потихоньку звереть со скуки. Он слез с «Харлея» и сделал несколько приседаний. Его бойцы, сидящие на своих мотоциклах, с пониманием посмотрели на вожака. Засада всем надоела. «Если через десять минут ничего не начнется, – решил Тарелка, – убью Секиру просто так, а перед Кувалдой как-нибудь выкручусь». Боевые маги Ордена в бессильной ярости наблюдали, как выпрыгнувший из вертолета коротышка подбежал к арке и вытащил из черного рюкзака небольшой серебряный контейнер. Вестник взмахнул рукой, и гордого единорога окутало зеленое облако. – Плачьте, ибо это последний день Великого Дома Чудь! – насмешливо прокричал Любомир. Единорог уменьшался на глазах. Дождавшись, когда он, окутанный зеленым сиянием, достигнет нужного размера, коротышка вложил Источник в контейнер, перекинул рюкзак с добычей за спину и схватился за веревочную лестницу. Вертолет стремительно взмыл в воздух. Вестник поднял глаза и прищурился на одиноко парящую птицу: – Навы, вы видели все – трепещите! Из его глаза вылетела тонкая зеленая молния, и вспыхнувший разведчик камнем полетел вниз. – Прощайте, рыцари! Любомир растаял в воздухе. – На крышу заходит вертолет, – сообщила Яна, потягивая минералку. – Все правильно, – ответил Кортес. – Амулет будет в нем. Наемники вывели свой «Хаммер» на проспект, но к Замку не приближались, ожидая указаний от девушки. – Надеюсь, ему не повезет, – проворчал Лебедь, имея в виду Любомира. – Тогда мы останемся без работы, – пожал плечами Кортес. Секунду Лебедь обдумывал это заявление, а затем резко изменил точку зрения: – Надеюсь, у Вестника получится. – Он сплюнул в открытое окно. – Я тоже так думаю, – кивнул Кортес. – Яна, как там дела? – Дерутся. Девушка бросила в кресло бинокль, открыла окно и подошла к шкафу. – Встречаемся в «Ящеррице»? – на всякий случай уточнила она у Кортеса. – Мы же договорились, – буркнул тот. – Не нервничай. – Все в порядке. Яна достала из шкафа снаряженную снайперскую винтовку, заботливо укутанную в мягкую замшу, развернула ее и ласково провела пальцем по ложу. «Лайт Фифити». Дальнобойная, крупнокалиберная, рассчитанная под пулеметный патрон 5.0 «браунинг», эта винтовка идеально отвечала задачам, поставленным Кортесом. Яна улыбнулась, вспомнив, с какой тщательностью наемник объяснял ее роль, взяла с полки три магазина и направилась к окну. Три обоймы плюс одна уже заряженная – сорок четыре бронебойно-осколочно-зажигательных APEI. Красным Шапкам понравится. Девушка быстро закрепила винтовку на штатную треногу и стала наблюдать за происходящими событиями через мощный двенадцатикратный прицел. Через несколько мгновений вертолет, неподвижно висевший над Замком, заложил вираж и опустился на крышу башни. – Вертолет забирает добычу. – Ты знаешь, что делать. Стальная птица резко взмыла в воздух, и девушка отчетливо разглядела уцепившегося за веревочную лестницу коренастого бойца, с черным рюкзаком на спине. – Вижу цель, – пробормотала Яна и плавно спустила курок. Крупнокалиберная пуля разорвала голову воина, и он, нелепо взмахнув руками, камнем полетел вниз. – Триста метров к югу от Замка, Амулет в черном рюкзаке.

– До утра. – Ни на секунду. Кортес ткнул пальцем в Артема: – Тебе придется выручить меня еще раз. Брат Ляпсус демонстративно отступил от автомобиля, давая понять, что его эти дела не касаются. – Я здесь ни при чем, – быстро откликнулся Артем. – Уже нет, – улыбнулся Кортес. Его рубашка под расстегнутой курткой была вся пропитана кровью, – тебя видели со мной и будут искать. – Им придется иметь дело с полицией. – Они тебя достанут, – Кортес снова закашлялся. – Помочь тебе могу только я. Подумай, Артем, ты же все видел. Вот и делай добро людям. В тот момент Артем еще не ощутил всей глубины трясины, в которую он вляпался, но нехорошие предчувствия его уже охватили. Выбор был небогатый. Уехать или... Артем сглотнул и круто изменил свою судьбу: – Что я должен сделать? – В моем рюкзаке лежит серебряный контейнер, в нем Карфагенский Амулет. Когда приедешь домой, позвони по телефону, – раненый продиктовал номер. – Скажешь, что есть посылка от Кортеса. К тебе приедут навы. Их знак – белка, грызущая орехи. Отдашь контейнер, и все. Запомнил? В изложении Кортеса все выглядело очень просто. Артем кивнул. – Если возникнут проблемы, приезжай завтра вечером в клуб «Ящеррица». Тебя найдут... – Какие проблемы?! Ляпсус тронул раненого за плечо: – Пора. Монахи осторожно переложили Кортеса на носилки. – Клуб «Ящеррица», – повторил он и потерял сознание. Ворота захлопнулись. Артем возвращался домой, почти не видя дороги. Город, еще три часа назад казавшийся знакомым и безопасным, стал чужим и подозрительным. Перед глазами Артема вставали то трупы возле разбитых джипов, то полицейские, невероятным образом превращающиеся в каких-то байкеров, то странные монахи. Стрельба, кровь, смерть... Он ехал по Тайному Городу. Глава 5 «...Мэр столицы официально заявил, что расследование ночного инцидента будет проведено в кратчайшие сроки, и выразил уверенность, что организаторы этой наглой выходки окажутся за решеткой уже до конца недели...» («Эхо Москвы»). «...По информации пресс-службы Великого Дома Чудь в ходе штурма клан Гниличей потерял до семидесяти воинов убитыми и около полусотни ранеными, потери же Ордена незначительны и обусловлены внезапностью нападения Красных Шапок. Однако в Замок сегодня ночью прибыли более тридцати эрлийских врачей, что свидетельствует...» Москва, улица Новый Арбат, 27 июля, вторник, 02:18 – Идиоты! Недоумки!!! Вы хоть понимаете, что вы натворили?!! – орал взбешенный Любомир, бегая по кабинету. – Вы испортили все! Все!! Все!!! Длинные волосы колдуна растрепались, бледное лицо покрылось красными пятнами, а брызги слюны долетали до самых отдаленных уголков помещения. Пыльные склянки, стоящие на рабочем столе колдуна, тихо позванивали в такт его метаниям, полки дрожали, и даже факелы на стенах поумерили свой пыл и светили очень осторожно, с опаской. Сердце Вестника неистово требовало выхода накопившейся ярости, и все находящиеся в кабинете предметы, одушевленные и неодушевленные, старались не привлекать к себе внимания. Не прекращая выкрикивать ругательства, колдун разбил два горшка с патентованной мазью, предотвращающей непредвиденные флюктуации, пинками затолкал под стол ни в чем не повинную жаровню и в клочья разорвал древнейший манускрипт, на расшифровку которого потратил три последних месяца. Несколько успокоившись, но все еще покрытый красными пятнами, Любомир пригладил волосы, медленно прошел к своему креслу, высокая спинка которого едва не упиралась в потолок, и, погрузившись в него, холодно посмотрел на провинившихся соратников. Секира, шея которого была перевязана грязной, окровавленной тряпкой, и Кувалда одновременно подняли головы, но, столкнувшись с ледяным взглядом ярко-зеленых глаз колдуна, снова опустили их. От былого задора Красных Шапок не осталось и следа. Фюреры сидели на маленьких, крайне неудобных табуретах, любезно предоставленных Любомиром, и распространяли вокруг удушливый запах дешевого виски – безумно страшась аудиенции, они выпили по бутылке каждый. – Подведем итоги. – Любомир выдержал многозначительную паузу. – В результате блестяще проваленной операции мы потеряли клан Гниличей. Часть бойцов погибла во время штурма, а остальные, оставшись без главаря, не представляют реальной силы. Уверен, что они уже режут друг друга в поисках нового фюрера. Продолжая говорить, Любомир открыл одну из тумбочек стола и начал рыться в ней. – По городу, который мы с вами хотели завоевать, рыщут разъяренные чуды. – Колдун оторвал взгляд от содержимого тумбочки и посмотрел на Красных Шапок. – Признаться, мне даже жаль этих недотеп. Они-то считают вас полноценными врагами и наверняка приедут в Южный Форт объявлять войну... Знали бы они реальное положение дел – умерли бы со смеху. Вы не находите? Фюреры не нашли. Они одновременно вздохнули и уныло переглянулись. По крайней мере, расчет Секиры оказался верным – убивать своих бестолковых слуг Любомир не собирался. – Надо отдать вам должное: время для междоусобицы выбрано самое подходящее. – Теперь колдун говорил гораздо медленнее. Он успокоился, и красные пятна уже не освежали его бледное лицо. – Кстати, вы не слышали, что медведя сначала убивают, а уже потом делят его шкуру? – Потом можно и не успеть, пистон мне в ухо, – буркнул Секира. – Что? – скривился Любомир. – Сабля принес бы тебе Амулет, ты бы сделал его императором, а он бы убил нас. – Превосходно, – колдун беспомощно всплеснул руками и вновь нагнулся к тумбочке. – Кто напал на Саблю? – Он, – Кувалда мотнул головой на Дурича. – Просто Гнилич поехал на юг, а Кувалда прикрывал северные пути отступления, – тут же сообщил Секира, испугавшись, что отвечать за неудачу придется ему одному. – Совместное творчество, – проворчал Любомир, почти исчезнув под столом, – не похоже на вашу семейку. – Это он все прифумал, – сдал подельника Кувалда. – Вранье! – возмутился перепуганный Дурич. – Шибзич начал первый! И меня втянул. А я уйбуя Затычку в этом деле потерял! Он мне как брат был! – Оставим это, – колдун наконец-то нашел, что искал и, вернувшись в кресло, выложил на стол три маленькие пробирки, наполненные бурой жидкостью. – Оба хороши. Красные Шапки согласно закивали головами, не сводя глаз с подозрительных склянок. – Помните, что это? – Любомир демонстративно зевнул и небрежно указал на пробирки мизинцем. – Наша кровь. – Кувалда нахмурился. – Ты говорил, что хочешь выяснить, почему Красные Шапки не способны к магии, и фолжен сфелать анализы. Я фумал, ты всю ее использовал. – Это остатки. Сохранил на всякий случай. – Колдун встряхнул пробирки и поднес их к свету. – Секира, – склянка вернулась на стол, – Кувалда, Сабля... Нет, Сабля нам больше не нужен. Он резко взмахнул рукой, и последняя пробирка со звоном врезалась в стену. Фюреры вздрогнули и отшатнулись. На стене кабинета быстро растекалась грязная клякса. Кровь Сабли. – Начиная с этого момента, – холодным, отстраненным голосом произнес Любомир, – любое неповиновение, малейшая попытка встать мне поперек дороги закончится для вас смертью. Где бы вы ни были, как бы ни спрятались, кто бы вас ни защищал, вы не сможете укрыться от моего гнева. � асполагая образцами ваших тканей, я легко превращу всю вашу кровь... ну, например, в мочу. Фюреры завороженно смотрели, как колдун взял со стола пробирки и небрежно бросил их куда-то в тумбочку стола. В том, что беловолосый коротышка в силах выполнить свою угрозу, они не сомневались. Любомир шумно захлопнул дверцу тумбочки и уже весело посмотрел на незадачливых соратников: – Со своей стороны я обещаю, что помогу стать императором тому из вас, кто сделает для нашей победы больше. При этом я не позволю убить неудачника. Он станет, ну, например, королем Западного Бирюлево, отправится в почетную ссылку, но, обращаю ваше внимание, живым. Я лично прослежу за этим. Он помолчал, давая возможность Красным Шапкам обдумать сказанное, и закончил: – Надеюсь, условия приемлемы? Кувалда глубоко вздохнул и угрюмо кивнул головой: – Вполне. – Я с тобой, Любомир! – встрепенулся Секира. – У Красных Шапок будет император! – Дурич свысока посмотрел на одноглазого конкурента, – а в Западном Бирюлево – новый король. – Не сомневаюсь, – буркнул Кувалда. – Ну, хватит, – оборвал приободрившихся фюреров колдун. – Надо подумать, что делать дальше. Секира, ты опознал нападавших? Дурич погрустнел: – Одного. – Надеюсь, – с мягкой издевкой осведомился Любомир, – того, которому удалось сбежать с нашим Амулетом? – Нет, – нехотя признался Секира, – убитого. Кувалда многозначительно хмыкнул. – И кто же это был? – прежним тоном спросил колдун. – Чел, – Дурич презрительно выпятил нижнюю губу, – наемник. Зовут Лебедь. – Что мы о нем знаем? – Ну, обычно работал с Кортесом, тоже челом. В городе уже несколько лет. – Еще что-нибудь? Секира замялся: – Говорят, что этот Кортес чуть ли не друг Сантьяги. – Интересно, – колдун позвонил в серебряный колокольчик. – Псор, чай, большую чашку. Молчаливый раб поклонился и убрался в ту же маленькую дверцу, через которую он проник в кабинет. – Значит, Великий Дом Навь. – Колдун зябко поежился и огляделся. Небольшая железная жаровня, повинуясь его взгляду, выбралась из-под стола и послушно подбежала к креслу. Угли в ней вспыхнули, и Любомир с наслаждением протянул руки к огню. – Великий Дом Навь. Они, видимо, следили за Замком и ждали нас. Ловко придумано. Отследить челов-наемников нереально... Ловко! – колдун презрительно посмотрел на соратников. – Теперь-то вы понимаете, что натворили? Красные Шапки преданно замотали головами. Любомир вздохнул: – Если Амулет в Цитадели, то уже завтра Темный Двор может остаться единственным Великим Домом в городе. По сути, навам остается только уничтожить меня. Ну, и вас за компанию, полукровок непредсказуемых. Фюрерам подобная картина не понравилась. – Может, Амулет не в Цитафели? – робко предположил Кувалда. – Чуфы сейчас на ногах, навы вряф ли сунутся в их сектор. – А зачем им туда? Кортес сам принесет добычу. – А прослефить Амулет нельзя? – поинтересовался Шибзич. – Увы! Амулет находится в серебряном контейнере, – Любомир щелкнул пальцами, и в воздухе появилось изображение гладкого блестящего прямоугольника, на одном боку которого был выгравирован замысловатый иероглиф. – Контейнер скреплен моей печатью, и проследить его невозможно. Мы пали жертвой собственной предусмотрительности. – Неудобно получилось, – согласился Секира. Поскольку предусмотрительностью Красные Шапки не страдали, Дурич не очень хорошо понял последнюю фразу колдуна, но на всякий случай решил посочувствовать. – Слышь, Любомир, мы Кортеса вроде зацепили. – Подумав еще чуть-чуть, он добавил: – Не могли не зацепить. Убегал он как-то неуверенно. – От кого убегал? Судя по твоему отчету, он просто перестрелял твоих бойцов, забрал Амулет и уехал. – Я бойцов на байках послал, – шмыгнул носом Кувалда, – они его фогнали. – Дальше можешь не продолжать, – остановил одноглазого колдун. – Кто-нибудь из этих бойцов спасся? – Нет, – потупился Шибзич. – Значит, куда направился Кортес, мы не знаем. – Мы его зацепили, – упрямо повторил Секира. – Он ранен. – Будем надеяться. Спасибо, Псор. – Любомир взял чащку из рук раба и, отхлебнув обжигающе горячего чая, задумчиво произнес: – Если ты его действительно достал, есть вероятность, что он не добрался до Цитадели. – А я что говорю! – обрадовался Секира и злобно посмотрел на Шибзича. – Я его найду! – Найдешь? – переспросил колдун. – И что будешь делать? Фюрер Шибзичей мстительно засмеялся. – Кувалда! – Фа, Любомир! – Как ты думаешь, – поинтересовался колдун, – наемник будет рисковать жизнью ради добычи? – Наемник? Чел? – одноглазый помотал головой. – Нет. – Значит, если он ранен, он, скорее всего, поедет к врачу? – Точно! – Хорошо. – Любомир сделал еще один маленький глоток. – Мы потеряли его в самом конце Ленинского проспекта. Куда он мог направиться? – Куда угодно, – махнул рукой Секира. – Кто знает этих челов? – Только к эрлийцам, – Кувалда презрительно сплюнул, – больше некуфа. – Это почему? – взвился Дурич. – Успокойся! – Любомир перевел взгляд своих огромных ярко-зеленых глаз на Шибзича. – Почему? – Во-первых, эрлийцы поставят его на ноги быстрее всех. Форого, конечно, но если платит Темный Фвор, можно себе позволить, – рассудительно ответил одноглазый, – а во-вторых, любой человский фоктор сразу сфаст его в полицию. У него же пулевое ранение! – Шибзич снова сплюнул и повернулся к сопернику: – Если, конечно, они его фействительно ранили. Секира зарычал. – Хорошо, – тихий голос Любомира мгновенно успокоил Дурича, – Кувалда, Кортес за тобой. Найди мне его, достань хоть из-под земли. Если надо – разнеси этот монастырь вдребезги, но отыщи Кортеса или Амулет. Понятно? – Понятно! – вскинулся Шибзич, довольный возможностью отличиться. – Хорошо, что понятно, – колдун поставил чашку на стол, – а заодно перестань плевать в моем кабинете, тут тебе не хлев. – Извини, Любомир, – смутился фюрер. – Привычка. Дурич злорадно гоготнул. – Секира, – обратился к нему Любомир, – твоя задача сложнее. Молодой фюрер напрягся. – В ближайшее время я буду слушать Цитадель, – негромко произнес колдун. – Но это невозможно, – ошарашенно промычал Кувалда. – Ты забываешься, – с холодной скромностью заметил Любомир. – Секира, подготовь команду бойцов и будь на стреме. Если Кортес сам свяжется с навами, будь готов ехать на перехват. – Это... Любомир, – Дурич соображал очень небыстро, – то есть надо будет, когда нав поедет на стрелку, проследить его и замочить? – Тебя что-то смущает? – с легкой угрозой поинтересовался колдун. – Но убить нава... – Вопреки широко распространенному мнению о бессмертии навов, – устало произнес Любомир, – на деле это совершенно не так. Они действительно практически не восприимчивы к болезням, а их раны очень быстро заживают, но... Колдун поднялся из кресла и, выйдя из-за стола, встал перед Красными Шапками. – Псор! Маленький раб мгновенно поднес хозяину изящную резную шкатулку. – Посмотрите. Фюреры встали с табуретов и подошли к колдуну. – Это древнее оружие, усиленное моими заклинаниями, таит в себе смертельную опасность для любого нава. С его помощью необходимо вскрыть грудную клетку врага и вырвать сердце. – Любомир улыбнулся. – Правда, просто? – Очень, – согласился Секира, жадно пожирая глазами странной формы обсидиановый клинок, покоящийся на зеленом бархате шкатулки. Зеленый Дом, штаб-квартира Великого Дома Людь Москва, Лосиный остров, 27 июля, вторник, 04:23 – Этого не может быть, этого просто не может быть, – в волнении повторила Ярослава. Она судорожно сжала виски руками и отчаянно замотала головой, казалось, еще чуть-чуть, и из ее глаз хлынут слезы. Новость, которую только что преподнесла ей королева, оглушила обычно хладнокровную и выдержанную жрицу. Вестник умер. Последняя надежда на возрождение Великого Дома Людь рухнула. Пока королева сообщила об этом только узкому кругу – жрицам Зеленого Дома, спешно вызвав их среди ночи во дворец. Боясь поверить в подобный кошмар, женщины беспомощно молчали, и только Ярослава нашла слова. Ее ненависть к королеве вырвалась наружу: – Ты убила его, – длинный палец жрицы указал на Всеславу, – ты не хотела уступить ему трон. Я требую суда над королевой – она убийца! Эмоциональный всплеск Ярославы не произвел на повелительницу Зеленого Дома ни малейшего впечатления. – Не стоит терять голову, моя милая, – тихо произнесла она в ответ. – Нам всем сейчас очень тяжело. Всеслава медленно опустилась на трон и горестно вздохнула. Впервые за многие годы молодая королева была одета в траур. Тонкое черное платье подчеркивало бледность лица и потухший взгляд огромных ярко-зеленых глаз. Прекрасные волосы, собранные в простой узел, были покрыты легким черным платком, и исходящий от них аромат жасмина был почти неощутим. Из драгоценностей королева предпочла одно лишь изящное кольцо с изумрудом. В свое время стилисты ее величества потратили больше месяца, чтобы подобрать подходящий траурный наряд. Этот комплект назывался «непереносимая утрата» и рекомендовался для особо горестных событий. Всеслава отметила, что наряд удался. – Тело Вестника находится здесь, – по-прежнему тихо сообщила она, – и вы сможете убедиться в том, что его смерть наступила от естественных причин. Потрясенные жрицы молчали, и Всеслава с облегчением поняла, что экстремистский выпад ее давней соперницы не нашел у них понимания. По крайней мере, пока, по горячим следам. В дальнейшем она сумеет нейтрализовать попытки Ярославы обвинить ее в смерти мальчика. – Мы уверены, что ваше величество простит Ярославе ее несдержанность, – громко сказала Мирослава, самая старая из жриц Зеленого Дома. – Горе, которое обрушилось на нас... Она не ведала, что говорит. – Мы понимаем, что подобное известие может выбить из колеи кого угодно, – голос Всеславы был по-прежнему тих, но в нем появились маленькие льдинки, – и готовы оставить без внимания этот инцидент. Ярко-зеленые глаза королевы остановились на Ярославе. Поняв, что осталась в одиночестве, долговязая жрица покорно склонила голову: – Надеюсь, вы сможете простить меня, ваше величество. Королева молча перевела взгляд на Мирославу: – Мы можем пойти проститься с Вестником. Просторная комната, в которой оказались жрицы, располагалась в левом крыле Зеленого Дома, полностью отданного под личные покои ее величества. Высокие окна были плотно занавешены тяжелыми, темно-зелеными шторами, золотые бра на обитых шелком стенах не горели, и в помещении царил траурный полумрак. Тело Вестника покоилось в резном ковчеге, установленном в центре комнаты. Длинные белые волосы мальчика были аккуратно зачесаны назад, оставляя открытым высокий чистый лоб, перехваченный золотым обручем. Маленькое лицо ребенка заострилось, кожа приобрела неестественную, прозрачную белизну, а на глазах, по обычаю людов, лежали крупные золотые монеты. Он был одет в простую холщовую рубашку, украшенную по вороту тонкой зеленой вышивкой, и такие же простые штаны. Жрицы столпились вокруг ковчега и несколько минут горестно всматривались в безжизненное лицо Вестника. – Отчего он умер? – негромко спросила Ярослава. – Мощь Колодца Дождей сожгла его. Глаза высокой жрицы снова вспыхнули. – Ты издеваешься над нами, королева? – прошипела она. – Он же Вестник! Его сердце могло выпить весь Колодец! – Он был еще дитя! – закричала в ответ Всеслава. – Он был слаб! Колодец сжег душу Вестника! – Ты специально ускоряла его обучение! Это обвинение было уж совсем надуманным. Все жрицы Зеленого Дома участвовали в составлении программы и обучении Любомира. Каждый его шаг просчитывался, выверялся и выносился на обсуждение. – Возможно, ошиблись мы все, – произнесла Мирослава, – и вина за гибель Вестника ложится на каждую из нас. Громкий, надтреснутый голос старой жрицы прервал разгорающийся конфликт. Мирослава с достоинством поправила свои длинные седые волосы и, подойдя к ковчегу, нежно взяла ребенка за руку. Тонкая кисть мальчика утонула в морщинистой руке, и в комнате наступила гнетущая тишина. Казалось, жрицы даже перестали дышать, стараясь не мешать Мирославе. Некоторое время старуха молчала, устало прикрыв глаза, и, наконец, объявила: – В нем нет яда или железа. Тело и дух Вестника были спокойны перед смертью. – Она открыла глаза и обвела взглядом жриц. – Он умер сам. Горестный вздох пронесся по комнате. � азочарованная Ярослава попыталась что-то сказать, но передумала: авторитет старой жрицы никто не подвергал сомнению. – Я донесу эту весть до баронов. – Это обязанность королевы, моя милая, – прервала ее Всеслава. – Я объявила приход Вестника, и я объявлю, что мы потеряли его. – Баронам вряд ли понравится эта новость. В доменах готовились к большой войне. – В доменах поторопились. В ближайшее время Зеленый Дом вряд ли будет вести серьезные боевые действия. – Да, королева, – жрицы склонили головы. – Сегодня вечером я жду баронов в Зеленом Доме. Надеюсь, на общем совете мы сможем выработать стратегию развития Великого Дома Людь. – Да, королева, – повторили жрицы. Теперь Всеслава снова стала королевой, полновластной хозяйкой Зеленого Дома. – Я жду вас в полночь. Вместе с баронами. Оставшись одна, Всеслава подошла к большому зеркалу, висящему на стене, и, сдернув закрывающий его черный шелк, внимательно посмотрела на свое отражение. Глубокая вертикальная морщина на лбу, круги под глазами, складки... Стилисты не зря потратили несколько часов, создавая на ее лице маску скорби. «Надеюсь, жрицам понравилось. Пусть видят, как тяжелое известие подкосило их красавицу-королеву». Но перед баронами она предстанет совсем другой. Не сломленной, а уверенной в себе, вызывающей восхищение и поклонение. Бароны должны быть уверены в своей королеве и ее власти. Особенно теперь, когда их будущее вновь тесно связано. Женщина нахмурилась. Оставалось самое главное. Она подошла к ковчегу и, вытащив из складок юбки маленький хрустальный флакончик, поднесла его к носу мальчика. По комнате распространился резкий пряный запах. Безжизненное лицо ребенка медленно порозовело, на шее запульсировала жилка, скривились тонкие губы, и медленно, тяжело застучало сердце Вестника. «Сколько же в тебе силы, щенок, – подумала Всеслава, глядя на быстро оживающего Вестника, – раз ты смог обмануть даже жриц Зеленого Дома». На секунду, на одно мгновение в ней шевельнулась неуверенность в своих силах. Сумеет ли она... Мальчик застонал и открыл глаза. Всеслава взяла себя в руки. Она медленно закрутила золотую крышечку флакона и, спрятав его в складках юбки, нагнулась к ребенку: – Как ты себя чувствуешь? – Хорошо, – улыбнулся в ответ Любомир и, приподнявшись, огляделся. – Они ушли? – Хорошо, – повторил мальчик, выбрался из ковчега, но, едва оказавшись на ногах, зашатался, и королева была вынуждена поддержать его. Было видно, что спектакль отнял у Вестника много сил. Продолжая держать Всеславу за руку, он с удивлением посмотрел на свои дрожащие пальцы и недовольно буркнул: – Неужели мы не могли обойтись без этого? – Нет, – твердо ответила королева, – жрицы и бароны Зеленого Дома должны быть уверены в твоей смерти. Мы уже обсуждали это. – Но если среди них есть враги, почему бы нам просто не убить их? – Потому что Вестник должен объединить Великий Дом, а не начинать междоусобицу, – резко прервала его Всеслава. Тысячу раз она повторяла эту простую мысль мальчишке и даже сама стала верить в нее. А щенок продолжал упрямиться. – Через два-три года твоя сила станет всепобеждающей, и мы организуем триумфальное возвращение. Ты сядешь на трон, и никто не сможет воспротивиться твоей власти. – На свой трон, – подчеркнул мальчик, – он принадлежит мне по праву. – Да, мой маленький принц, – склонила голову королева. – Я все-таки не понимаю. Почему кто-то не хочет, чтобы я взошел на престол? – по-детски надув губы, спросил Вестник. – Ведь мое правление возродит Великий Дом Людь. – Видишь ли, мой маленький принц, – осторожно подбирая слова, ответила Всеслава, – твое появление ломает сложившуюся систему власти. – Власти королевы? – прищурился Любомир. «Ах ты, язва!» Всеслава отрицательно покачала головой. – Власти жриц. Абсолютная монархия в Зеленом Доме – миф. Большинство решений я принимаю только с одобрения жриц Зеленого Дома, внутри же доменов они практически не подконтрольны мне. И только Спящий знает, какие усилия приходится мне прикладывать, чтобы удержать баронов от междоусобиц. – Королева вздохнула. – С твоим приходом жрицы станут не нужны. Они лишатся доступа к Колодцу Дождей, лишатся власти. Боюсь, этого более чем достаточно, чтобы некоторые из них решились на противостояние. – Ты говоришь о Ярославе? – В том числе. – Что она может мне сделать? – Пока что – все, мой маленький принц. Ярослава – сильная и опытная жрица, и сейчас ее возможности гораздо выше твоих, – королева потрепала Любомира по щеке, – ты еще слишком уязвим. – Может быть, ты и права, хотя я не чувствую себя столь слабым, – подчеркнул Вестник. – Нельзя недооценивать противника. – Ну ладно, – мальчик снова поднес к глазам руку: пальцы уже не дрожали. – Ты уверена, что там, где я буду жить, безопасно? – Барон Мечеслав отвезет тебя в свой охотничий домик. Территория охраняется его дружинниками, и даже жрицы не знают об этом убежище. Ты будешь одновременно и рядом и далеко. Я смогу часто навещать тебя, и мы получим возможность продолжить обучение. – Ты обещаешь? – Конечно. – Я буду скучать без тебя, – он мягко взял ее за руку, – я всегда скучаю без тебя. – Я тоже, – в тон ему ответила Всеслава и так же мягко освободилась. – Я сильно привязалась к тебе, Любомир. Мальчик внимательно посмотрел на королеву, но не заметил на ее лице ни тени насмешки. Женщина была абсолютно серьезна, и Любомир решился. – Ты останешься королевой, Всеслава, я обещаю! – жарко прошептал он. – Мы будем вместе править людами, ты и я. Этого еще не хватало! Меньше всего на свете Всеслава хотела, чтобы Любомир почувствовал то жгучее отвращение, которое охватило ее. Ярко-зеленые глаза женщины ласково обежали маленькое лицо мальчика. – Мы не сможем быть вместе, – легкая грусть прозвучала в ее голосе. – Ты – Вестник. Тебя ждут великие дела, но править ты будешь в одиночестве. – Я – Вестник, – в глазах мальчика вспыхнул упрямый огонек, – а значит, все будет так, как я хочу. Ответить Всеслава не успела. Дверь тихо отворилась, и в комнату вошел одетый по-дорожному Мечеслав. – Барон, – Всеслава шагнула навстречу своему другу, – ну, наконец-то. Любомир слегка нахмурился. Нежность, с которой королева относилась к этому крепышу, коробила его. – Моя королева, – Мечеслав склонился и поцеловал хрупкую женскую ладонь. – Все ли готово к путешествию? – Да, ваше величество, мы можем выехать прямо сейчас. – Тогда не стоит медлить. Их взгляды встретились: напряженный – Всеславы и спокойный, уверенный в себе – барона. Его рука опустилась на рукоять висящего на поясе кинжала: – Согласен, ваше величество. Любомир еще плохо разбирался в боевых артефактах и не смог оценить оружие барона. То, что он принял за обычную игрушку, было «журавлиным клювом», самым мощным средством убийства магов. – Я надеюсь на вас, барон, – прошептала королева. – Ваш покорный слуга, – Мечеслав чуть кивнул. Королева повернулась к мальчику: – До скорой встречи, мой маленький принц. Любомир улыбнулся и молча вышел из комнаты. – Ваше величество, – осторожный голос фрейлины доносился откуда-то издалека, – ваше величество. Королева чуть-чуть приоткрыла глаза. Прошлое, проклятое прошлое постоянно преследовало ее. Тысячи раз она видела во сне эту сцену: сцену прощания с Любомиром, и тысячу раз спрашивала себя, правильно ли она поступила. Ответ пришел сам по себе: Вестник вернулся. Ее ночные кошмары обрели плоть. – Ваше величество, – напомнила о себе фрейлина, – жрицы. – Да, – широко распахнутые глаза королевы смотрели в потолок, – я приму их. Подметая пол длинными подолами одинаковых зеленых платьев, жрицы важно прошествовали через весь зал и чинно выстроились перед троном. Двери бесшумно закрылись, и в помещении повисла напряженная тишина. Всеслава медленно, тщательно выдерживая паузу, оглядела жриц и про себя усмехнулась: волнуются, явно волнуются. Только Мирослава, самая старая жрица, держалась хладнокровно, остальные же, особенно две молоденькие подружки Любава и Снежана, низко склонили головы, стараясь не встретиться взглядом со своей повелительницей. Что же они задумали? Королева не ожидала от этой внезапной аудиенции ничего хорошего. Наверняка Ярослава, ее заклятая подруга, попытается использовать разразившийся в городе кризис в своих интересах. Вот только каким образом? – Я не ждала вас сегодня, – нарушила тишину королева. – Что заставило вас просить об аудиенции? Ярослава уверенно шагнула вперед: – Надеюсь, королеве известно о боевых действиях, развернувшихся в городе? «Какая же она нескладная, – в очередной раз отметила Всеслава. – Длинное тело, длинные худые ноги, длинный нос. Настоящая цапля». – Ты говоришь о беспорядках в секторе чудов? – со всем возможным безразличием осведомилась королева. – Если ты собралась поведать мне о них, то репортеры «Тиградкома» опередили тебя на несколько часов. Жрицы переглянулись. Спокойствие повелительницы сбило их с толку. – Мне непонятна ирония, с которой ее величество относится к происходящему! В городе идет война, безопасность Великого Дома Людь под угрозой, а королева узнает обо всем из теленовостей! Как это возможно, спрашиваю я вас? Как? Ярослава явно, как плохая актриса, играла на публику. Ее пламенная речь была обращена не к королеве, аудиенции которой она добивалась, а к жрицам. И небезуспешно: по их нахмуренным лицам Всеслава поняла, что бой на проспекте Вернадского перепугал жриц не на шутку. А Ярослава, вдохновленная молчанием королевы, разошлась еще больше: – Стремительность, с которой развиваются события, говорит о том, что нам противостоит опытный и сильный враг! Готовы ли мы к войне? Можем ли мы спать спокойно? – Длинная жрица выдержала мелодраматическую паузу. – Нет. Колодец Дождей иссяк. – Это сезонное снижение уровня мощности, – хладнокровно заметила королева. – К ближайшему полнолунию он наверняка восстановится. – Очнитесь, ваше величество! – перебила ее жрица. – В городе идет война, и никто не знает, есть ли у нас время до полнолуния! Мы должны действовать! – Да! – неожиданно звонко выкрикнула Снежана и тут же стушевалась под ледяным взглядом Всеславы. – Мне, в отличие от королевы, небезразлично происходящее в городе, – довольная проявленной поддержкой Ярослава улыбнулась, – и я знаю, что ровно неделю назад великий магистр дал аудиенцию двум эмиссарам Великого Дома Навь. Одним из них, по моим данным, был Сантьяга. Жрицы заволновались. – Что замышляет Темный Двор? Какие интриги они плетут за нашими спинами? Кровь уже пролилась, и сытое благодушие королевы выглядит преступлением! Низложение! Вот, что она замышляет! Оставаясь спокойной внешне, Всеслава напряглась, и ее огромные ярко-зеленые глаза потемнели от гнева. – Подобные действия дискредитируют верховную власть! Во время кризиса королева должна сплотить вокруг себя своих подданных, проявить твердость и здравомыслие, а не отсиживаться в стороне от событий! Именно этого мы ожидали, выбирая Всеславу! И именно этого мы не видим в ней! В истории Зеленого Дома случаев низложения правящих особ еще не было, но сама возможность предусматривалась. Надо было спасать ситуацию. – Слушая это истеричное кудахтанье, я в который раз убеждаюсь, как вам повезло с королевой, – громко и хлестко бросила Всеслава, – ведь вы могли выбрать эту паникершу. Бледное лицо Ярославы покрылось красными пятнами. В зале наступила гробовая тишина, жрицы не привыкли к оскорблениям. – Твое мнение о верховной власти нелепо, а обвинения – смехотворны, – спокойно продолжила Всеслава. – Даже если для твоей паники есть причины – не следует терять голову. Хладнокровие и мудрость всегда идут рука об руку. Ваша королева трезво оценивает ситуацию, и, какое бы решение ни было принято, оно не будет скоропалительным. Если потребуется, мы нанесем удар, жестокий и сокрушительный, от которого содрогнется весь Тайный Город. Но прежде мы убедимся, что это единственный способ решить наши проблемы. – Какой удар? – подала голос пришедшая в себя Ярослава. – Мощности Колодца Дождей не хватит даже на примитивный морок. – И чем меньше ты будешь болтать, тем меньше наших врагов будет знать об этом, – строго оборвала ее королева. – Мы все еще Великий Дом. Не думаю, что жрицам пристало разглагольствовать о наших неприятностях. Это внутреннее дело. – Но, кажется, здесь все свои, – пробормотала сбитая с толку Ярослава. – Мы займем выжидательную позицию и будем молиться, чтобы мощность Колодца Дождей как можно быстрее вернулась на прежний уровень. Надеюсь, все согласятся, что это наиболее оптимальное поведение в данной ситуации. Королева недвусмысленно посмотрела на Ярославу. Высокая жрица отрицательно покачала головой: – Бароны волнуются. Мы должны вместе обсудить положение Великого Дома. Большой Королевский Совет! Если Ярослава после всех полученных оплеух настаивает на его созыве, значит, она уверена, что сумеет сместить королеву с трона. – Бароны должны знать, что происходит, и быть готовыми к действию, – поддержала мятежную жрицу Мирослава. – Совет должен собраться. Выхода не было. Всеслава вскинула голову и обвела жриц долгим взглядом: – Я объявляю созыв Большого Королевского Совета. Он состоится завтра, в Зеленом Доме, в три часа... – королева выдержала небольшую паузу, – в три часа пополуночи. Жрицы опешили. – Ваше величество, – Ярослава недоуменно огляделась, – я уверена, что мы успеем известить баронов значительно быстрее. Может быть, вы хотели произнести «в три часа пополудни»? – Я произнесла то, что хотела произнести. Уверена, ты не будешь оспаривать решение твоей королевы. Несколько секунд женщины буравили друг друга взглядами. – Мы слышали волю королевы, – громко провозгласила Мирослава. – Большой Королевский Совет соберется завтра в три часа пополуночи. Мечеслав появился из маленькой дверцы позади трона сразу же, как только за жрицами закрылись двери. Он быстро подошел к королеве, одиноко стоящей у пышного кустарника, цветущего вдоль стен, и положил руку ей на плечо. – Ты все слышал, – тихо сказала Всеслава. – Она рвется к власти и использует любую возможность. Королева кивнула. – Позволь мне убить ее, – барон произнес это спокойным, ровным голосом, так, словно бы давно свыкся с этой мыслью. – Нет, – Всеслава слабо улыбнулась, – я – королева, а не узурпаторша. Кроме того, ты должен сосредоточиться на другом. – На чем? – Вестник, – пожала плечами королева. – С ним надо что-то делать? Барон угрюмо вздохнул. Он помнил пронзительную ненависть и пронзительный страх Всеславы, впервые почувствовавшей силу семилетнего Любомира. Он помнил отчаянное горе молодой, только что избранной королевы, его королевы, его повелительницы, его любви. И еще он помнил, какими взглядами провожал щенок стройную фигуру Всеславы, как позволял себе разговаривать с ней, как... � ука Мечеслава машинально скользнула к шее, на которой извивался побуревший от времени шрам. То, что произошло тогда, по дороге в его охотничий домик, знали только он и Любомир. Даже Всеславе, которая нашла его и еле выходила, он не рассказывал о схватке. Единственной схватке, в которой он, лучший фехтовальщик Зеленого Дома, потерпел поражение. «Журавлиный клюв» не помог, его мощи не хватило, чтобы справиться с Вестником. Мальчишка бежал, затаился и начал мстить. – Нападение на Замок организовал Любомир, я уверена в этом. Он уже присосался к Колодцу Дождей и охотится за Амулетом, чтобы вывести из игры чудов. Слова королевы с трудом долетели до задумавшегося Мечеслава, он стряхнул с себя оцепенение: – Чуды говорят, что Амулет на месте. Так что ничего не удалось, а Красные Шапки вряд ли решатся на повторное нападение. – Этого не потребуется, – вздохнула Всеслава. – К счастью, мои возможности не совсем иссякли, и я точно знаю, что Амулет похищен. – Он у Любомира? – Еще нет. Я сумела подслушать Красных Шапок. Они ищут чела, наемника по имени Кортес. Полагаю, что Амулет у него. – А зачем Амулет челу? – недоуменно спросил барон. – Возможно, ему платят навы, – Королева томно потянулась. – Ты должен достать Амулет. Он будет моим единственным козырем в этой игре. – В игре с кем? – С кем угодно. Амулет нужен всем: и чудам, и навам, и Вестнику. Да и на Большом Королевском Совете мне будет с ним гораздо спокойнее. – Я принесу тебе Амулет, любимая, – произнес барон и ласково привлек королеву к себе. – Но помни, – прошептала Всеслава, положив тонкие руки на могучие плечи Мечеслава. – У тебя есть только сутки. Глава 6 Москва, Царицынский парк, 27 июля, вторник, 04:30 – Мля, Кувалда, тихо тут у них, это не к добру, – прошептал уйбуй Копыто, ожесточенно ковыряясь в носу пальцем. Фюрер Шибзичей скептически посмотрел на десятника и предупредил: – Осторожней ковыряй, мозги поцарапаешь. – Ничего, я на этом пальце ноготь откусил, – сообщил предусмотрительный Копыто и почему-то добавил: – Эрлийцы мне ваще не по нутру. – А сколько раз они тебя штопали? – язвительно осведомился сидящий сзади уйбуй Наваха. – А сколько они денег за это драли? – возмутился жадный Копыто. – Просто не меряно! Понимают гады, что, кроме монастыря, нам податься некуда, вот и жируют! Я давно предлагал пошарить по их подвалам! – Ты, что ли, шарить будешь, урод? Да монахи из тебя навский шурк сделают. – Что сделают? – переспросил необразованный Копыто. – Шурк, – свысока объяснил Наваха, – мелко рубленное сырое мясо, с овощами, под острым соусом... Я вчера в «Ящеррице» ел, поганое блюдо, но экзотичное. – Ты, умник, как нажрешься какой-нибудь гадости, такую пургу несешь, перед Спящим неудобно. – Ты кого умником назвал? Вторая голова, что ли, выросла? – Да не тебе мои головы считать, Коперник! – А ну заткнулись! – прервал разошедшихся уйбуев Кувалда. – Я вас за этим вызывал? Уйбуи притихли. Красные Шапки подъехали к монастырю эрлийцев минут десять назад. В сером предрассветном тумане три джипа стояли на площадке перед воротами и терпеливо ждали, какое решение примет фюрер. Кувалда достал из-под сиденья полупустую бутылку «уокера» и сделал большой глоток. – Кортес наверняка зфесь, в Обители, но просто так монахи его не отфафут. Значит, у нас фва варианта. – Фюрер не спускал глаз с раскачивающегося над воротами фонаря. – Можно вышибить фвери и ворваться в монастырь, а можно попробовать фоговориться. Наваха покачал головой: – У нас всего три десятка бойцов, ну, может, Весло подгребет со своими ребятами, с такими силами монахи из нас... – Знаю, знаю, – хмуро оборвал его одноглазый, – навский шурк сфелают. – Во-во. Копыто шумно засопел, выражая полное согласие со словами коллеги, но Кувалда уже понял, что второй, мирный вариант его уйбуям понравился гораздо больше первого. Под завистливыми взглядами подчиненных фюрер допил виски, выбросил в окно бутылку и принял решение: – Лафно, Наваха, возьми фвух бойцов потолковее и пойфем внутрь. А ты, Копыто, останешься зфесь и буфешь фемонстрировать серьезные намерения. – Это как? – не понял уйбуй. – Вывефешь ребят из машин и построишь переф воротами. Пусть монахи вифят, что нас много. – Построиться перед воротами? – Лицо Копыта вытянулось. – Зачем? – Ну, ты еще буфешь со мной спорить, – буркнул Кувалда и открыл дверцу. – Все, пошли. На ругательство, которое Копыто тихо процедил сквозь зубы, фюрер решил пока не обращать внимания, но запомнить – запомнил. Дождавшись, пока недовольные Шибзичи выстроятся перед монастырем, Кувалда, Наваха и два отобранных им бойца постучали в ворота маленьким черным молоточком. Фонарь с тихим скрипом раскачивался над их головами. – Фюрер, – осторожно поинтересовался Наваха, – а почему он качается? Ветра же нет. Уйбуй только что заметил странное поведение фонаря и, не сумев объяснить его самостоятельно, обратился за помощью к вышестоящему лицу. – Нравится ему так, – процедил Кувалда. Ничего более умного он придумать не смог. Небольшая калитка неторопливо открылась, и перед Красными Шапками появился толстый монах, сжимающий в руке надкусанный бутерброд с изрядным ломтем ветчины. Не обращая внимания на выстроившихся вдоль ворот бойцов, монах демонстративно зевнул и, утерев тыльной стороной ладони сальные губы, поинтересовался: – Ну, и сколько среди вас раненых? – Ни офного, – признался Кувалда, – мы... – Тогда за каким чертом вас сюда принесло? Мы не продаем наркотики. – Мне не нужны наркотики! – рявкнул фюрер. – Мне нужен отец Финамус! Немефленно!! – Отец Динамус? Настоятель? – вопли Шибзича слегка позабавили монаха. – Он спит, так что придется общаться со мной. Кстати, не желаете исправить прикус? Будет стоить недорого, зато речь намного улучшиться, моя личная разработка. – Я не собираюсь разговаривать с санитаром, – прошипел Кувалда. – А с врачом поговоришь? – Из калитки, снимая и на ходу испачканные кровью резиновые перчатки, появился тощий, жилистый эрлиец. – Здорово, Кувалда. – Зфорово, брат Ляпсус. – Фюрер помолчал, обдумывая ситуацию. – Фолго мы буфем говорить на пороге? – Конечно же, нет, – жизнерадостно улыбнулся эрлиец, – но внутрь я пущу только тебя и этого уйбуя, – он кивнул на Наваху. – Остальные пусть пасутся на улице. – Хорошо, – сдался Шибзич. – И сними косынку, сын мой, – буркнул брат Курвус, – это все-таки храм, а не кабак. Красные Шапки послушно сняли головные платки, обнажив блестящие лысые головы, и прошли в калитку. Через короткий, ярко освещенный коридор монахи провели гостей в небольшую комнату, в которой, видимо, коротала время дежурная смена. Обстановку составляли изящный столик, на котором стояла тарелка с бутербродами и откупоренная бутылочка «московского», несколько удобных кресел, книжный шкаф и мини-бар. На тумбочке, в дальнем углу, прятался аудиоцентр, а со стены что-то беззвучно вещал телевизор. – Садись, Кувалда, в ногах правды нет. Шибзичи вальяжно расположились в предложенных креслах, при этом Наваха ухитрился стащить с тарелки бутерброд. – Фело весьма важное, брат Ляпсус, – осторожно подбирая слова, начал Кувалда. – Как бы это выразиться... не простое. – Я догадываюсь, – кивнул монах. – � аз уж вы хотели поговорить с самим отцом-настоятелем, дело действительно серьезное. Я вас слушаю. – У нас похитили одну вещь, – теперь маленькие глазки Шибзича буквально ели эрлийца. – Черный рюкзак. Ее украл чел, наемник по имени Кортес, и я фумаю, что он в монастыре. Это так? Брат Ляпсус кивнул. Правда, нехотя, не сразу, но все-таки кивнул. Существовали вопросы, на которые он обязан был отвечать. – Я хочу поговорить с ним, – фюрер резко подался вперед. – Привефи его! Немефленно!! – Ты, Кувалда, как я посмотрю, совсем одичал, – степенно произнес монах. – Ты же знаешь, что Кортес находится под нашей защитой. И увидеть его ты сможешь только, если он сам того захочет. В противном случае мы... – Знаю, – недовольно перебил его Шибзич. – Вы из нас навский шурк сфелаете. – Не думал, что ты увлекаешься кулинарией, – усмехнулся брат Ляпсус. – Кстати, на будущее: правильно произносится «шуркь». Но я имел в виду другое, – монах кивнул на телевизор, как раз показывающий крупный план разнесенных ворот Замка, – мы ведь не в тундре живем и очень хорошо знаем, что происходит в городе. Один звонок, и через пятнадцать минут здесь будет де Гир и столько гвардейцев, что из вас сварят не навский шуркь, а чудский блинг. Это было правдой. Кувалда понял, что погорячился, и вновь вернулся к максимально осторожному тону: – Брат Ляпсус, но вефь чуфы не префъявили права на этот рюкзак, а я префъявил. У меня есть свифетели, что его у меня украли, и ты обязан показать мне его фля опознания. Это был хитрый ход. Согласно договоренностям между Великими Домами, монастырь мог защищать своего пациента, что бы тот ни натворил, до тех пор, пока раненый не был готов к бою. Однако, если были сомнения в происхождении личных вещей пациента, монастырь был обязан выдавать их по первому требованию, и слова фюрера клана в данном случае было более чем достаточно. – � юкзак я видел, – буркнул брат Ляпсус, – но в монастыре его нет. Кортес не настолько глуп. – Это официальный ответ? – поколебавшись, спросил Кувалда. – Да. Мы соблюдаем закон о нейтралитете монастыря. – Проклятье! Шибзичи подскочили и, не прощаясь, покинули комнату. Потухший фонарь уже не раскачивался во все стороны, а смирно висел над воротами в ожидании следующей ночи. Кувалда, горько жалея, что допил виски, достал телефон и набрал номер колдуна. – Любомир, это Кувалфа. – Фюрер откашлялся. – Кортес у эрлийцев, но он избавился от фобычи. Это точно. Поэтому я решил не штурмовать монастырь, а просто выставить охрану... – У них полно потайных ходов вокруг, – проворчал колдун. – Ничего. Приезжай ко мне, – приказал Любомир и положил трубку. Студия Алира Кумира Москва, Ленинградский проспект, 27 июля, вторник, 05:27 – Она красивая, – после недолгого молчания решил Сантьяга, – очень красивая. – Она божественна, комиссар, она светится изнутри, и ее улыбка подобна первому лучу солнца, подобна звездам летней ночи, подобна... – художник развел руками. – Вы сами все видите, комиссар. Сантьяга, не отрывая взгляд от картины, покачал головой: – Вам удалось перенести на холст свою любовь, Алир. Маленькое лесное озеро, залитое лунным светом, сонные звезды и юная, ослепительной красоты девушка, осторожно, входящая в тихую воду. Художник сумел передать не только очарование прелестной купальщицы, но и свое восхищение ею. – Прекрасная работа, Алир. Сколько вы хотите за нее? – Она не продается. – И это говорит шас?

– Кажется, да. – Артем повесил рюкзак на плечо и направился в глубь офиса. Взрыв привлек всеобщее внимание. Сотрудники быстро наполнили холл и буквально вибрировали от любопытства. Выходить на улицу они по понятным причинам не спешили, а, обступив Артема, потребовали подробного отчета. Кто, когда и зачем? Что делает полиция и сколько трупов на улице? Самые активные предлагали звонить в газеты. С трудом прорвавшись сквозь строй, Артем доковылял до туалета, ополоснулся ледяной водой и уставился в зеркало. Слава богу, действительно без повреждений. Физиономия слегка опалена, ну и черт с ней, волосы всклокочены, это дело поправимое, глаза с искрой легкого сумасшествия, жизнь достала, куда деваться, на лбу свежая ссадина. Что ж, могло быть и хуже. Артем причесался, спрятав ссадину под челку, еще раз умылся и заставил себя улыбнуться. Получилось отвратительно, но все-таки получилось. Дальнейшие шаги представлялись более-менее ясными. Необходимо отпроситься с работы, учитывая обстоятельства, это сделать легко, и ехать... ну, скажем, к Люське, она как раз должна быть дома. Пересидеть у нее до вечера, а там будет видно. Чтобы попасть в отдел, Артему надо было вновь пройти через холл. Толпа рассосалась, народ повалил на улицу, поближе к центру событий, и только охранник болтал с двумя мужиками в поношенных серых костюмах. Оба маленькие, оба невзрачные, похожие на рекламных агентов, еще вчера Артем не обратил бы на них внимания, однако сейчас он остановился. Что-то здесь было не так. Почему бы этим двум не пялиться вместе с зеваками на обломки «Ягуара» и не обсуждать возросший уровень преступности? Что им надо? Артем сделал маленький шаг в сторону, выходя из поля зрения охранника, и тут же убедился, что предчувствие его не обмануло. В руке одного из так называемых агентов блеснул полицейский жетон. Охранника допрашивали. – Потерпевший вышел из вашего офиса, из этой самой двери, – один из полицейских властно указал на дверь, через которую несколько минут назад действительно вышел Ортега. – Вы абсолютно не правы, что пытаетесь это скрыть. Нам очевидна ваша беспомощная ложь. Говорите правду. – Не знаю, – заныл охранник. – Не заходил сюда никакой потерпевший в темно-синем костюме. Ему отвели глаза, понял Артем, вспоминая вчерашние события. Но откуда полицейские узнали, что Ортега был здесь? Свидетели? Судя по времени, которое прошло с момента взрыва, полиция должна была только-только подъехать. – Ну-ка, чел, перечисли, к кому приходили посетители в последние двадцать минут, – велел второй полицейский. – И шустрее, мы торопимся. Чел?! Сиплый голос! Совпадение невозможно, это Красные Шапки, Артем похолодел. Оставалась надежда на то, что Ортега прикрыл и его, но... видимо, не счел нужным. Охранник наморщил лоб: – Приходила женщина, неуклюжая такая, ключи уронила. Она Головина ждала, из первого отдела, он ей и какую-то сумку отдал. Кстати, вышла эта баба прямо перед взрывом... – Где этот Головин? – Мы хотим поговорить с этим челом! Почуявшие добычу Красные Шапки насели на охранника. Артем повернулся и быстро направился к служебному выходу. Документы, ключи от «Гольфа», деньги – все осталось в отделе, но это было не так важно. Надо уносить ноги. Пройдя через двор, он вышел на соседнюю улицу и через несколько минут был уже на бульварном кольце. – Мы потеряли его, комиссар. – Доминга впервые за все время операции оторвал взгляд от свечи и посмотрел на Сантьягу. – Что значит потеряли? – Артем ушел. Я не чувствую его. – Амулет у него? Несколько секунд Сантьяга размышлял, а затем повернулся к Тамиру: – Артем появится в «Ящеррице»? – Вероятность этого девяносто семь процентов. – А вероятность его встречи с Красными Шапками? – Менее шести. – Значит, оставим все как есть. Глава 8 «...Перестрелка в центре Москвы!..» («Интерфакс»). «... Сенсационное убийство нава!!! Только что, во время перестрелки в центре города, был убит ближайший помощник комиссара Темного Двора, Ортега...» Московское полицейское управление Москва, улица Петровка, 27 июля, 08:23 Шустов ввалился в кабинет в половине девятого утра, держа в руках целую упаковку – шесть бутылок – «Святого Источника». – Кошмар, – проворчал он, оглядывая задымленную комнату, – кошмар. Сизый туман создавал между столами причудливо извивающиеся облака. Кондиционер давно не работал, и некурящий Шустов, поставив упаковку минералки на стол, демонстративно распахнул окно: – Кошмар. – Ты плохо выглядишь, – сообщил из своего кресла Корнилов, мельком взглянув на Сергея. – Тяжелая ночь? – Не то слово... Подожди, попью. Капитан грузно опустился на свое место, вытащил из упаковки бутылку, открыл ее и с наслаждением прильнул к горлышку. – Что-то праздновал вчера? – осведомился майор, вслушиваясь в ритмичное бульканье. – Если бы, – Сергей поставил на стол полупустую бутылку и вытер губы тыльной стороной ладони. – Горит все, – пожаловался он и похлопал себя по большому животу, – пылает. – Это я понял. – Да ничего ты не понял. – Шустов снова потянулся за бутылкой. – Галка меня вчера затащила в очередной ресторан, ей какие-то художники насоветовали. Называется «Для Желудка». Не слышал? – Нет. Хорошая кухня? – Хвалили, – капитан с сожалением оторвался от бутылки, – гады. Корнилов хмыкнул. Сергей был главным гурманом полицейского управления и, постоянно инспектируя экзотичные московские рестораны, на практике освоил почти все мировые кухни. Галка, его дородная и веселая жена, полностью разделяла страсть мужа к хорошей еде. Она заведовала отделом светской хроники в «Коммерсанте» и получала информацию о ресторанах из самых достоверных источников. Бульканье прекратилось, и пустая бутылка полетела в угол. – Знаешь, – признался Шустов, задумчиво взвешивая на руке следующий полуторалитровый баллон, – мы вчера переборщили. – Неужели? – Да ладно, – глаза Сергея загорелись. – Представь: приносят двухэтажное блюдо, во! – капитан развел руки. – Даже еще больше. Снизу – огонь, сверху, – он причмокнул губами, – дичь четырех сортов, мелко рубленная, овощи, все это в соусе, бурлит, шипит, клокочет. Я кусочек попробовал, мама дорогая, огонь! Пламя! Острое, резкое, раскаленное, вкусное потрясающе, но есть невозможно. – Шустов снова отхлебнул воды, видимо, воспоминания раздули пожар в его животе с новой силой. – Один кусок – один глоток вина, иначе все горит, просто жжет изнутри! Как мы это доели, ума не приложу! Все официанты, да что там, повара, выскочили на нас посмотреть! – Попрощаться. – Видимо, – Шустов повертел в руках бутылку и вздохнул. – Эта упаковка у меня вторая, первую ночью выпили. Галка на работу не пошла, лежит, болеет. Снова послышалось бульканье. – Как, ты говоришь, называется? – поинтересовался Корнилов. – «Для Желудка». – Блюдо как называется, чтобы не взять случайно. – А.... Навский шурк, даже шуркь. – Шуркь, – повторил майор. – Мексиканское? – Вроде ассирийское... Я не запомнил. – Не похоже на тебя. – Представь мое состояние. – Бутылка опустела. – Полночи не спал. – Я тоже. Капитан мгновенно собрался: – Ты на Вернадского был? – Да. – Корнилов потер глаза. – Пальбу на нас спихнули. – Черт! Чемберлен? – Не знаю, – Корнилов встал и потянулся, – почерк не его. Почитаешь отчет – поймешь. – А Вивисектор? – А Вивисектора никто не отменял. Более того, тебе придется одному его тащить, поскольку я в ближайшее время буду занят. – Хорошая новость. – Привыкай. Майор закурил и медленно подошел к распахнутому окну. Несмотря на раннее утро, по Петровке сновали многочисленные автомобили. – Времени у нас немного. Ты в дежурке был? – Черт, – Шустов виновато развел руками, – извини, Кириллыч. – Ладно, потом зайдешь, пока слушай. – Корнилов глубоко затянулся. – У меня сегодня встреча с Молочанским, из Воронежа. – Он отец той девчонки, которую нашли в Терлецком парке? – наморщил лоб капитан. – Девятая жертва Вивисектора. – Точно. Поговоришь с ним. – Я сегодня буду в разъездах, если что – звони на мобильный. – Зацепки есть? – помолчав, спросил Шустов. – Я на Вернадского видел «бумер» Нытика, – не спеша ответил Корнилов. Сергей, вновь приложившийся к бутылке, чуть не поперхнулся: – Он ведь никогда не светится. Уголовнику такого ранга делать на месте перестрелки было действительно нечего. – На этот раз засветился. – Корнилов затушил сигарету. – Я постараюсь встретиться с ним сегодня. – Кого возьмешь с собой? – Студента. – Васькина? Не рановато? – Пусть привыкает. – А где он сейчас, кстати? – Собирает информацию о доме на проспекте Вернадского. Посмотрим, как справится. – Посмотрим, почему не посмотреть, – согласился Шустов. – Ты решил его оставить? – Я решил на него посмотреть. – А потом молодая кровь нам не помешает, а то тут некоторые приходят на работу с бодуна и даже забывают зайти в дежурку, узнать последние новости. – Схожу я сейчас, схожу, – капитан обиженно засопел, но выбраться из кресла не успел. На майорском столе зазвонил телефон. – Подожди пока, – буркнул Андрей и снял трубку. – Корнилов. – Ты, Корнилов, в дежурку сегодня заходил?. – услышал он медленный тягучий голос генерала Шведова. – Никак нет, господин генерал, – по уставу отрапортовал майор и, прикрыв мембрану ладонью, сделал заместителю глаза, тот виновато потупился. – � аботы много? – ехидно поинтересовался начальник московского полицейского управления. – Приятно, что ты не сидишь без дела. Шведов бросил трубку. – Быстро в дежурку. Сергей пулей вылетел из кабинета. Корнилов не отходил от телефона: он прекрасно знал манеру Шведова устраивать разнос частями, постепенно, чтобы лучше дошло. Через две минуты телефон снова зазвонил. – Корнилов. Теперь генерал буквально орал в трубку: – У меня этот Вивисектор вот где сидит! Мэр меня вчера мордой об стол возил, как щенка, за отсутствие результатов, а сегодня еще один труп! Снова раздались короткие гудки, Корнилов опустил трубку на рычаг. – Кириллыч, новая жертва, – в кабинет ворвался Шустов, – на Ходынке. Тринадцатая. Майор покосился на телефон: – Позже. Шустов понимающе кивнул и присел на краешек своего стола. Ждать пришлось недолго, очередной звонок раздался через минуту. – Корнилов, у нас с тобой максимум неделя, чтобы взять Вивисектора, – устало проронил Шведов. – На неделю я мэра уговорю. Главное, чтобы трупы не каждый день находили. Если за это время не поймаем гада – мэра сожрут налогоплательщики, а нам придется искать работу попроще. – Я понял, – буркнул майор. – Наработки какие появились? – По мелочам. – Вечером ко мне на доклад. – Вечером не сложится, Аркадий Львович, завтра утром. – В восемь у меня. Корнилов положил трубку и посмотрел на капитана: – Что там? – Все как обычно, – пожал плечами Шустов, – мертвая девушка, завернутая в белый материал. Я еду туда. – Хорошо. Не забудь насчет Молочанского. – Обижаешь! Снова зазвонил телефон: – Корнилов! – Здорово, Кириллыч, как настроение? Полковник Виноградов, дежурный по городу. – Так себе настроение, Василий Васильевич, – признался майор. – Что-то есть для меня? – На Покровке перестрелка, нам сообщили, что орудуют какие-то байкеры в красных платках. – Проклятье! Спасибо, Василий Васильевич! – Корнилов бросил трубку и повернулся к Шустову. – У меня стрельба, я уезжаю. Москва, проспект Вернадского, 27 июля, вторник, 10:07 Чуды быстро навели порядок в разгромленном Замке. Ограда и ворота, прилегающая территория и внутренний дворик уже не хранили следов вторжения Красных Шапок. Все было чистеньким, аккуратненьким, разве что слишком новеньким, и эта кукольная опрятность резко контрастировала с царящим в Замке настроением. Угрюмые, настороженные лица многочисленных гвардейцев, гневные жесты и яростные взгляды боевых магов. Над штаб-квартирой чудов витал запах мести. Сантьяге не надо было принюхиваться, он прекрасно знал его. Комиссар оставил свой «Ягуар» у лестницы и, сопровождаемый мрачным де Гиром, прошел в тронный зал. На этот раз его ждали лишь избранные: глава Ордена и магистры лож. – Что у тебя за дело, нав? – не здороваясь, поинтересовался великий магистр. – Приехал поговорить, посмотреть, как тут у вас... – растягивая слова, ответил Сантьяга, – после вчерашнего. Ворота, вижу, уже починили. А «КамАЗы» куда дели? Это была плохая шутка, учитывая настроение чудов. Кто-то из магистров негромко выругался, но вождь молчал, словно признавая право гостя попрекать их за ошибки, и горячие рыцари недовольно притихли. – Вряд ли ты приехал смеяться над нами, нав, – глухо буркнул де Сент-Каре. Комиссар понял, что переборщил, и перешел на деловой тон: – Великий Дом Навь хотел бы знать, что вы планируете делать. – Это очевидно. – Лицо великого магистра было непроницаемо. – Нам нанесено оскорбление. – Правильно, – согласился Сантьяга. – На такие выпады надо отвечать. Но я бы в первую очередь подумал над тем, как вернуть Амулет. – Не учи нас... – начал было Нельсон Бард, но старик оборвал молодого магистра: – Откуда ты знаешь про Амулет? Сантьяга скромно улыбнулся. – Понимаю, – де Сент-Каре вздохнул. – Темный Двор всегда в курсе происходящего. – Амулет, – напомнил комиссар. – Когда мы разобьем Красных Шапок, мы заберем Источник. – А вы уверены, что они собираются с вами драться? – спросил комиссар, спокойно выдержав пристальный взгляд великого магистра. – Южный Форт пуст, насколько я знаю. Красные Шапки рассеялись по городу. – Мы найдем логово Вестника, – подал голос де Гир. – Амулет у него. – Уже лучше! – Сантьяга одобрительно посмотрел на сообразительного чуда. – Но как вы будете искать это самое логово? – Захватим пленных, – отрезал Нельсон Бард, – они скажут. Нав поморщился. – Мы пробовали. К сожалению, рядовые Красные Шапки не знают, где колдун, а их главари также тщательно прячутся. Кроме того, вы уже встречались с Вестником лицом к лицу. – На этот раз мы будем готовы! – Что ты предлагаешь, нав? – поинтересовался де Сент-Каре. – Вестник – угроза всему Тайному Городу, – медленно ответил Сантьяга, – поэтому мой повелитель вновь предлагает договориться. – А почему мы должны тебе верить?! – крикнул Бард. – Ну, например, потому, что Красным Шапкам не удалось захватить Амулет. – Что?! О чем он? Объяснись! – возбужденно загалдели магистры. – Мои наемники перехватили его, – обезоруживающе улыбнулся Сантьяга. – Сейчас я потерял с ними связь, но уверен, что Амулет все еще у них. – Ты следил за Замком! Ответить комиссар не успел. – Теперь это неважно, – буркнул де Сент-Каре. – Темный Двор всегда славился своей предусмотрительностью. – Благодарю, – с достоинством поклонился нав. – Я могу высказать пару предложений? Великий магистр утвердительно кивнул. – Текущий кризис так или иначе затрагивает интересы всех Великих Домов, – не спеша начал комиссар. – Вестник пришел, чтобы уничтожить нас, и будет добиваться этого любыми способами. Мы знаем, что он должен был возглавить Великий Дом Людь. Почему этого не произошло, непонятно, а значит, вполне вероятна ситуация, что армия Зеленого Дома встанет на его сторону. � ыцари громко выдохнули: после потери Карфагенского Амулета война с Великим Домом стала бы форменным самоубийством. – Поэтому очень важно знать, может ли Темный Двор полностью положиться на Орден? Поддержите ли вы любое наше решение? – Если оно не нанесет вреда Ордену, – немедленно отозвался великий магистр. – � азумеется, – успокоил его Сантьяга. – Границы нашего союза мне прекрасно известны. Кроме того, я прошу не пороть горячку в отношении Красных Шапок. Челы взбудоражены штурмом, и лишняя реклама нам не нужна. – Тебе легко говорить! – крикнул Нельсон. – Но на их руках кровь Чуди... – И Нави! – резко бросил комиссар. – Час назад Красные Шапки убили моего помощника – Ортегу! Наступила зловещая тишина. Убийство нава было редчайшим событием в Тайном Городе и всегда сурово наказывалось. Тем удивительнее было то, что на этот раз Темный Двор не торопился с местью. – Нам нужны не Красные Шапки, а Вестник, – закончил нав. – В его сердце слишком много силы, и вырвать его мы можем только сообща. – Мы не станем разворачивать полномасштабные боевые действия без согласия Темного Двора, – произнес де Сент-Каре. – Это мудрое решение, – склонился в поклоне Сантьяга. – Капитан де Гир будет представлять интересы Ордена и осуществлять оперативную связь, – твердо продолжил старик. – Он должен быть в курсе всего происходящего. – � азумеется, – снова поклонился нав. – А теперь я хотел бы услышать подробнейший отчет о вашем бое с Вестником. В свете предстоящих событий эта информация весьма важна. Москва, улица Покровка, 27 июля, вторник, 10:26 Покровка была перекрыта полностью. Вместо трех полос действовала только одна, и улица была забита машинами по самую Старую площадь. Автомобили были везде: на тротуарах, на встречной полосе, во всех окрестных дворах и переулках. Вставшие на прикол водители активно нервничали, подкрепляя громкую ругань истошным гудением клаксонов. Суетливые полицейские лихо матерились в ответ, но поделать ничего не могли: прерывать работу экспертов, собиравших вокруг растерзанного «Ягуара» какие-то обломки, они не имели права. Корнилов бросил служебную «Волгу» на Садовом и прогулялся до места происшествия пешком, благо это было недалеко. Он оглядел картину, молча выслушал мнение какого-то водителя о взрывах на улицах города вообще и о действиях полиции в частности, молча вытащил пачку сигарет, прикурил и только после этого подозвал к себе эксперта. – Бомба? – Противотанковый гранатомет, – эксперт вытер руки о брюки и весело посмотрел на Андрея. – Кумулятивный снаряд, стреляли с противоположной стороны улицы, там же и бросили трубку. Добрый день, Кириллыч. – Добрый день, Леша, – извиняющимся тоном ответил Корнилов и тут же поинтересовался: – Кто-нибудь выжил? Эксперт охотно взял предложенную сигарету, не спеша прикурил и выдохнул дым: – По рассказам очевидцев, водитель уцелел и выбрался из машины сам. Я в это не верю. – Поверить сложно, – согласился майор. – А что было потом? – Его добили какие-то ребята в красных платочках. – Леша улыбнулся и протянул Корнилову пакетик с каким-то странным ножом, – вот этой штукой. – А что это? – поинтересовался Андрей. – Нож, обсидиановый нож! Я такой только в музее видел! – Обсидиановый? – скривился Корнилов. Это было не хуже вертолета на Вернадке. – А в чем это он? – Хороший вопрос, – кивнул Леша. – Словно в битум окунули, правда? Майор поднес пакет с ножом к глазам. Густая черная жидкость на лезвии ножа меньше всего была похожа на кровь. – Его так и нашли? – Ага. Только никакой смолы вокруг нет. – А где тело? – Утащили, – эксперт добродушно пожал плечами. – Да это ерунда. Слышал, что в морге произошло? Пятнадцать трупов украли. – Что?! – переспросил майор. – Да ты что, с луны свалился? – изумился в ответ эксперт. – А про хранилище тоже не знаешь? Вся управа гудит, комендантские – на ушах с утра! Скандал! – Да случилось-то что? – перебил его Корнилов. – Что украли? – Все, что привезли с Ленинского и Вернадки, – затараторил Андрей. – Из морга увели все трупы, а из хранилища все вещдоки. И что интересно, взяли только то, что привезли ночью. Говорят, в хранилище на одной полке лежали пушка с Ленинского и полкило кокаина, так взяли только пушку, порошок не тронули... Корнилов злобно пнул ногой колесо ближайшего автомобиля: – Как это произошло? – А никто не знает. Охранники вообще ничего сказать не могут, а ведь там три поста! Мистика! – Мистика? – хрюкнул майор в ответ. – Шутники, мать вашу... Мистика! Дерьмо! Проспали все к чертовой матери! Вся работа – на хрен!.. – Кириллыч, ты что?! – изумился эксперт, он впервые видел обычно выдержанного Корнилова в подобном состоянии. – Все в порядке, – Андрей уже пришел в себя. – Я в порядке, извини. – Он глубоко вздохнул и дрожащими руками прикурил новую сигарету. Такие фокусы в его практике встречались впервые. – Слушай, Леша, ты ведь у нас на все руки мастер, посмотри игрушку. Корнилов достал пакет с разбитым телефоном, найденным им на месте падения вертолета, и протянул его эксперту. Леша осторожно вытащил трубку из пластика, повертел ее в руках, хмыкнул и, вытащив из кармана комбинезона маленькую отверточку, окончательно разворошил пластмассовое пузо телефона. – Не поломай чего, – буркнул Корнилов. – Тут ломать уже нечего, – весело ответил Леша. – Тебя что, били? – Нет, я его с крыши уронил. Что скажешь? Эксперт сладко причмокнул: – Прелесть, просто прелесть, у него даже выход в Интернет есть! – Ты по делу говори. – Дай мне его на денек – все расскажу. – Не дам, – подумав, буркнул Корнилов, – и нож давай сюда, пусть у меня побудет. – Как скажешь. Леша послушно протянул майору вешдок. – Не обижайся, – Андрей снова закурил и повернулся к «Ягуару». – Автомобиль стоял у тротуара, – пробормотал Корнилов, – значит, водитель к кому-то приезжал. – Или с кем-то встречался на улице, – не оборачиваясь, подал голос эксперт. – Надо надеяться на лучшее, – вздохнул майор и оглядел близлежащие дома. – Офисов вокруг не так много. Его прервал звонок мобильного телефона, его телефона. Корнилов вытащил трубку: – Андрей Кириллович? Это Мехраб. Нытик приглашает вас в ресторан «Золотая Подкова», сегодня в 13:30. – Я буду. Спасибо, Мехраб. – Всегда рад помочь. Корнилов не спеша прошелся по улице, ругая себя за непредусмотрительность. Надо было брать с собой Васькина, ему бы рейд по офисам пошел на пользу, набрался бы опыта. Но Васькина не было, и, выбросив сигарету, майор зашел в ближайшие стеклянные двери, над которыми болтались большие буквы «ГВ». – Я из полиции, – сообщил он поднявшемуся навстречу охраннику в клетчатом пиджаке. – Угу, – промычал охранник. – Что надо? – Что значит «что надо»? – возмутился Андрей. – Вы взрыв слышали? – Ну слышал. – Вы находились здесь? Как вас зовут? – Сергей. – Ну, расскажите, Сергей, что видели, что слышали, и, если можно, поподробнее. – А я уже все рассказал, – сварливо ответил охранник. – Или вы так и будете друг за другом ходить? – Кому рассказал? – насторожился майор. – Вашим, – пояснил Сергей. – Полицейским, в смысле. Они уже заходили, интересовались. Правда, повежливее были. – Полицейским? – Корнилов быстро прикинул: патрульным до этого дела как Ильичу до лампочки, они по офисам рыть не станут, эксперты в развалинах, у них своих дел по горло, местные выставили оцепление и отвалили, из сыскарей, кроме него, никто не приезжал, значит... – А где они? – Да уехали уж. – А когда пришли? – Почти сразу после взрыва, – ухмыльнулся охранник. – Я еще подумал, что для вас это слишком быстро. – Документы показывали? – Обычные жетоны, – пожал плечами Сергей. – Что я, жетонов не видел? – О чем они спрашивали? – перебил знатока жетонов майор. – Кто выходил перед взрывом, кто приходил, – начал перечислять охранник, – сначала все про какого-то длинного спрашивали: заходил он, не заходил, а потом, об этом пареньке из первого отдела. – Что за паренек? – Да к нему женщина какая-то приходила прямо перед взрывом, родственница, что ли, я не разобрал. Он потом вслед за ней вышел, и сразу – взрыв! А вернулся с какой-то сумкой. Они, как услышали об этом, аж затряслись. В общем, взяли в отделе кадров его фото и адрес... Корнилов скрипнул зубами: – Где отдел кадров? Глава 9 Москва, улица Новый Арбат, 27 июля, вторник, 12:13 Дождь прошел совсем недавно, и крупные капли, скопившиеся на листьях, с безжалостной частотой падали на Любомира. Колдун не обращал на них внимания, и только иногда, когда вода попадала за шиворот, на незащищенное тело, он вздрагивал, смешно передергивая худыми, остро выступающими под белым балахоном плечами, и зябко сутулился. Любомиру было холодно. Ему было холодно почти всегда, но здесь, в лесу, даже малейшее дуновение ветерка вызывало у него противную мелкую дрожь. И это несмотря на плотный шерстяной балахон, теплое белье и заклинания, которыми он пытался себя согреть. Холод терзал его душу, заставляя сердце Вестника стучать все сильнее и сильнее. Сейчас, сидя в одиночестве на берегу реки, Любомир возился с неживой материей – самыми сложными опытами для колдунов Люди. Покинув Зеленый Дом, он был вынужден заниматься самообразованием, по крупицам собирая знания. Любой другой колдун, изгнанный из семьи, не имел бы шанса достичь вершин могущества, но не Любомир. С бешеной, неукротимой энергией совершенствовал он свои способности, становясь все сильнее и сильнее. Ненависть вела его вперед. Любомир не сумел разобраться в сплетенных Всеславой интригах и готовился мстить всем: Великому Дому, который отверг его, жрицам, которые его предали и, наконец, самой Всеславе, женщине, которую он любил и которая хотела его смерти. Повинуясь взгляду Любомира, круглый мраморный шар медленно плыл над водой. Колдун уже заставлял его делать круги, взмывать на десятки метров вверх, погружаться в воду и теперь готовился к самому сложному трюку. Заставив шар неподвижно повиснуть в воздухе, колдун на секунду расслабился, потер виски, и тихое урчание мотора привлекло его внимание. Любомир недовольно оглянулся: неподалеку от него, на берегу остановилась большая блестящая машина. Колдун поморщился. Он знал, зачем сюда, в укромный лесной уголок, приезжают вот такие одинокие машины. Однажды, давным-давно он незаметно подобрался к такому автомобилю (простейшее заклинание сделало его невидимым) и долго наблюдал, чем занимались на заднем сиденье ее пассажиры. Увиденное колдуну не понравилось. Потные, разгоряченные тела, животная страсть, исходящая от челов, вызвали у Любомира омерзение. Тогда он понял, на что променяла Всеслава его чистую, высокую любовь, и остро пожалел, что не смог убить барона Мечеслава. И королеву... Забыв о приезжих, Любомир вновь сконцентрировал внимание на шаре. Под его давлением контуры мраморного монолита задрожали и стали медленно расплываться. Глаза Любомира превратились в два глубоких темно-зеленых колодца, он судорожно сжал кулаки и стиснул зубы. Медленно, нехотя шар разломился на восемь аккуратных долек, каждая из которых в свою очередь стала скручиваться в шарик. Колдун в упоении вскочил на ноги и вытянул вперед тонкие руки. Получилось! Над водой в причудливом танце кружились восемь маленьких мраморных шариков. Любомир издал короткий хриплый крик. Сделан еще один шаг, еще один маленький шажок к достижению величайшего могущества. И скоро, очень скоро Тайный Город задрожит и будет со страхом повторять его имя. Шарики послушно слились в один большой шар, который мягко лег на протянутую колдуном ладонь. – Всеслава, – Любомир взвесил в руке тяжелый мрамор. – Жди меня, королева Зеленого Дома. Испуганный крик заставил колдуна резко обернуться. Неподалеку от него, у кустов стояла миловидная блондинка лет двадцати. Ее платье было в полном беспорядке, помада размазалась вокруг рта, а на груди покоилось аляповатое ожерелье из крупных ярко-желтых бусин. – Что случилось, Ленка? – Из автомобиля вышел рослый, коротко стриженный парень с сигаретой в руке. – Ты чего орешь? – Он подглядывал за мной! – негодующе закричала женщина, показывая пальцем на колдуна. – Он следил! Парень повернулся к Любомиру и смерил его презрительным взглядом: – Ты что, извращенец? – Да не подглядывал я за ней, – скривился колдун. – Очень надо. – Он все видел! – не унималась женщина. – Он видел нас, в машине! – Ах ты мерзавец! Любомир молча повернулся, но парень отбросил сигарету, двумя огромными прыжками настиг колдуна, схватил за плечо и рывком повернул к себе: – Куда собрался? – Врежь ему, Дима! – подзадорила его женщина. – Врежь! – Отпусти! – прошипел Любомир. Продолжая удерживать колдуна за плечо, парень быстро, без размаха ударил его в лицо. Любомир дернулся, из разбитого носа потекла кровь. – Любишь подглядывать, извращенец? Но колдун не слышал его. Струйка горячей крови достигла губ Любомира, и колдун почувствовал ее приторный вкус. Дикая ярость нахлынула на него, судорогой сведя пальцы, сдавив виски пронзительно раскаленным обручем. Глаза заволокло зеленой пеленой, белки пропали, а сердце буквально рвалось от пугающе быстрых ударов. – Врежь ему, врежь! – надрывалась женщина. Ее кавалер широко размахнулся, но колдун рывком освободился и легонько оттолкнул противника от себя. Парня отбросило в кусты. – Дима! – взвизгнула женщина. – Ах ты, гад... Здоровяк легко вскочил на ноги, и тут же мраморный шар влетел в его голову, лицо Димы превратилось в кровавое месиво. Женщина дико завизжала. – Заткнись, – прорычал колдун. – Заткнись. � аскаленный обруч продолжал сжимать его виски, а женщина не унималась. – Заткнись!! Она бросилась в лес, но гибкие зеленые молнии, вылетевшие из глаз колдуна, догнали ее, прижали к ближайшему дереву, стянули по рукам и ногам, впиваясь в упругую кожу. Женщина продолжала кричать. Теперь Любомир видел перед собой лицо Всеславы. Это она отчаянно искривила рот, это ее безумные глаза молят о пощаде, это в ее стройную шею впивается ярко-желтое ожерелье. Все глубже и глубже... Колдун отбросил со лба мокрые волосы. Эти воспоминания... Эпизод в лесу навсегда врезался в его память, каждая деталь, каждый жест. Кровь на его руках, ярко-желтые бусы, гаснущие глаза и тяжелые, умиротворенные удары сердца. В тот момент колдуну стало по-настоящему тепло. Любомир протянул руки к жаровне и мрачно посмотрел на еле теплящийся огонек. Холодно. Ему было холодно, и даже летом, в теплом кабинете, приходилось кутаться в широкий шерстяной балахон, а уж зимой... Любомира передернуло. Зиму он ненавидел. Липкие снежные хлопья, жгучие морозы и промозглый пробирающий до костей ветер доводили его до истерики. Он практически не отходил от раскаленного камина, жадно впитывая его жар и чувствуя яростный холод, готовый в любую секунду поглотить его хрупкое тело. Сковать сердце. – Холодно, – прошептал колдун. Зиму он вспоминал, будучи в самом дурном расположении духа. Любомир подошел к огромному столу и угрюмо посмотрел на замысловатую бронзовую конструкцию. – Почему же все-таки не получается? Он проводил удаленный поиск человека по генетическому коду, простейшую, элементарную операцию. По его приказу Секира посетил квартиру предполагаемого помощника Кортеса, некоего Артема Головина, и доставил оттуда расческу и зубную щетку. Колдун не сомневался, что через пять, максимум десять минут он будет точно знать, где находится чел, а значит, и Амулет. � азместив образцы тканей в специальном устройстве, Любомир не спеша, с академичной небрежностью сотворил необходимое заклинание. В центре бронзовой конструкции вспыхнул огонек, осветивший полутемный кабинет неярким зеленым светом, но, против ожидания, изображение чела не появилось. Заклинание не подействовало. Отбросив гордыню, Любомир взялся за дело по-настоящему, как в детстве. Он перепробовал семь различных вариантов поиска, но все было напрасно. Через полчаса бесполезных усилий колдун понял, что чел недоступен. Мощная пелена скрывала от Любомира его жертву. Колдун задумчиво обогнул огромный стол и прошелся вдоль полок с отварами. Жаровня послушно бежала за хозяином, готовая в любой момент выгнуть к его хрупким рукам раскаленную спину. «Челу помогают. Но кто? Орден и Зеленый Дом отпадают, у них уже нет силы на такую защиту. Чуды лишились Амулета, а жрицы потеряли доступ к Колодцу Дождей. Навы? Но они сами ищут его. Или нет?» Любомир нахмурился. Единственное, в чем он проигрывал своим противникам, было знание психологии. Он вырос в одиночестве, оторванным от всех, и слабо разбирался в интригах. «Видимо, навы успели защитить своего наемника от поиска еще до нападения Красных Шапок, потом потеряли его и теперь ищут. Хорошо. Посмотрим, кто успеет первым». Колдун взял со стола телефон и набрал номер: – Секира, я не могу найти чела. Мне мешают. – И что делать? – растерянно поинтересовался Дурич. – Искать по старинке, – объяснил колдун. – Как бы ты искал его раньше, когда я тебе не помогал. – Ты и сейчас не очень-то помогаешь, – огрызнулся фюрер. – Сейчас – да, – легко согласился колдун, – но с Темным Двором воевать придется мне, а не тебе. Прошу этого не забывать. – Я помню, – хмуро ответил Секира. Тон, которым говорил Любомир, ему не понравился, но фюрер понимал, что деваться ему некуда. Убив нава, он сделал самую главную ставку в своей жизни – на колдуна. Теперь он будет с ним до конца. – Вот и хорошо, – Любомир помолчал. – Этот чел мне нужен живым, понятно? – Да, – буркнул Секира, отключил телефон и злобно оглядел замерших перед ним уйбуев. – Мы должны найти чела, – фюрер бросил на стол пачку фотографий, скопированных со взятого в отделе кадров компании «ГВ» оригинала. – Я уверен, что Амулет у него. Объявите по всему Тайному Городу, что мы ищем этого щенка. Я хочу, чтобы его искали все! Все! Наемники, бродяги, все, кто ходит по улицам! И чтобы никакого насилия. Я оторву башку любому, кто хоть поцарапает его. � есторан «Макдоналдс» Москва, улица Красная Пресня, 27 июля, вторник, 12:58 «В полицию! В полицию!! В полицию!!! Сдать рюкзак властям, и пусть они сами разбираются с этими чудами, юдами, перестрелками, Красными Шапками и прочим героизмом. А я уйду в сторону, выклянчу на работе отпуск, слиняю на недельку на море, а когда вернусь, все эти бандиты будут любоваться небом в крупную клетку». Пейджер разъяренно завизжал. Артем машинально сорвал его с пояса и быстро прочитал сообщение: «Красные Шапки разыскивают Головина Артема Сергеевича, чела, двадцати семи лет. � ост около ста восьмидесяти сантиметров, глаза серые, нос прямой, волосы русые, вьющиеся, уложены на косой пробор. Фотографию можно посмотреть на сайте Красных Шапок. Чел должен быть в состоянии отвечать на вопросы. Стоимость контракта...» Цифры заплясали перед глазами. Сумма, в которую Красные Шапки оценили его голову, была совсем не маленькой. Артем вернул пейджер на пояс и обреченно вздохнул. Сдавшись теперь, он подпишет себе приговор. В том, что полицейские знали о контракте, Артем не сомневался и, как поведут себя они, попади он им в руки, предсказать не решался. Слишком большие деньги. Домой нельзя. К родителям? Нельзя. К Люсе? Нельзя. Втягивать в свои неприятности близких Артем не собирался. Оставался лишь один путь: клуб «Ящеррица». И одна надежда, что ему помогут друзья Кортеса. Но что делать до вечера? Слоняться по улицам, быть все время в толпе, так безопаснее. Правда, Красные Шапки знают, как он выглядит, да и бумажник остался в офисе... Артем почесал кончик носа и начал рыться в карманах. � езультатом недолгих поисков стали четыре рубля с мелочью и пластиковая карточка «Тиградком». Артем задумчиво покосился на стоящий неподалеку банкомат. «Используйте карточку в любых устройствах, предназначенных для пластиковых карт», – всплыл у него в голове обрывок инструкции. «Попробуем». Дождавшись, когда у банкомата не останется людей, Артем вставил карточку в прорезь. � аздалось тихое гудение, экран приветливо засверкал, и в его центре появилась эмблема «Тиградком». «Пожалуйста, приложите к экрану большой палец правой руки. Это необходимо для идентификации в ОТС». Артем подчинился. «Идентификация завершена: Объект – Артем Головин. Генетический статус – Чел. Социальный статус – Наемник. Кредит – полторы тысячи. Возможное превышение – десять процентов». Неизвестные, подключившие Артема к ОТС, постарались на славу – сумма в точности соответствовала его банковскому вкладу, – но задумываться об этом у Артема не было времени. Получив наличные, он немедленно занялся изменением внешности. Буквально за час Артем стал обладателем широкой цветастой «гавайки», легких бежевых брюк и мягких ботинок, а галстук, белая рубашка и прочая офисная дребедень погибли в мусорном бачке. Как любой уважающий себя беглец, он нигде не покупал более одной вещи и не переодевался при продавцах. В парикмахерской Артем лишился шикарных вьющихся волос, преобразовав их в более популярный летом короткий ежик, который в сочетании с солнцезащитными очками сделал его просто неузнаваемым. Поразмыслив, Артем добавил к костюму дешевый плеер, рассудив, что трясущий головой под музыку студент меньше всего похож на испуганного беглеца. Немного успокоившись, Артем комфортно расположился за столиком ближайшего «Макдоналдса», съел пару бутербродов и, решив взглянуть на причину всех своих бед, вытащил из рюкзака контейнер. В целом Артем остался разочарован. Это был именно контейнер, а не какая-нибудь шкатулочка или сундучок, украшенные, например, драгоценностями. Он был серебряным, тяжелым, но совершенно неизысканным, а единственная гравировка на его гладких полированных боках изображала загадочные руны. Контейнер был начисто лишен каких бы то ни было замочков, щеколдочек или потайных кнопочек – он совершенно не хотел открываться и показывать, что скрывается внутри. Просто гладкий брусок, и Артем без сожаления вернул контейнер в рюкзак. Оставалось придумать, куда его деть. Брать контейнер в клуб не хотелось, вообще, таскать с собой вещь, за которую могут запросто убить среди бела дня, было глупо. Артем поразмыслил и решил, что лучшего места для опасного рюкзака, чем камера хранения на каком-нибудь вокзале, не найти. Он потянулся к очередному бутерброду и замер. В ресторан, оживленно переговариваясь между собой, вошли четверо коротышек, затянутых в черную кожу. Патрульный джип медленно катился по оживленной улице. Сомлевшие от жары полицейские лениво оглядывали снующих по тротуарам прохожих, выискивая, как было сказано в ориентировке, «невысоких людей, одетых в черную кожаную одежду и красные банданы». В связи с особой опасностью подозреваемых, а о событиях прошедшей ночи не знали только тупые и ленивые, патрульные были вооружены короткими автоматами и имели негласный приказ открывать огонь первыми. Такого в столице не было с девяносто третьего года. Заступив на дежурство, полицейские восприняли информацию максимально серьезно, однако повседневная рутина и особенно жара, душными волнами поднимающаяся с раскаленного асфальта, изрядно рассеивали их внимание. – Каким кретином надо быть, чтобы в такую погоду натянуть на себя черную кожу, – снова повторил водитель, поправляя тяжелый бронежилет. – Хорошо еще, что не сказано ловить людей в шортах, – буркнул в ответ лейтенант. – Вот бы мы намучились. Двое патрульных на заднем сиденье слабо улыбнулись на шутку. – А правда, что город ведет переговоры с федеральным правительством и нам на подмогу бросят батальон десантников? – поинтересовался один из них. – Что, мы с уголовниками не справимся? – Полета шестой, Полета шестой, ответьте, – прохрипела рация. – Я Полета шестой, – пробурчал лейтенант, взяв в руки микрофон. – У нас все тихо. – На пересечении Пресненского Вала и Ходынской большая авария. Проверьте. – А при чем здесь мы? – возмутился полицейский. – Пусть ДПС разбирается. – Они разберутся, – пообещала рация. – А ты пока проверь. Связь прервалась. – Совсем обалдели, – выругался лейтенант. – После этой аварии на Ленинском будем теперь каждое ДТП проверять. Поворачивай. Едва патрульный джип скрылся за поворотом, как возле черной будки, стоящей на углу Красной Пресни и Пресненского Вала, остановились три бордовых «Вольво». Из первого автомобиля вышел невысокий рыжеволосый мужчина в бежевых слаксах и черном кожаном пиджаке, скрывающем боевой пояс рыцаря. – Добрый день, Мехраб, – холодно поприветствовал мужчина старого сапожника, склонившегося над заготовкой. – Надо поговорить. Старик вытащил откуда-то из бороды маленький гвоздик и, не поднимая головы, застучал молоточком. � ыжеволосый вздохнул и потрепал старика по плечу: – Мехраб, у меня мало времени. Почувствовав вторжение, сапожник поднял голову и подслеповато улыбнулся: – А-а, Нельсон... Давненько не виделись, давненько. Садись, раз пришел. Нельсон Бард, магистр ложи Мечей, послушно присел на маленький стульчик рядом с сапожником. – Я хотел... – Слышал хохму? – перебил его старик. – Вчера какой-то чел в «Для Желудка» навский шуркь кушал. Ему по недосмотру настоящее меню подсунули. Вот смех. Нельсона передернуло: – Он выжил? – Говорят – да. – Здоров. – Челы живучие. Старик покивал головой и вновь склонился над своей работой. – Слушай, Мехраб, мы тут ищем... – слова магистра прервал стук молотка – сапожник прилаживал очередной гвоздик. Нельсон побледнел, но сдержался. Старик был уважаемым членом семьи Шась, одним из старейшин рода Турчи, и ссориться с ним было бы опрометчиво. Как все представители Темного Двора, шасы обладали скверным характером, и с этим приходилось мириться. Бард стиснул зубы и после некоторой паузы поинтересовался: – Ты можешь отвлечься? – � аботы много, – буркнул Мехраб, покосившись на украшенные крупными пряжками туфли магистра. – Семью кормить надо. – Мы ищем Красных Шапок. – Кто бы сомневался. – Видел их в последнее время? – Чуд решил не обращать внимания на ехидный тон сапожника. – Кого именно? – Кого угодно. – Здесь много народу ходит, – сообщил Мехраб, разглядывая заготовку, – за всеми не уследишь. Нельсон раскрыл бумажник: – Сотня? – Красные Шапки такие маленькие... – пожаловался старик. – Чтобы их разглядеть, приходится здорово напрягать зрение. А знаешь, сколько берут эрлийцы за новые глаза? Просто грабеж, никаких денег не хватит. Чуд вытащил две сотенные бумажки и протянул их сапожнику: – Постеснялся бы эрлийцев ругать. – Добавишь еще сотню, никогда при тебе дурного слова о них не скажу. Нельсон вздохнул и спешно закрыл бумажник. Мехраб внимательно просмотрел банкноты на свет, аккуратно сложил и спрятал их под фартук. – Приятно иметь дело с щедрыми господами, – с чувством произнес он. – В Темном Дворе это большая редкость. – Старик снова взял в руки молоток. – Да и кожа в последнее время просто дрянь. – Как насчет Красных Шапок, – раздраженно буркнул Нельсон. – Ах, да... – получив деньги, Мехраб потерял к происходящему всякий интерес. – Вон они, за жратвой приехали. Бард обернулся. От расположенного на другой стороне улицы «Макдоналдса» к тротуару спускались четверо коротышек, увешанных пакетами с едой. Стрельба началась сразу же, как только Красные Шапки подошли к тротуару. Из стоящих на противоположной стороне улицы иномарок выскочили мужчины и, никого не стесняясь, открыли по коротышкам шквальный огонь из автоматов. Началась паника, прохожие кинулись врассыпную, а Артем при первых же звуках стрельбы перевернул стол и укрылся за ним, прижимая к груди рюкзак. Не обращая внимания на перепуганных людей и визжащие тормозами машины, нападавшие устремились к Красным Шапкам, которые, побросав гамбургеры и куриные котлеты, попытались организовать сопротивление. Из «Юкона», ожидавшего их у тротуара, раздалось несколько одиночных выстрелов, но нападающие ответили столь мощным огнем, что через несколько мгновений вся левая сторона автомобиля оказалась изрешеченной пулями, а оставшиеся в джипе Красные Шапки не подавали признаков жизни. Трое из заходивших в кафе коротышек в разных позах корчились на тротуаре, а последний в ужасе улепетывал в сторону «Планеты Голливуд», но оставлять его в живых никто не собирался. � ыжеволосый мужчина догнал коротышку и на бегу выстрелил ему в затылок из пистолета. Вся перестрелка длилась не более тридцати секунд. Покончив с врагами, нападавшие быстро разместились в машинах и умчались. Артем выбрался из-под стола и в обход, через парк, направился к станции метро. Глава 10 Москва, МКАД, 27 июля, вторник, 13:16 – Что узнал, студент? – спросил наконец Корнилов, когда «Волга» выехала на Кольцевую. Всю дорогу от управления майор рассеянно смотрел в окно, игнорируя томящегося на переднем сиденье Васькина, и вот теперь проявил интерес к собранным им сведениям. Лейтенант живо обернулся и вытащил из кармана джинсовки записную книжку: – Очень интересная информация, патрон, очень. В здании, которое занимает «Чудь Inc.» раньше жил закрытый институт ЦНИИ «Светлого будущего». – КГБ строил? – ГБ или вояки – неизвестно. Затем, во времена перестройки, институт куда-то делся, домик внезапно и очень быстро приватизировался, и сейчас им с полным правом владеет фирма «Чудь Инкорпорейтед». Экспорт, импорт, финансы, инвестиции. Площади в аренду не сдают, внутри только свои, в числе которых дочернее охранное предприятие – АО «Чудь-бронежилет». – Васькин хохотнул. – Лицензия в порядке, генерального директора вы знаете: Франц Францевич де Гир. – � ыжий, – Корнилов вспомнил дивный макленбургский акцент начальника охраны и уточнил: – Фирма иностранная? – Отечественная на сто процентов. Зарегистрирована в Москве, в тысяча девятьсот восемьдесят девятом году, ежемесячный оборот – около миллиарда. – Сколько? – Миллиард. Они ведут дела по всему миру, но особо не светятся. Корнилов задумчиво затянулся и выпустил в салон струю дыма. Такие компании не могут не иметь очень высоких покровителей, и атаковать ее «в лоб» скорее всего не позволят. – По оперативкам эта «Чудь» проходит? – Ни по одной. – Васькин снова заглянул в записную книжку. – И у налоговой с ними все о'кей, и у таможенников, и даже у пожарной охраны. Долгов никаких, десять миллионов в год тратят на благотворительность. Образец ведения бизнеса. – Чисты, как первый снег, – заключил Корнилов. – А откуда у них деньги? Вопрос был резонный: корпорации такого уровня не появляются из воздуха. – Здесь сложнее, – лейтенант помолчал. – В тысяча девятьсот восемьдесят восьмом на Багамах был создан инвестиционный фонд «Чудь», затем деньги перевели в уже существующий здесь «Чудь-Банк», который и выступил одним из учредителей «Чудь Инкорпорейтед». – Странно, – буркнул майор. В конце восьмидесятых годов, в эпоху царящего на обломках империи хаоса, везти в � оссию такие капиталы было делом весьма смелым. � еформы экономики только начинались, уважения к частной собственности не просматривалось, налогов никто не платил, и представить, что когда-нибудь из этой страны может получиться что-то путное, было трудно. – Это все, что ты выяснил за полдня? – Конечно, нет, патрон, – улыбнулся Васькин. – Я поработал по Ленинскому. – И что наработал? Зацепки есть? Лейтенант погрустнел: – Мало, «Юкон» принадлежит какой-то охранной фирме, числится в угоне. – А вторая машина? – поморщился Корнилов. – «Хаммер»? – Найдена вместе с владельцем, – лейтенант вытащил фото. – Игорь Даниилович Лебедев, двадцати девяти лет, безработный. – Что с ним? – Сирота, сразу же после детдома пошел в армию. Служил в спецназе. – Когда демобилизовался? – немедленно напрягся Корнилов. – Уволился, – поправил его лейтенант. – Он оставался на сверхсрочную. Чем Лебедев занимался в армии, неизвестно, его личное дело засекречено. Надо попросить в Управлении, чтобы надавили на военных. – Я этим сам займусь. – Паспорт Лебедев получил два года назад, прописан в Москве. Сразу после увольнения купил квартиру в Новых Черемушках. «Хаммер» – его третья машина. Два предыдущих джипа числятся в угоне. – Неплохо живет безработный спецназовец, – проворчал майор. – В наше поле зрения до вчерашнего дня он не попадал. – Его тело тоже пропало? – Нет, лежит в морге. – Обязательно проконтролировать, кто за ним придет. – Спецназ. – Майор потушил сигарету. – Ладно. Еще что-нибудь нашел? – Гнездо снайпера, как вы и предполагали, было на последнем этаже в офисном здании напротив «Чудь Inc.». Помещение сняла фирма «Водометное оборудование и современные багеты». Внутри полно отпечатков пальцев Лебедева и еще двоих. Винтовка «Лайт Фифити» – крутая штучка, между прочим, – бинокль, прибор ночного видения, кухня, три спальни. В общем, полный комплект. – А о самих «Багетах» что известно? – Пустышка, никакой истории. О сотрудниках фирмы тоже никто ничего не знает. Пару раз видели охранников да сталкивались в лифте с какой-то девушкой. Пытаемся составить фоторобот, но надежд мало. «Волга» свернула с МКАД и остановилась на парковке ресторана «Золотая Подкова». – Нам сюда? – удивился лейтенант. – Вчера на Вернадке я видел одну машину, – объяснил Корнилов, – надо поговорить с хозяевами. – А мне что делать? – Побольше молчать, – отрезал майор и, смягчившись, усмехнулся. – Смотри, не убей кого-нибудь. – Я постараюсь, – пообещал Васькин, выбираясь из машины. – Хозяин – уголовник? – Самый настоящий. Для любителей покушать на свежем воздухе в «Золотой Подкове» предусматривались изящные деревянные беседки, в крайней из которых полицейских ждали двое мужчин. – Я опоздал, – буркнул Корнилов, присаживаясь за стол. – Знакомьтесь, это лейтенант Васькин. – Ты всегда опаздываешь, – весело ответил один из мужчин. – А где Шустов? – На задании, – сообщил майор и, подумав, добавил: – Бандитов ловит. – Приветы ему передавай, – покачал головой мужчина и повернулся к Васькину: – Меня зовут... – Этот говорливый – Нытик, – перебил уголовника Корнилов, – а второй – Повар. Подражая манере майора, Васькин медленно оглядел бандитов. Шустрый Нытик был маленького роста, худощав и свои редкие волосы зачесывал на косой пробор. Элегантный костюм и дорогие часы делали его похожим скорее на удачливого брокера, чем на криминального авторитета. – Хороший мальчик, – перехватив пристальный взгляд Васькина, сказал Корнилову Нытик. – На тебя похож, на молодого, такой же нахальный. Ты не находишь, Повар? – Мусор как мусор, – не согласился второй уголовник. – Но раз срослись, давай перетрем по-быстрому да разбежимся. Повар гораздо больше соответствовал киношному образу злодея. Массивный, широкоплечий детина в расстегнутой на бычьей шее рубашке, из-под которой виднелась толстая золотая цепь, был настроен к пришедшим гораздо менее дружелюбно, чем его субтильный дружок. – Вы плохо выглядите, Андрей Кириллович, – участливо обратился к Корнилову Нытик. – Что-нибудь случилось? – Не выспался, – майор шумно отхлебнул из бокала апельсиновый сок и уставился на бандита, – на Вернадке полночи торчал. – Ловили кого? – Да ребята какие-то шумно себя вели, стрельбу учинили, обывателей побеспокоили. – Это бывает, – поддержал его Нытик, – народ в последнее время совсем обезумел, шмаляют направо-налево, режут друг друга, а что на дорогах творится, вы не поверите – в час пик проехать страшно. Помолчали. – Поймали кого? – осведомился разговорчивый уголовник. Корнилов отрицательно покачал головой. – А мусора не дурные под волыны кидаться, – подал голос Повар, – им только понты наводить, мастевым. – Повар, ты не прав, – заступился за полицейских Нытик. – Как показывают статистика и средства массовой информации, господин майор, в отличие от многих своих коллег, прекрасно справляется с должностными обязанностями. Действует профессионально и в то же время душевно. Помнится, когда вы меня арестовывали последний раз, Андрей Кириллович, у меня даже в груди защемило. Повар угрюмо хмыкнул. – Но на этот раз господин майор ошибся, – продолжил Нытик. – Нам о событиях на Вернадке ничего не известно. И вообще мы шума не любим. – Как же вы тогда его допустили? – удивился майор. – � айон-то вроде ваш? И «Бумер» твой я видел. – «Бумер»? – переспросил Нытик. – А какой из них? – У него их два, – заржал Повар. – А мне наплевать какой, – спокойно произнес Корнилов. – � аз я сказал, что видел твою машину на проспекте Вернадского, значит, так оно и есть, и клоуна тут из себя разыгрывать не надо. У меня со временем плохо. Повар вопросительно посмотрел на Нытика. Тот пожал плечами, резкость Корнилова его не задела. – Я эти перестрелки сначала на вас повесить хотел, – улыбнулся майор. – Но понял, что даже для Чемберлена это слишком круто. Вертолет, спецмашина связи, гранатометы. Выходит, в городе завелась новая банда, а это ни вам, ни мне не нужно, поэтому выкладывай, Нытик, что знаешь, а я уж постараюсь разобраться с красноголовыми, пока они до вас не добрались. – Ты нам, мусор, про этих децилов не втирай. Если они на Чемберлена наедут, против них вся Москва подпишется, – угрюмо буркнул Повар. Нытик достал кисет, ловко свернул себе самокрутку и, выпустив в воздух струю ароматного дыма, задумчиво улыбнулся: – Да, Корнилов, с чего ты взял, что мы их боимся? – А потому, что я вас знаю. Нытик хмыкнул: – Может, ты нас и знаешь, но дальше собственного носа ничего не видишь. – Например? – Красноголовые в городе живут столько, сколько я себя помню. Шалили еще при советской власти, но это мелочь, шпана. � ебята, на которых они наехали, гораздо серьезнее. Они плевать хотели и на вас и на нас. – Ну да? – прищурился Корнилов. – А ты попробуй, ради смеха, получить ордер на обыск в «Чудь Inc.». Вот ты удивишься. – Надо будет, получу, – нахмурился майор. – Что ты о них знаешь? – Я об этом доме услышал лет пять назад. Братки его приватизировать решили. Приехали к хозяевам, так, мол, и так, доля нам нужна. Ну, ты эти дела знаешь. Наезжали они реально, по понятиям, но не срослось. В общем, пацанов тех никто и никогда больше не видел, как в воду канули. Всей бригадой. – Как это всей бригадой? – А вот так. Исчезли не только те, которые домик приватизировать поехали, но и все остальные пацаны. Человек тридцать в общей сложности. За одну ночь – раз, и не стало. – Искали? – Да нет, обычно они сами всплывают: кто из речки, кого в лесу находят. А тут вообще ничего. Ума не приложу, куда они тридцать человек дели. Я тогда подумал, что домиком кто-то из очень серьезных людей владеет. Имеет, так сказать, родовой замок с маленькой частной армией. Тоже нет. – Почему нет? – Такие вещи в тайне не удержишь, майор. Кто-то что-то обязательно расскажет, кто-то намекнет, а мы до сих пор ничего не знаем ни об этом домике, ни о его хозяевах. – «Чудь Inc.», – задумчиво произнес Корнилов. – Очень закрытая фирма, – кивнул Нытик. – Мы не смогли к ней подобраться. На работу никого со стороны не принимают. Служба безопасности своя. Банк свой. Короче, после той истории с приватизацией мы особо и не старались. – Они одни такие? – Нет. Есть в Москве места, хода куда ни нам, ни вам нет. – Клубы, – вставил свое слово Повар. – Клубы тоже, – согласился Нытик. – Есть несколько заведений, куда пацанов вообще не пускают. – И вы терпите? – притворно изумился Корнилов. Нытик зло прищурился, а не понявший иронии Повар пожал плечами: – Вкупись, Корнилов, лишний шухер никому не нужен. Они не лохи. – И как это объяснить? – Объясняют детям в школе, а мы тебе рассказываем, как есть, – разозлился Нытик. – Ты спрашивал, что было на Вернадке? Пожалуйста. В домик лезло человек сто, весь двор разнесли вдребезги, народу положили море, а потом вдруг раз – и все тихо. – Как это? – не понял Корнилов. – А вот так. Как только заверещали сирены, эти пацаны красноголовые начали разбегаться. Они словно бы таяли в воздухе. Но самое интересное началось, когда ваши подъехали. Весь двор вдруг раз... и стал таким же, как до нападения. Только «КамАЗы» остались. Корнилов вспомнил неестественную чистоту в аккуратном внутреннем дворике «Чудь Inc.» и покачал головой. – Ты-то что там делал? – Интересно, – пожал плечами Нытик, – надо же знать, что в городе происходит. – А узнал откуда? – Случайно, – уголовник посмотрел прямо в глаза Корнилову. – Честно, майор, домой ехал. – Понятно. – Андрей встал. – Спасибо за компанию. – Вот здесь список, – Нытик положил на стол листок бумаги. – Клубы, фирмы, в общем, все, куда нам ходу нет. Посмотри. – Посмотрю, – пообещал майор и вышел из беседки. Москва, Киевский вокзал, 27 июля, вторник, 13:45 Легко шагнув на перрон, она резко остановилась и растерянно огляделась по сторонам. Толкотня и полная неразбериха, сопровождавшие прибытие всякого поезда, мгновенно сбили ее с толку, а обилие людей поразило в самое сердце. Казалось, их сотни, тысячи – спешащих по своим делам, суетливых и нервных обитателей этого сумасшедшего города. С внезапно нахлынувшей тоской она вспомнила сонный маленький городок, где прошла вся ее жизнь. Городок, где четыре собравшихся в тени колхозника назывались толпой и вызывали повышенный интерес у местного полицейского – толстого и ленивого дяди Пети. – Это Москва, Марина, столица. Она обернулась: дородная проводница с доброй улыбкой смотрела на растерянную провинциалку. Девушка сглотнула и тряхнула головой, словно отмахиваясь от наваждения. – Моя Москва! Высокая, сероглазая, с длинными густыми волосами и стройными ножками, она с напускной дерзостью посмотрела на проводницу: – Это будет мой город! Проводница покачала головой, Марина улыбнулась: – Спасибо, тетя Маша. – Да не за что. – Голос проводницы посерьезнел. – Матери позвонить не забудь, ты обещала. – Я помню, – чуть насупилась девушка. Она уже почти жалела, что рассказала этой женщине свою нехитрую историю. – С тебя станется.

– Фигура, Мариночка, фигура. Это твой капитал. – А у меня что-то не в порядке? – неожиданно кокетливо поинтересовалась девушка. – Как раз наоборот, – маленькие глазки быстро пробежали по ней, – но так должно быть всегда, пока ты в нашем бизнесе. – А я уже в бизнесе? – Конечно, но пока только одной ножкой. – Какой из них? – Марина засмеялась и вытянула свои стройные ноги. В голове у нее зашумело. Еще вчера она, одинокая, маленькая, сбежавшая из дому провинциалка, плакала в прокуренном тамбуре, глядя, как поезд уносит ее в неизвестность, а он, оказывается, уносил ее в мечту. Марине хотелось смеяться. – Вот этой, – Алик подошел к ее креслу и, присев на корточки, погладил левое бедро девушки. Прикосновение было приятным, но лицо фотографа почему-то стало расплываться. – Что-то я... – заплетаясь, произнесла Марина, – я... Чашка выскользнула из ослабевших пальцев, и остатки кофе расплескались по креслу. Голова девушки безвольно упала на грудь. Алик усмехнулся, поднял чашку, поставил ее на поднос и снял с пояса трубку мобильного телефона. – Для абонента 16661, – негромко произнес он, услышав голос оператора пейджинговой компании. – Срочно позвони Алику. Фотограф отнес грязную посуду на кухню и снова закурил. Он всегда нервничал, когда в студии лежали усыпленные девушки. Абонент 16661 перезвонил довольно быстро, меньше чем через пять минут. Он всегда перезванивал быстро. – У меня есть посылка, – сообщил Алик. – Очень хорошо, за ней приедут в течение получаса. Абонент 16661 никогда не обманывал, и, если он говорил «полчаса», значит, у Алика было в запасе ровно тридцать минут. Секунда в секунду. Зачем таинственному абоненту 16661 были нужны девушки, Алик старался не думать. Единственное, что заботило фотографа, так это то, чтобы заказчик не захотел избавиться от Алика, решив, что он слишком много знает. Поэтому фотограф был очень осторожен при выборе девушек и лишних вопросов заказчику не задавал. Выходить же из бизнеса добровольно Алик не собирался. Не дурак. Пришедших фотограф знал. К нему всегда приезжали именно эти двое – здоровенные белобрысые парни. Не здороваясь, даже не кивнув открывшему дверь фотографу, они прошли в студию и оглядели девушку. – Сколько проспит? – спросил тот, что был несколько повыше. Он всегда это спрашивал. – Еще два часа. Второй здоровяк протянул конверт. – Пять. Босс сказал, что контракт... – он замолчал, фотограф похолодел, – контракт продолжается. � аботай. Он всегда произносил свою фразу именно так, с паузой, заставляя Алика замирать в ожидании «Контракт закончился. Прощай». Парни вытащили Марину из кресла и, подхватив под руки, легко поволокли к выходу из студии. Провожать их фотограф не пошел. После того как входная дверь захлопнулась (они всегда громко хлопали дверью, заставляя Алика вздрагивать), фотограф вытащил конверт и пересчитал деньги. � овно пять тысяч, неплохо за час работы. Улыбаясь, он раскрыл камеру и засветил отснятую пленку. Москва, улица Петровка, 27 июля, вторник, 16:10 Опрашивая родственников и близких друзей потерпевших, Шустов не испытывал эмоций. Нет, во время разговора он сочувствовал, он поддерживал, он мог пустить слезу, в конце концов, или помолчать двадцать-тридцать минут, держа потрясенного человека за руку, но это были только внешние проявления. Внутри Сергей оставался холодным профессионалом, бесстрастно фиксирующим интересующие его факты. Он работал. Ему нужна информация, а не боль этих людей. Мужчина негромко высморкался. Впервые за пятнадцать минут, пока полицейский делал вид, что копается в бумагах, его собеседник подал признаки жизни. Это было уже кое-что. Шустов молча поставил на стол бутылку «Святого Источника», коленкой нажал кнопку включения спрятанного под крышкой стола диктофона и снова заглянул в разложенные перед ним документы. Лев Васильевич Молочанский, пятьдесят два года, владелец весьма преуспевающего воронежского торгового дома. Шустов поднял глаза: дорогой костюм, хороший галстук, золотые часы. Упаковка соответствовала, однако сам Лев Васильевич выглядел очень плохо. Серая, иссеченная резкими морщинами кожа, потухшие глаза, безвольно лежащие на столе руки. Единственная дочь. Шустов скосил глаза на лежащую перед ним анкету: так и есть. Молочанская Екатерина Львовна, восемнадцать лет, фотография прилагается. Сергей снова посмотрел на собеседника. С папой ничего общего. Яркая брюнетка, рост сто восемьдесят два, найдена в Терлецком парке. Девятая жертва Вивисектора. Как и в предыдущих случаях, тотальное вскрытие внутренних органов. Фотографии прилагаются. Личность установлена по отпечаткам пальцев. Девушка была замешана в деле с наркотой, но выручил богатый папуля. – Я попью. – Молочанский дрожащими руками плеснул в стакан воды и забыл о нем. Шустов вытащил протокол допроса и занес необходимые данные: имя, фамилия... – Он даже не тронул мою девочку, – глухо сказал Лев Васильевич, словно только это не укладывалось в его голове, – даже не тронул... Почему он убил ее? За что? Капитан и сам хотел бы это знать. Вивисектор никогда не насиловал свои жертвы, хотя всегда выбирал молоденьких и сексуальных девушек. Он только вскрывал их, живых, наслаждаясь мучениями и криками. Психиатры, к которым обращались полицейские, строили различные теории, а Вивисектор продолжал убивать. Тринадцать жертв. – Катенька говорила, что будет знаменитой, что будет улыбаться с обложек, – продолжал Молочанский. – Я этого не хотел, не понимал, я и сейчас не понимаю. Она уехала... практически, сбежала. «� омантика, – подумал Шустов, кивая головой, – опять эта хренова романтика. Девушкам нужен успех, Париж. Они едут в Москву на подиум, а попадают в морг». – Вы знаете, к кому она ехала? – осторожно спросил капитан. – У нее были здесь друзья, подруги? – Я ничего не знаю. Несколько месяцев назад Катенька говорила, что хочет попробовать себя в модельном бизнесе, а я велел ей выбросить это из головы. Больше она ко мне не обращалась. Шустов повертел карандаш. – А ваша жена? Возможно, с матерью Катя была более откровенной? – У нее инфаркт. Она сейчас не может говорить. – Извините. Молочанский неожиданно поднял глаза и пристально посмотрел на Шустова: – А что будет с этим подонком, когда вы его поймаете? Сергей спокойно выдержал буравящий взгляд собеседника, лихорадочно размышляя над тем, как ответить, чтобы Лев Васильевич поверил. «Ты что-то знаешь, – понял полицейский, – и выбираешь, к кому обратиться: к нам или к уголовникам. Кто поможет тебе отомстить». – Что с ним будет? – медленно повторил Молочанский. Сергей выключил диктофон: – Корнилов сказал, что брать мерзавца живым мы не будем, – Шустов налил себе воды. – Надеюсь, вы слышали о майоре Корнилове? Несколько долгих секунд отец погибшей девушки буравил полицейского взглядом, а затем медленно, не торопясь, допил свой стакан. � уки у него дрожали чуть меньше. Шустов включил диктофон. – Я верю вам, – произнес наконец Лев Васильевич, – поэтому скажу, что знаю. Он достал из кармана пиджака черный блокнот и положил его на стол. – Катенька забыла дома записную книжку, а в ней была вот эта бумажка. Поверх блокнота лег маленький листик с нацарапанным на нем московским телефоном и именем «Алик». – Я бы мог найти его сам, вы понимаете, но я вам верю. В темноте Москва, 27 июля, вторник, 16:16 Ей было все равно. Чувства умерли. В окружавшей темноте она уже не ощущала рядом ничьего дыхания, не слышала ничьих вздохов, ничьих шепотов. Когда-то очень давно их было четверо или пятеро, она уже не помнила точно. Бывало, они тихо переговаривались, стараясь поддержать друг друга в этой кошмарной, пахнущей жасмином темноте и ожидая, когда появится Он. Они не знали, кто такой Он, они только догадывались и безумно боялись этой догадки. Все они слышали о Вивисекторе. Теперь она осталась одна, совсем одна, и ей было все равно. Сжавшись в комочек, она сидела у мраморной колонны и тупо смотрела на тоненькие цепочки, тянущиеся от ее запястий. Их длина позволяла ей сидеть на полу и даже делать один-два шага вдоль колонны, разминая затекшие мышцы. Такими же цепочками были скованы ее ноги. Давным-давно, когда ее только привезли в эту ужасную темную комнату, она пробовала избавиться от оков. Как одержимая терла неподатливый металл, нарушая тишину яростным, скрежещущим звуком, но все было напрасно: несмотря на кажущуюся хрупкость, цепи были очень прочными. Свет. Кто-то спускался по винтовой лестнице, держа в руках лампу. Она подняла голову, щурясь сквозь спутанные волосы на яркие, пронзительно яркие лучи, и что-то пробормотала. – Здравствуй, милая, здравствуй, – тихо произнес Он. – Одна ты у меня осталась. Мягкий, вкрадчивый голос разбудил ее мозг, напомнил что-то важное и очень страшное. Он всегда приходил по лестнице, приносил с собой свет, а затем раздавались крики ее подруг. Страшные, сводящие с ума крики. Теперь настала ее очередь. – Что же ты испугалась, милая? Она почувствовала, как натянулись цепи, и поднялась. Ее руки и ноги мягко разошлись в разные стороны, и девушка оказалась распятой на холодном мраморе колонны. Она хотела закричать, но пересохшие губы не повиновались, из них вырвался только хрип. – Попей, милая, попей. Она жадно приникла к поднесенной чашке, и ледяная родниковая вода обожгла ее губы, растеклась по груди и подбородку, принося блаженное облегчение. – Вот так, хорошо. – Он терпеливо ждал, пока девушка напьется. – Теперь мы тебя оботрем. Смотри, сколько ты пролила. Она почувствовала, как Он, ловко орудуя ножницами, осторожно, почти ласково освобождает ее от одежды. Под ноги, тихо шурша, упали остатки легкой блузки, юбочки и тонких кружевных трусиков. Обнаженная, распятая на холодном камне, она остро чувствовала свою беззащитность под его пристальным взглядом. – Тебе холодно, – тихонько засмеялся Он. – Смотри, мурашки побежали. Он ласково отбросил в сторону волосы и застегнул на ее шее тяжелое ожерелье. Затем погладил рукой ее маленькие груди, задерживаясь на розовых сосках, неожиданно нагнулся и нежно пробежал по ним языком, заставляя напрячься, затвердеть и вызывая теплую волну в низу живота. Оглушенная, испуганная, она почти бессознательно поддалась на ласки незнакомца. Уловив это, Он легко, почти невесомо провел руками по ее бедрам и медленно опустился перед пленницей на колени. Молодое тело быстро отозвалось на его действия, желание подхватило девушку. Она чувствовала, что каждое прикосновение подводит ее все ближе и ближе к сладкой, ослепительно прекрасной вспышке острого наслаждения. Закусив губу, она тяжело задышала. – Очень хорошо, очень хорошо, – тихо прошептал Он. Но девушка ничего не слышала. Протяжный стон сорвался с ее губ. Она вздрогнула и медленно расслабилась. – Очень хорошо, – заключил Он. Увидев тонкую струйку крови, бегущую с ее нижней губы, Он сначала нахмурился, а затем широко улыбнулся: – Страстная, девочка, страстная. Ты меня слышишь? Она робко кивнула головой. – Ты чувствовала это? Она повторно кивнула. – Вот и славно. – Его улыбка стала грустной. – Значит, ты почувствуешь и ЭТО. Скосив глаза, она увидела у своих ног небольшой, непонятно откуда взявшийся столик, на котором были аккуратно разложены тонкие, хищные инструменты с искусно вырезанными из слоновой кости ручками. Скальпели, ланцеты, странного вида крючочки... Пальцы Вивисектора рассеянно пробежали по ним. – Ты готова? – Не надо, – она с ужасом следила за приближающейся сталью. – Ты готова? – повторил маньяк, упиваясь ее животным страхом. – Ты же все чувствуешь, девочка, готова ли ты почувствовать ЭТО? И она закричала. Глава 12 Клуб «Ящеррица» Москва, Измайловский парк, 27 июля, вторник, 20:36 – Может, подождем внутри? – робко, без всякой надежды на успех спросил Людвиг Окла – один из двух гвардейцев, сидящих на заднем сиденье бордового «Линкольна» де Гира. Людвиг был молод, и привычка безоговорочно подчиняться еще не въелась в его подкорку. Старшим по званию это не понравилось. – Предупредим вышибалу, что мы ждем чела по имени Артем Головин, и отправимся в бар? – недовольно буркнул из-за руля лейтенант Бамбарда. – Мы сюда не веселиться приехали, гвардеец. Плохое настроение � ика Бамбарды было вполне объяснимо – он проморгал наемников в бизнес-центре и жаждал смыть с себя позор, а его посадили в засаду, охранять тех самых челов, которые обвели его вокруг пальца. Сантьяга попросил де Гира прикрыть наемников при передаче Амулета. Капитан взял с собой трех гвардейцев, приехал в условленное место и два с половиной часа терпеливо ожидал появления Артема на стоянке возле лучшего в Тайном Городе клуба «Ящеррица». Клубом владели концы – небольшая семья продавцов красивой жизни, подлинное имя которой затерялось в веках. Нрава концы были веселого, дело свое знали прекрасно, проводимые ими шоу обрастали легендами, и наблюдать за тем, как в двери «Ящеррицы» входят все новые и новые гости, было для гвардейцев дополнительным испытанием. – Людвиг, не суетись, – сидящий рядом с лейтенантом де Гир посмотрел на часы и потянулся, – бери пример с де Мара. Флегматичный Грэм слегка кивнул и вновь уставился в окно. – Хочется действовать, мой капитан, – мгновенно нашелся Окла. Известие о том, что Нельсон Бард устроил большую драку на Красной Пресне, с быстротой молнии разлетелось по Тайному Городу, сделав молодых гвардейцев необычайно агрессивными. Сколько продлится война, никто не знал, и это заставляло чудов торопиться совершать подвиги. – Всякое действие должно быть оправдано, – нравоучительно заметил Франц. – У тебя будет возможность продемонстрировать свой героизм, Людвиг, а пока сиди смирно. Наши союзники рассчитывают на нас. – Может, просто вытрясем из чела Амулет? – не унимался Окла. – Он принадлежит Ордену. Людвиг происходил из ложи Мечей и был склонен к решительным действиям. Ему очень хотелось напомнить Францу, что подстраховка – это мелко для мастера войны, но он не решался. – Вполне возможно, что Артем не принесет с собой Амулет, – терпеливо ответил де Гир, – или он на крючке у Красных Шапок. Мы не можем рисковать Источником. Это понятно, гвардеец? – Да, мой капитан, – хмуро ответил Людвиг. – Прекрасно. Опытный Бамбарда хмыкнул: – Этот чел может запросто помереть со страху, если мы его возьмем. Где нам тогда искать Источник, а, гений? До Измайловского парка Артем добрался демократично – на метро. Его преследователи вряд ли были способны на тотальную проверку пассажиров подземки, и Артем чувствовал себя в ней относительно спокойно. Минут двадцать он шатался по парку, пытаясь разобраться в многочисленных аллеях, и наконец вышел к «Ящеррице». Красивое темно-зеленое здание с красной черепичной крышей уютно примостилось на берегу небольшого искусственного пруда. Особенно к месту была здесь гранитная набережная с летней верандой и небольшой эстрадой. Все столики на веранде были заняты, и между ними пираньями скользили многочисленные официанты в ярко-красных смокингах. Ведущая к зданию асфальтовая дорожка заканчивалась парковкой с большим количеством очень приличных автомобилей. Помимо обязательных «Бумеров», «Меринов» и разномастных джипов, здесь были парочка породистых «Феррари», лимонно-желтая «Ламборджини» и еще какая-то тачка, которую Артем видел в кино, но названия ее никогда не знал. Все выглядело цивилизованно и стильно. Никакого неона, ухоженные клумбы, аккуратные газоны и темно-зеленая ящерка с красными глазами над прекрасно отделанной дубовой дверью. В эту дверь хотелось войти. Вышибала в фирменном ярко-красном смокинге был вежлив, но строг. Фэйс-контроль. Увидев Артема, он очень широко улыбнулся и поинтересовался, не является ли тот случайно членом клуба. Артему пришлось его расстроить, но вместо грозного кулака ему была продемонстрирована еще более широкая улыбка, а в глазах вышибалы мелькнула подлинная грусть, украшенная желанием помочь: – Кто-нибудь из членов клуба может рекомендовать вас? Существуют определенные правила посещения клуба, у нас закрытое заведение. В этом Артем не сомневался: – У меня здесь встреча. Видимо, человек, который ее назначил, – член клуба. – Член? Это замечательно! – жизнерадостно воскликнул вышибала. – Вы не припомните его имя? – Кортес. – Кортес! – Артему показалось, что его вот-вот расцелуют. – А ваше? – Мсье Кортес ожидает мсье Артема! – счастливо провозгласил вышибала, сверившись со своими записями. – Третий столик на втором уровне. Прошу! Артему захотелось подарить охраннику немножко денег, но он сдержался. Вдруг обидится? Внутренние двери распахнулись, и Артем окунулся, нет, провалился в «Ящеррицу». Она блистала, сверкала, потрясала и оглушала. Обилие света, блики, вспышки, прожектора, выхватывающие обнаженных танцовщиц в сверкающих клетках, людей, извивающихся в танце, вертящихся у длиннющей, насколько хватало глаз, стойки бара, отражающихся в зеркалах, говорящих, галдящих, кричащих, смеющихся и пьющих. Захотелось расслабиться. Непринужденная обстановка никогда не прекращающейся оргии поглотила Артема. Высокая девица в углу извивалась на коленях потягивающего пиво амбала, справа сплелись в объятиях две девушки в полурасстегнутых комбинезонах. Громко ржали несколько кряжистых мужиков, обступивших грудастую тетку с ярко накрашенными губами. Слегка потерявшийся в этой сутолоке (кто знает, где тут второй уровень?), Артем неловко повернулся и... – Идиот! – Набросилась на него очаровательная блондинка, держащая в руках полупустой бокал. Ее высокая грудь яростно вздымалась под совершенно мокрой белой блузкой. – Смотри вокруг, болван! Смотреть вокруг?! Артем продолжал пялиться на нее, пока к его лицевым мышцам не вернулась подвижность: – Вы позволите угостить вас? Девушка поправила непокорный локон, выбившийся из замысловато-растрепанной прически, и легко сменила гнев на милость. – Куций, шампанского! – крикнула она бармену. – Мой новый друг платит. Девушка свободно облокотилась на стойку, выставив на всеобщее обозрение стройные ножки, прикрытые, точнее не прикрытые, чем-то вроде набедренной повязки. Кроме нее, туфель на высоком каблуке и белой шелковой блузки, стянутой на животе узлом, на ней ничего не было. Это Артем видел точно. – Ты здесь впервые? С кем ты пришел? С женщиной? Меня зовут Лана, а тебя? – Она не ждала ответов. – Красивое имя, а тебе нравится мое? Почему ты молчишь? Попробуй тут вставь хоть слово. – Ты стесняешься? Обожаю стеснительных мужчин! Они такие беззащитные. Я обожаю шампанское! Клико! Французы великолепны! Мне нравится с икрой... – Французы? – Клико! – она заговорщицки наклонилась к Артему. – Или ты предпочитаешь с кокаином? Здесь можно достать. Красавица с изумрудно-зелеными глазами прильнула к его плечу и недвусмысленно давала понять, что... Думать становилось все труднее и труднее, но Артема спасли. – Мсье Артем, мсье Артем, – подергал его за рукав маленький толстячок в кричаще-красном пиджаке. – Вас ждут. Артем обернулся и вытаращился на дергающее его создание. Помимо красного пиджака, на коротышке была ослепительно-желтая рубашка, оранжевые брюки и зеленый в алый горошек галстук. Его левое ухо украшала серьга с крупной жемчужиной, а пальцы – многочисленные перстни. – Вы кто? – Птиций, – сообщил толстяк и вытер платком потную лысину, – управляющий тутошний. Вы ведь мсье Артем? – Ага. – Я провожу вас к столику мсье Кортеса. Артем с сожалением посмотрел на Лану: –Э-э... – Я все понимаю, – обворожительно улыбнулась девушка. – Я пока здесь. Артем снова окунулся в толпу. – Вы тут повнимательнее, – активно работая локтями, бормотал семенящий рядом толстячок. – Все-таки клуб, а не библиотека, девушки разные приходят. Некоторые отдыхают, а некоторые работают. – А Лана? – Что Лана? – Отдыхает или работает? Толстячок причмокнул и ехидно улыбнулся: – Я вижу, она вам понравилась. – Ну, – протянул Артем, – у меня, конечно, есть герлфренд. – Понимаю вашу осторожность, как говорится, «новая любовь – новые болезни». Вам сюда, мсье Артем. Из-за столика поднялся... У Артема отвисла челюсть – ему навстречу поднялся человек, который вчера умирал на его руках. Кортес. Выглядел он прекрасно. Дорогая шелковая рубашка, брюки, элегантные ботинки и самое главное – здоровый цвет лица и блеск в глазах. Если бы Артему сказали, что несколько часов назад Кортес кашлял кровью, он бы только рассмеялся. – Добрый вечер, дружище, присаживайся. Артем машинально опустился в мягкое полукресло, но тут же подскочил, чтобы поздороваться с очаровательной спутницей Кортеса. Густые черные волосы, громадные, слегка прищуренные глаза невероятного для брюнетки ярко-синего цвета, мягкий, чувственный рот, тонкое вечернее платье, дивно облегающее точеную фигурку. Артем был слишком ошарашен, если не заметил ее сразу. – Меня зовут Яна, – голос у девушки был глубокий, с легкой хрипотцой. Артем немедленно поцеловал протянутую руку, и только прохладный голос Кортеса вырвал его из предвлюбленного состояния. – Если у тебя пересохло в горле, – буркнул тот, – надо чего-нибудь выпить, а не хлопать глазами. – С горлом все о'кей, – сообщил Артем. – Дыхание перехватило. Девушка улыбнулась. Комплимент удался. – Яна – мой деловой партнер, – сообщил Кортес, наливая себе коньяк. – Как тебе клуб? – Превосходно, – Артем поудобнее устроился в полукресле, – но, по-моему, он больше, чем кажется снаружи. – Иногда действительность превосходит ожидания, – Кортес задумчиво провел указательным пальцем по ободку бокала. – Ты не передал Амулет, как мы договаривались, и мы с нетерпением ждем объяснений. Артем с сожалением вспомнил, что пришел по делу: – Это длинная история. – Мы потерпим. – Хорошо. Итак, я позвонил утром... Слушали его внимательно, не пропуская ни одного слова. Только в одном месте, когда Артем рассказывал о перестрелке на Покровке, Кортес заинтересовался личностью убийцы: – Татуировки на лице были? – Цветок какой-то. Наемник набросал на салфетке несколько линий: – Похоже? – Чертополох. Значит, это один из фюреров Красных Шапок, – задумчиво протянула Яна. – У него оба глаза были на месте? – Секира Дурич. Недолго ему осталось. – Сначала его надо найти. – Найдут. Сантьяга его в навский шуркь живым порубит. Кортес хмыкнул. Спокойствие, с которым собеседники обсуждали предстоящую расправу, еще утром потрясло бы Артема. Сейчас же он отнесся к происходящему с пониманием. Вот только что такое «навский шуркь»? – Что было дальше? – вернулся к делам Кортес. Артем закончил повествование и торжественно посмотрел на слушателей. Изумления на их лицах не было. – Значит, ты сумел спасти Амулет, – подытожил Кортес. – Приятно, что я в тебе не ошибся. Артем скромно кивнул, он был скромным героем. – Кстати, где Амулет? – поинтересовалась девушка. – � азумеется, в надежном месте, – улыбнулся Артем. – Не тащить же мне его сюда после всех приключений. – Логично, – согласилась Яна, – и где это место? – Прежде, чем мы туда отправимся, я бы хотел... Кортес приподнял руку: – Мы все понимаем, Артем. Сколько ты хочешь за причиненные неудобства? Я могу быть достаточно щедрым в пределах разумного. Легкость, с которой он произнес эту фразу, показала Артему, что прежде чем называть цифру, надо тщательно выяснить размеры этих самых пределов: – Давай не будем сразу о деньгах. Кортес удивленно приподнял брови: – Тогда о чем? – Я буду очень благодарен, если вы объясните мне, что происходит. Девушка изящно передернула плечами: – Это не наша тайна. – Подожди. – Кортес вздохнул. – Артем, мы с Яной воруем ценные антикварные изделия на заказ. Клиенты у нас серьезные, ставки очень высокие, и часто приходится рисковать. В рюкзаке, который ты где-то спрятал, находится наше последнее задание. Контракт оказался гораздо сложнее, чем мы предполагали, но это наши проблемы. Для тебя же будет лучше как можно быстрее избавиться от нашей добычи и смыться. Сколько ты хочешь? Врал он без души, по долгу службы, и это Артема покоробило: – К сожалению, твой рассказ не объясняет многих вещей. Ответить Артем не успел. Музыка стихла, и в клубе наступила оглушительная тишина. Все взоры устремились на эстраду, в центре которой появилось нечто, накрытое алым покрывалом. – Любимые! – заверещал выскочивший из-за кулис Птиций. – Изюминка сегодняшнего вечера! Гвоздь сезона! Впервые за тысячу лет – танец Феникса!!! Он театральным жестом сдернул покрывало, и перед публикой предстал унылый, грязно-бурого цвета птеродактиль с желтым, словно от курева, клювом. По залу прокатился шепоток. Птеродактиль обвел клуб круглым, подернутым мутной пленкой глазом и, вытянув тощую шею, хрипло каркнул. Публика благосклонно похлопала. – Последний на земле Феникс, изловленный на днях в Марьиной � още, сгорит и возродится из пепла на ваших глазах! Время приближается! – надрывался Птиций. – Не пропустите ни мгновения! Птеродактиль снова каркнул и подпрыгнул на своем насесте. Свет стал медленно гаснуть. – Вы станете свидетелями события, которое не повторится еще тысячу лет, – проникновенно прошептал в микрофон толстячок. – Целую тысячу лет. Заказывайте шампанское. Клуб погрузился в полумрак. Никто не смел нарушить невероятную для этого заведения тишину. Птеродактиль всхлипнул и испуганно огляделся. Вокруг насеста замелькали маленькие огненные всполохи. – Смотрите! Птиций отступил на безопасное расстояние. Артем затаил дыхание. Всполохи становились все сильнее, и постепенно вокруг насеста образовалась плотная огненная стена. Огонь сжимался вокруг бьющей крыльями птицы. – О боже! – воскликнула Яна. Пламя взметнулось до самого потолка, брызнули искры, причудливые огненные вихри пролетели по клубу, Артем отшатнулся. Огонь плясал вокруг, обжигая зрителей горячим дыханием. Птеродактиль отчаянно каркнул, вскинул вверх ободранные крылья, как бы вбирая в себя бушующее пламя, закричал из последних сил и обратился в прах. Там, где он только что сидел, распустился пылающий огненный цветок. Клуб шумно выдохнул: – Феникс! Феникс!! И, словно повинуясь этому зову, из центра ослепительного цветка вырвалась прекрасная гордая птица с тонким золотым клювом, задорным хохолком на голове и ярко-алым оперением. Потолок распахнулся, открывая ночное небо, Феникс взмахнул крыльями, горделиво крикнул и устремился к звездам. Огненный вихрь прочертил широкую дугу на черном небе. – Словно не было этой тысячи лет, – тихо произнес Птиций. – Он молод, полон сил и счастлив. Он перешагнул через время и вновь играет среди звезд. Приходите через тысячу лет. Потолок медленно закрылся. – Этого твоя версия тоже не объясняет, – тихо сказал Артем Кортесу. – А, кроме того, для простреленного в нескольких местах человека ты выглядишь слишком хорошо. – Зря ты притащил его в «Ящеррицу», – вздохнула Яна. – Слишком много пищи для размышлений. Артем охотно улыбнулся красивой девушке, но не согласился: – «Ящеррица» – это финал, пищу для размышлений мне стали подбрасывать с утра. – Каким образом? – Сначала взбесился пейджер: за ночь пришла целая куча сообщений, и пришлось его отключить. В телевизоре появился новый канал: ТГК, знакомый логотип? – Знакомый, знакомый, – буркнул Кортес, – продолжай. – Новая радиостанция, журналисты которой гораздо лучше полиции осведомлены о вчерашних событиях. В довершение всего прислали уведомление о подключении к ОТС и пластиковую карточку. Яна присвистнула и повернулась к Кортесу: – «Тиградком»? Кто его подключил? – Что такое ОТС? – Артем решил пойти с самого начала. – Информационная система Тайного Города. – А поподробнее? – Куда уж подробнее, – усмехнулся Кортес. – Теле – и радиопрограммы предназначены для жителей города, о котором никто не знает. – Где он находится? – Здесь. – Здесь? – У Москвы много лиц, – протянула Яна. – Какие-то ты знаешь, о каких-то слышал, о некоторых – догадываешься. Лекция профессора Серебрянца! Яна? Девушка склонила голову: – А ты невнимателен, Артем. – Я видел тебя на лекции! – Значит, это правда? – Большая часть. Большая часть бреда, который исповедовал Лев Моисеевич Серебрянц, оказалась правдой. Люсенька была бы в восторге. Артем молча налил полную рюмку водки из запотевшего, со слезой, хрустального графина и залпом выпил. – Горяченького, – посоветовал Кортес. Артем подхватил на вилку кусочек раскаленного на углях мяса и блаженно расслабился. В голове слегка зашумело. – Ты в порядке? – участливо спросила Яна. – На сто процентов, – шум в голове не утихал, – но поверить во все это сложно. – Придется. – И где они прячутся? – Нигде, они просто живут среди нас. – Но ведь они не люди? – Нет, но большинство очень похожи. Остальные маскируются или наводят морок. – И вы тоже? – Нет, – улыбнулся Кортес. – Мы люди, наемники. Это Артема немного успокоило. Не хватало еще, чтобы его собутыльники оказались какими-нибудь чертями. – Но если они нелюди, как им удается скрываться? – Хваны, – Яна кивнула на соседний столик, за которым ужинали двое мужчин в дорогих костюмах. – Пусть он убедится. – Логично, – Кортес протянул Артему дымчатый монокль. – Надень и посмотри. Артем покорно нацепил стекляшку на нос и повернулся: Мужики продолжали выпивать и закусывать с прежней интенсивностью. Клыков, рогов или когтей не появилось. – Глаз закрой. Монокль начал действовать, как только Артем зажмурил свободный глаз. Сквозь дымчатое стекло силуэты соседей сначала поплыли, затем вновь обрели четкость, и Артему пришлось приложить громадное усилие, чтобы не вскрикнуть от изумления: мужчины были четырехрукие! Нижние пары конечностей выходили у них откуда-то из-под мышек и двигались не менее активно, чем верхние. Заметив монокль, один из мужчин улыбнулся и небрежно махнул Артему левой нижней рукой. Шум в голове поутих, алкоголь отступил под натиском реальности. – Что это? – прошептал Артем, снимая монокль. – � азличитель. – Кортес аккуратно протер стекло и убрал монокль в карман. – Позволяет смотреть сквозь морок. – А они? – Хваны. Компанейские ребята, но не любят привлекать к себе внимание и почти не снимают морок. Их семья входит в Великий Дом Чудь. Артем покосился на хрустальный графин с водкой, но решил не злоупотреблять. «Каким образом узнать, сколько сердец у твоего соседа?» – говорила Люся. Теперь ответ известен – используйте различитель. – Поверил? – спросил Кортес. – А зачем нужен я? Зачем мне знать все это? Насколько я помню, я должен был просто передать этот, как его, Амулет, и все. – Действительно, – Яна повернулась к Кортесу. – Зачем ему рассказали о Тайном Городе? Наемник поморщился: – Скорее всего, его подключил Сантьяга. Видимо, комиссар решил использовать Артема вместо нас. – Как это вместо нас? – возмутилась девушка. – Как это использовать? – возмутился Артем. – Спокойно, спокойно, – Кортес выставил вперед ладони. – Яна, надеюсь, ты простишь, что я не был до конца откровенен с тобой? Взгляд, которым девушка одарила наемника, стоило сфотографировать: – Продолжай. – Целью нашей операции был не Амулет, а Вестник. Темный Двор хочет найти его до полнолуния, когда сила колдуна достигнет максимума. Перехватив у Красных Шапок добычу, мы с Лебедем становились приманкой для него. Вестник искал бы нас, а Сантьяга – Вестника. Ты уходила на задний план, ничем не рисковала, и поэтому я рассказал тебе только первую часть плана. К сожалению, у нас возникли проблемы. Лебедь погиб, меня ранили, и появился Артем – посторонний чел, совершенно не при делах. Вестник заглотнул приманку вместе с крючком, и Красные Шапки ищут Артема. Это была плохая новость. Очень плохая. Артему снова захотелось выпить: – А если я откажусь? Наемники вежливо промолчали. Артем разозлился: – Я не позволю использовать себя! Не позволю, и все! Услышав крик, хваны за соседним столиком сочувственно поаплодировали верхними конечностями. Героизм червяка всегда вызывает снисходительное уважение. – Боюсь, Артем, что соскочить ты не можешь. Да это и не в твоих интересах. Сейчас тебя прикрывают навы, а останешься один – погибнешь. Красные Шапки не будут церемониться. – Когда все закончится, предъявишь претензии Темному Двору, они прилично платят за причиненные неудобства, – посоветовала Яна. – Моя жизнь в опасности. – Потребуешь надбавку за риск. – Большую? – Артему всегда удавались деловые переговоры. – Сначала тебе надо остаться в живых, – логично заметила девушка. – Вы мне поможете с этим? – Уже помогаем. Хорошо, когда вокруг друзья. – И что мы будем делать дальше? – Сантьяга хочет поговорить с тобой и скоординировать дальнейшие действия. Он приедет сюда. – Значит, ждем. – Артем снова покосился на запотевший графинчик. – Может, расскажете о Тайном Городе? – Что именно? – осведомился Кортес, он явно ждал этого вопроса. – Все. – Обо всем почитаешь в библиотеке, поскольку тебя подключили к ОТС, у тебя есть доступ. Что ты хочешь узнать сейчас? Артем задумался. Что он действительно хочет знать? Опыт его общения с Тайным Городом был еще слишком мал, конкретных вопросов не накопилось. Он жаждал знать все: любые сведения, любую информацию, но понимал, что лекцию Кортес читать не будет. А о чем можно спросить? Чем Тайный Город отличается в первую очередь? И Артем вспомнил. Вспомнил инспектора дорожной полиции Сидорова, превратившегося в красноголового бандита, вспомнил удивление и растерянность охранника, который вместо Ортеги видел его, Артема, тетку, вспомнил танец Феникса и мертвенно-бледное лицо Кортеса, того, вчерашнего Кортеса, окровавленного и простреленного в нескольких местах, вспомнил все это, и вопрос родился сам собой: – Морок. Феникс. Твое стремительное выздоровление. Объясни все это. Вопрос был лаконичен до предела, но ответ оказался еще более краток: – Магия. Последнюю волшебную сказку Артем прочел давно, очень давно, но Кортесу он поверил сразу. Магия. Мозг услужливо подбросил несколько сопутствующих терминов: заклинание, заколдованная принцесса, волшебник, причем обязательно с длинной бородой и обязательно в плаще с капюшоном. Ничего более конкретного Артем о магии не знал. – Значит, они все... э-э... маги? – Кортес! – не выдержала Яна. Девушка поставила бокал на стол и укоризненно посмотрела на компаньона: – Имей совесть. Можно подумать, что ты знаешь о магии с пеленок. – Она перевела взгляд на Артема, – В магии нет ничего сверхъестественного. В широком смысле – это умение преобразовывать определенную энергию определенным образом. – Я читал, что колдуны используют свою собственную энергию. Души или организма... – Своей собственной энергии хватило бы разве что на примитивный морок, да и то на короткое время, – проскрипел Кортес. – Внутренние ресурсы живых крайне ограничены. – Чем сложнее заклинание, тем больше требуется магической энергии, – перебила наемника девушка. – Взять ее можно только извне. – Из других людей? – Да что ты! – махнула рукой Яна. – Одна «шаровая молния» четвертого класса требует столько, что магу придется объехать полстраны. Они тянут энергию из самой планеты. – Не напрямую, – вставил Кортес, на мгновение оторвавшись от коньяка. – Спасибо, – улыбнулась ему девушка и вновь вернулась к Артему. – Магическая энергия накапливается в специальных устройствах – Источниках, очень мощных артефактах, обеспечивающих энергией всех магов Тайного Города. Происходит это либо напрямую – операторы Источника накачивают непосредственно колдуна, либо заряжают его артефакты, так сказать, маленькие источники. – Бесплатно? – поинтересовался Артем. Кортес поперхнулся и многозначительно постучал себя пальцем по лбу. – Артем, – мягко сказала Яна, – � ынок магических услуг Тайного Города оценивается в два – два с половиной миллиарда и стабильно растет на десять процентов в год. Продажа магической энергии очень выгодный бизнес, и он полностью сосредоточен в руках Великих Домов. Только у них есть Источники. – А поскольку технология их производства утеряна, ценность каждого Источника колоссальна, – снова встрял Кортес. – Значит, Карфагенский Амулет... – наконец-то понял Артем. – Источник Великого Дома Чудь, – подтвердила Яна, – и сейчас маги Ордена сидят на голодном пайке. Им неоткуда черпать энергию ни для себя, ни для своих артефактов. – И они вынуждены ее покупать, – поспешил проявить сообразительность Артем. – Нет. � азличия в генетической структуре не позволяют использовать энергию чужого Источника. Чуд не может задействовать Колодец Дождей, это Источник Зеленого Дома, а люды не способны питаться от Карфагенского Амулета. – Поэтому и образовались Великие Дома, – добавил Кортес, – семьи со сходной генетической структурой группируются вокруг могущественных рас и пользуются ее Источником. Так что под ударом оказались все семьи Великого Дома Чудь: и чуды, и хваны, и дайкини, и все остальные. Сейчас решается вопрос, останется ли Чудь Великим Домом или нет. Артем поежился. Ценность попавшего в его руки маленького черного рюкзака оказалась непомерно большой для его скромной персоны. – Как же чуды допустили подобную потерю? – Это была длинная комбинация, – Кортес задумчиво повертел в руке бокал. – В обычной войне Источник не трогают. Во-первых, его уничтожение приведет к выбросу энергии с непредсказуемыми результатами, можно запросто уничтожить всю планету. Во-вторых, захват Источника не помешает магам использовать его энергию, поскольку заблокировать артефакт чужаки не могут. – По крайней мере так было до недавнего времени. Пока не родился Вестник. – Вестнику было предсказано возглавить Великий Дом Людь и захватить власть в Тайном Городе. – Кортес допил коньяк и поставил бокал на стол. – Он организовал нападение Красных Шапок на Замок, захватил Амулет и умудрился заблокировать его, оставив в дураках всех боевых магов Ордена. Навы предвидели такое развитие событий, и Сантьяга нанял нас следить за Замком. Прошлой ночью, после того как Красные Шапки захватили Амулет, мы с напарником перехватили Саблю, это фюрер клана Гниличей, и забрали добычу. Остальное ты знаешь. Артем вспомнил искореженный «Хаммер», забрызганное кровью лобовое стекло, трупы Красных Шапок и водителя, уткнувшегося в руль. Кортес плеснул себе коньяку и молча выпил. – А почему навы сами не организовали засаду? – Нава легко проследить, – объяснила Яна. – Для такого сильного колдуна, как Вестник, их перемещение похоже на землетрясение. А узнав, что Сантьяга в деле, он мог изменить планы, стать более осторожным. – Ну а самое главное – Темному Двору нужен Вестник, а не Источник. Любомир – главная опасность для Тайного Города, и на его поиски направлены усилия навов. А чуды помучаются пока без Амулета, заодно подумают, как цену на энергию снижать. – Сантьяга скажет, когда вернуть Источник. – А чуды смогут его разблокировать? – Конечно, когда вернут его себе. – Яна улыбнулась. – Ну как? – Запутанно, – признался Артем. – Как есть. – А какое нам дело до этих проблем? Какая разница, сколько Великих Домов будет в городе, о котором мы ничего не знаем? – Зато город знает о нас, – проворчал Кортес. – Вестник не ограничится уничтожением Великих Домов, ему нужно намного больше. В нем заложена сила, способная перевернуть мир, но он опоздал – сила уже ничего не решает. Последняя попытка завоевать мировое господство лопнула, а следующая приведет к глобальной катастрофе. Вестник мыслит насилием, а это категория прошлого. Он этого не понял и никогда не поймет, а посему опасен и должен быть уничтожен. – Так считает Темный Двор, и у нас нет оснований ему не доверять, – закончила Яна. Кортес перегнулся через стол: – Теперь о деле, Артем... – Не возражаете, господа наемники? – За столик опустился крепкий светловолосый мужчина в мятом блейзере. Он невозмутимо плеснул себе вина, сделал маленький глоток и обозначил на лице улыбку. – По-моему, нам есть что обсудить. Мутно-зеленые глаза пришельца неторопливо, по-хозяйски ощупали наемников. Кортес выбил на столе замысловатую дробь, Яна вздохнула и томно отвела глаза. Они явно оценивали ситуацию. Артем огляделся. Хваны с соседнего столика исчезли, и его взгляд то и дело натыкался на широкоплечих светловолосых мужчин с мутно-зелеными глазами. Братья они, что ли? – Я вижу, вы пришли не один, барон Мечеслав, – протянул Кортес. – Верное замечание, – пришелец усмехнулся и погладил шрам на шее. – У меня есть выгодное предложение, касающееся вашего последнего контракта. Наемники молчали. – Я готов утроить ваш гонорар. Ажиотажа это щедрое заявление не вызвало. – Я не беру отступные, – угрюмо ответил Кортес. – Жаль. Мечеслав допил вино и снова усмехнулся: – Тогда мы продолжим переговоры в другом месте. – Зря вы ввязались в это дело, барон, – продолжил наемник. – Это не ваша игра. – Не тебе решать, – голос Мечеслава похолодел. – Предпочитаете быть доставленными в Зеленый Дом в бессознательном состоянии или пойдете сами? Кортес нехотя поднялся из-за стола. Глава 13 «...Удивительное зрелище в «Ящеррице». Сегодня ночью Птиций превзошел сам себя, организовав потрясающее по красоте шоу под общим названием «Танец Феникса». «� едчайшее событие, и я счастлив, что оно произошло именно в моем клубе», – заявил Птиций в интервью нашему корреспонденту...» «Испуганные неожиданным фейерверком в Измайловском парке местные жители вызвали полицию к респектабельному клубу «Ящеррица»...» Москва, Лосиный остров, 28 июля, среда, 00:49 Окруженные могучими похитителями наемники проследовали в одно из подсобных помещений клуба и были тщательно обысканы, лишившись практически всего достояния. У Артема отобрали и плеер, и пейджер, и даже карточку «Тиградком». Потери Кортеса были более значительны. Помимо черной пластиковой карточки на столе оказались пухлый бумажник, малюсенький мобильный телефон, пистолет в поясной кобуре, различитель, два золотых перстня (в кармане он, что ли, их таскал?), средних размеров цепь и дорогие часы. Затем наемникам надели на головы плотные черные мешки, долго водили по каким-то коридорам и наконец запихнули в автомобили. Судя по всему, в разные, поскольку Артем всю дорогу терся о каменные плечи похитителей и не слышал ни злобного сопения Кортеса, ни язвительного голоса Яны. Мешок сняли только в темнице, которой оказалась небольшая, лишенная окон комната, обставленная очень просто. Мягкий кожаный диван, на который немедленно плюхнулся Кортес, резной столик, привинченный к полу всеми четырьмя ножками, и небьющееся зеркало, к которому задумчиво подошла Яна. – Тебя обыскали? – поинтересовался Кортес. – Не оставили даже пудреницы, – пожаловалась. девушка. – А тебя? – Кое-что спас, – Кортес осторожно выплюнул на ладонь золотой зуб. – В рот ко мне они лезть постеснялись. – Попытаешься подкупить охрану? – съехидничал Артем. – А он забавный, – улыбнулась Яна. – Ага, – согласился Кортес. – Артем, перед тобой маленький пример технологии Тайного Города. Как ты, наверное, догадываешься, опытный маг может направлять энергию Источника на создание вещей. – Материализация, – с умным видом кивнул Артем. – Создаваемому предмету можно придать любую нужную форму, но внутри он останется тем, чем его задумывал маг. Вот, например, мой золотой зуб. – Кортес повертел его в руке и неожиданно бросил. – Лови! Артем поймал блестящую каплю на лету: – И что дальше? Внешне зуб ничем не отличался от обычного протеза. – Ты что, не читал сказки? – удивилась Яна. – Дальше следует заклинание. Кортес пробубнил несколько странных слов, и Артем вскрикнул от неожиданности. Зуб растаял, образовав тонкое золотое облачко, которое быстро сконденсировалось и вернулось в его руку в виде черного ножа с прямой рукояткой и плавно изогнутым клинком. Около гарды виднелось клеймо – белка. – Навский нож, упакованный с уменьшением веса, – уважительно произнесла Яна. – Дорогая вещь. – Холодное оружие надо покупать только у Темного Двора, – поучительным тоном произнес Кортес и, подойдя к Артему, забрал свой клинок. – Цена не имеет значения, а, кроме того, у меня там скидки. Он сделал легкое, едва уловимое движение рукой, и нож исчез. – Значит, те украшения... – В перстнях гранаты, в цепи пистолет. – А в пудренице был «хеклер кох», – вздохнула девушка. Австрийский пистолет-пулемет! Вот уж действительно косметика для профессионалов. – К сожалению, люды разбираются в скрытом снаряжении. – Они из Великого Дома? – спросил Артем. – Да. Зеленый Дом. – Тот, что нас повязал, – подхватила Яна, не отрываясь от зеркала, – барон Мечеслав. О-очень видный мужчина. Близкий друг королевы. – Ими правит королева? – заинтересовался Артем. – Матриархат, – зевнул Кортес. – То есть всем заправляют бабы. – И какого черта влезли эти люды? – вздохнула девушка. – Так все было славно. Встретились, посидели, поговорили. – Она расстроенно посмотрела на Артема бездонными синими глазами. – Все испортили. – И, к подумав, добавила: – Суки. Яна вновь обернулась к зеркалу, а Кортес, вернувшись на диван, казалось, задремал. Спокойствие компаньонов Артема порадовало, но некоторые вопросы оставались невыясненными: – Надеюсь, нас не убьют? – А при чем здесь мы? – удивилась девушка. – Амулет-то у тебя. – Яна, не болтай ерунду, – укоризненно, но тем не менее не открывая глаз, пробормотал Кортес. Девушка насмешливо посмотрела на Артема, тот покраснел и уже хотел ответить как-нибудь остроумно, но не успел. Дверь бесшумно отворилась, и в комнату вошел Мечеслав. Артем сделал шаг назад, Яна медленно томно улыбнулась, Кортес снова зевнул. Окинув взглядом пленников, Мечеслав посторонился и пропустил вперед невысокую, стройную женщину в роскошном темно-зеленом платье и тонкой, украшенной изумрудами диадеме. В коридоре Артем заметил двух массивных охранников, но в комнату они не зашли. – Это те самые челы? – безразличным тоном спросила женщина. У нее было красивое лицо с плотно сжатыми полными губами и огромными, но очень холодными ярко-зелеными глазами. – Ваше величество, – Яна склонилась в реверансе. Королева? Первый раз в жизни Артем сталкивался с коронованной особой. Людмилу Прокофьевну Шпанько, королеву алкашей с его родного двора, по прозвищу Лялька-Сифилис, он в расчет не принимал. Интересно, что положено делать при встрече с монархами? Артем оглянулся. Кортес то ли спал, то ли умер на своем диване и ничего не подсказывал, поэтому Артем решил ничего не делать. Но что-нибудь сказать: – Большая честь, ваше величество, что допрашивать нас будете именно вы. А где же ваша плетка? Мечеслав ощерился и резко шагнул вперед. – Не надо, – Всеслава смотрела куда-то мимо. – Мальчик дерзит, потому что ему страшно. Барон ухмыльнулся. – Да, ваше величество, – подтвердил Мечеслав. – Надо забрать, – Артема она игнорировала. – А что мне за это будет? – полюбопытствовал он. – Может быть, мы вас отпустим. – Не сразу, конечно, – добавил Мечеслав. – Когда все уляжется. – А иначе? – Иначе? – Королева начала злиться. – Увы, мальчик, времени у меня мало, поэтому я просто вырву информацию из твоей головы. Скорее всего, после допроса ты станешь идиотом, но это уже детали. Она резко перевела взгляд на Артема, и две ярко-зеленые молнии пронзили его душу. Волосы на голове зашевелились. – К сожалению, мадам королева, – раздался с дивана скрипучий голос Кортеса, – мы обязаны передать добычу заказчику. Согласно Кодексу вы можете связаться с ним и попробовать выкупить наш контракт, а пока же вы фактически действуете против него. Мне очень жаль, мадам королева, но вряд ли им это понравится. – Не стоит прятаться за спину навов, наемник, – с мягкой угрозой произнесла королева. – Они не будут ссориться с Зеленым Домом из-за какого-то чела. – Из-за чела, может быть, – пожал плечами Кортес, – но у нас Амулет. – Вряд ли навы вообще что-нибудь узнают, – сухо обронил Мечеслав, – мои ребята не болтливы. – Все видели, что ты увез нас из клуба, – бросила Яна. – Вы уверены? Девушка осеклась. Во время захвата Мечеслав вполне мог навести морок на окружающих, и в этом случае исчезновение трех челов прошло незамеченным. – Сантьяга не дурак! – сообщила она наконец. При упоминании имени комиссара Темного Двора барон и королева поморщились. Артему еще предстояло узнать, что обитатели Тайного Города делились на две категории: тех, кто не слышал о Сантьяге, и тех, кто его не любил. Учитывая деятельную натуру комиссара, вторых было значительно больше. – Ты забываешься, милочка, – вскинула голову королева. – Дурак он или нет, он не посмеет высказывать нам претензии. Исчерпавшая аргументы Яна беспомощно посмотрела на Кортеса. Мечеслав довольно улыбнулся: – Займемся делом? Ледяные глаза королевы вновь нашли Артема и с беспощадной жестокостью ворвались в его душу. Артем похолодел, он был уверен, что слова Всеславы не пустая угроза и она не будет церемониться с его головой. Впервые в жизни Артему стало по-настоящему страшно. � уки мелко, неприятно задрожали, по спине заструился холодный пот, и он уже приготовился рассказать все, что знает, когда наемники начали действовать. Сколько им платили навы, Артем не знал, но гонорар Кортес и Яна отрабатывали на совесть. Кортес взлетел с дивана и, преодолев одним броском расстояние до барона, резко подсек его. Мечеслав мешком рухнул на пол. Яна, которая только что неподвижно стояла у зеркала, резко развернулась и, обхватив руками королеву, вытолкнула ее в коридор, повалившись на опешивших охранников. – Бежим! Кортес буквально вынес Артема из комнаты. Охранника, который успел подняться с пола, наемник мгновенно исполосовал ножом и оттолкнул ногой. Путь был свободен. Внезапность, с которой действовали наемники, оглушила людов. Хриплые крики Мечеслава и хлесткие звуки ударов, которыми Яна прикрывала отступление, остались позади. Следуя за Кортесом, Артем свернул за угол и влетел в первую же попавшуюся комнату. – Дверь, – прошипел наемник. Артем рывком захлопнул двери, опустил тяжелый засов и, услышав за спиной звон разбитого стекла, инстинктивно пригнулся. Обернувшись, он увидел, что Кортес высадил окно. – Прыгаем! – наемник вскочил на подоконник. Черт, этаж-то оказался далеко не первым! Проклиная бесшабашного Кортеса, Артем слетел в темноту с незатейливостью фанерного листа. К счастью, он успел сгруппироваться и, приземлившись, погасил скорость кувырком вперед. Кортес, судя по грохоту, приземлился на крышу какого-то автомобиля. – Ко мне! Артем забрался на крышу «Сааба». Машина стояла прямо под деревом, которое в свою очередь примыкало к ограде. Все оказалось проще, чем в учебнике латыни. Видимо, люды и представить себе не могли, что кто-то сумеет вырваться из Зеленого Дома. Через несколько мгновений беглецы оказались с наружной стороны ограды. Штаб-квартира людов располагалась на обширной поляне посреди чернеющего на фоне ночного неба леса. «Мы что, в области?» – Скорее! – Кортес махнул рукой в сторону деревьев. – Подожди, – попросил Артем, переводя дух. – В темноте нас не догнать. – В какой темноте? Наемник схватил его за плечо. Людов Артем недооценил. Подняв тревогу, они не ограничились банальными сиренами и криками полусонной охраны: засверкали прожектора, взлетели осветительные ракеты, залаяли собаки. К счастью, беглецы добрались до опушки раньше, чем на поляне стало светло, как днем. – Где мы, Кортес? – Лосиный остров. «Слава богу, Москва». Еще пара минут бега сквозь деревья, и впереди появилась узкая асфальтированная аллея. Цивилизация! Настороженно озирающийся Кортес подбежал к небольшому холмику. – Повезло! Уйдем через канализацию! – Зачем? В лесу мы сможем укрыться. – Здесь полно морян, – наемник отодвинул крышку люка, – под землю они не полезут, а останемся в лесу – убьют. – Кто такие моряны?

ят очень дорого. – Насколько? Небрежная поза Ланы была необычайно обольстительной, полуобнаженная грудь под тонкой блузкой, стройные ножки, полные, чуть приоткрытые губы и огромные глаза. Волшебные, манящие глаза, обещающие, зовущие, заставляющие забыть обо всем на свете... Артем подался вперед и впился в губы девушки. Мягкие, ласковые губы, слегка горьковатые на вкус и становящиеся все горче и горче с каждым мгновением страстного поцелуя. Что-то тут было не так, Артем ощущал, как нечто неведомое обволакивает его мозг, проникает все глубже в его душу, получает власть. Он чувствовал, что слабеет, и не находил сил прервать этот страстный, ядовитый поцелуй. Напротив, он прижимал к себе девушку все крепче и крепче, словно торопясь попасть под ее чары, и наслаждался порочной сладостью поражения. Мозг Артема был надежно защищен, поняв это, Лана, фея Зеленого Дома, применила старинное, исключительно женское заклинание «поцелуй русалки», овладела его чувствами, подчинила себе и теперь готовилась узнать всю интересующую ее информацию. Артем откинулся на сиденье, продолжая переживать горький вкус поцелуя феи. Сейчас он жаждал лишь одного – еще одного упоительного, самоубийственного поцелуя. Он снова потянулся к девушке, но тонкая рука мягко вернула его в кресло. – Нам надо поговорить, Артем, – улыбнулась Лана, стирая с губ остатки помады. – Почему за тобой охотятся Красные Шапки и Зеленый Дом? Тихий голос в глубине защищенного навами мозга пытался подсказать Артему, что отвечать на вопрос не следует, но чувства требовали рассказать обольстительнице все. – Им нужна моя добыча. – Которую ты украл у Красных Шапок? – А они украли у чудов? Лана помолчала, видимо обдумывая, стоит ли задавать следующий вопрос: – Карфагенский Амулет. – Упс! – не обращая внимания на Артема, Лана тихонько выругалась. – Он у тебя? Артем снова потянулся к девушке и снова был остановлен. – Ты его спрятал? – Зачем Амулет Красным Шапкам? Источник им не по зубам. – Они работают на Вестника. – Так вот в чем дело. – Лана нервно пригладила волосы. – Вестник жив? – Чтоб меня моряны растерзали, значит, Всеслава обманула Зеленый Дом! Это в голове у феи не укладывалось. Карфагенский Амулет в руках мальчишки-чела, Вестник жив, королева предала свой народ, смута в Тайном Городе нарастает, и только она, Лана, фея Зеленого Дома, может решить... Или не может? Девушка посмотрела на преданно глядящего на нее Артема: – Вестник выступил против Великих Домов? Это был сложный вопрос, и Артему пришлось напрячься и вспомнить все, что он слышал за последнее время: – Вестник идет к большой войне, он не понимает, что она станет последней для этого мира. Он мыслит только насилием. Он опоздал. – На кого ты работаешь, чел? – тихо спросила фея, уже не сомневаясь в ответе. – На Сантьягу. В неволе Москва, 28 июля, среда, 07:24 Яну втолкнули в подвал, где помещались четыре похищенные девушки, незадолго до приезда Секиры. Стараясь сохранять испуганный вид, она тихо жалась у дверей до тех пор, пока Красные Шапки не затолкали их в черный фургон, и только здесь к новой пленнице проявили интерес. – Как ты здесь оказалась? – шепотом спросила у Яны маленькая сероглазая девушка. – Алик помог? – Ага, – так же тихо ответила Яна. – Сволочь, – прошипела из угла брюнетка, – сволочь, сволочь. Ее голос сорвался, и до девушек донеслись странные нечленораздельные звуки с элементами рыданий. Брюнетка готовилась к истерике. – Как ты думаешь, куда нас везут? – снова обратилась к Яне сероглазая. – Какая разница. Везут, значит, мы им нужны. – Нас не убьют? – Убьют? Всех нас убьют! – завизжала брюнетка. – Заткнись, дура, – оборвала истеричку Яна и, обернувшись к сероглазой, ободряюще улыбнулась. – Хотели бы убить, уже убили бы. Скорее всего, мы окажемся в каком-нибудь притоне. – Ты смелая, – уважительно прошептала сероглазая, – как тебя зовут? – Яна. А тебя? – Марина, – сероглазая вздохнула, – хотела бы быть такой же, как ты. Я ужасная трусиха. – Мне тоже страшно, – подумав, призналась Яна. Девушка действительно чувствовала себя не в своей тарелке. Единственным снаряжением, которое Сантьяга разрешил ей взять с собой, была маленькая пластиковая капсула с шестипроцентным раствором разрыв-травы (номер 14 по каталогу «Современные средства освобождения», стопроцентная гарантия избавления от любых оков, наручников и замков, высылается с курьером), а единственной гарантией – его слово. В обычной ситуации этого было бы более чем достаточно, но Вестник не был обычной ситуацией, и девушка нервничала. Автомобиль остановился. В наступившей тишине Марина судорожно вздохнула и крепко сжала руку Яны, словно пытаясь почерпнуть у нее храбрости. Брюнетка громко всхлипнула, закрыв лицо руками, а две другие девушки испуганно прижались друг к другу. Дверь распахнулась, и в салон заглянула круглая голова, обтянутая ярко-красным платком. – Ты первая, – голова кивнула на Яну, – выходи. Это был Секира, девушка узнала его по зеленой татуировке фюрера на скуле. Она спрыгнула на асфальт и деловито огляделась по сторонам. Фургон стоял в подземном гараже, рядом с грузовым лифтом. Ворота на улицу были закрыты, и догадаться, где находится дом, не представлялось возможным. – Стой ровно! – рявкнул стоящий рядом охранник и грубо дернул девушку за локоть. – Не вертись! Опомнившаяся Яна испуганно съежилась и что-то пискнула. – Да не пугай ты ее, – лениво проворчал Секира и тут же обернулся к стоящим у фургона воинам: – Ну что вы возитесь? Гоните остальных в лифт! Следующей из фургона показалась брюнетка. – Не трогайте меня! Не трогайте! – Будешь вякать, сука, убьем прямо здесь, – равнодушно буркнул Секира. Пленница послушно замолчала. Лифт поднялся на двадцать четвертый этаж, и, когда двери открылись, девушки оказались в комнате охраны. Грубо подгоняемые Красными Шапками, они прошли в сводчатый зал, отделенный мощными, звуконепроницаемыми дверьми. Стены и пол зала были облицованы плотно пригнанными друг к другу гранитными плитами, в центре возвышались шесть мраморных колонн, а в дальнем углу наверх уходила легкая винтовая лестница. Воины подтащили девушек к колоннам и ловко сковали тонкими, но прочными цепями. Яна не сопротивлялась. – Ты у нас молодец, – похвалил ее один из конвоиров, видя, с каким трудом его подельники тащат к столбу бьющуюся в истерике брюнетку, – тихая. Это было нестерпимо. Яна ловко извернулась и врезала любителю спокойных женщин коленом в пах. Воин взвыл и выхватил нож: – Убью!! – Подохнуть захотел? – Напарник перехватил его руку. – Знаешь, что Любомир сделает, если ты тронешь эту суку? Потрепанный боец убрал нож и злобно поглядел на Яну: – Это твоя последняя выходка, маленькая тварь. Передавай привет Вивисектору. Прикованная к соседней колонне, Марина громко разрыдалась. Яна же гордо присела на пол, длина цепи это позволяла, и, посмотрев на воина, не менее злобно ответила: – Уноси отсюда то, что у тебя еще осталась, придурок, пока я не разозлилась по-настоящему. Воин вспыхнул. – Любомиру эта сучка понравится, – захохотал второй охранник. Красные Шапки ушли, факелы догорели, и зал медленно погрузился в темноту. Москва, где-то под землей, 28 июля, среда, 07:41 Болело все. � уки, ноги, голова, особенно голова. Едва наемник пришел в себя, ее сдавило раскаленным обручем, стиснуло виски, иглой пронзило мозг. Боль прошила израненное тело Кортеса, резанула по костям, заставив его резко выгнуться на бетонном полу и сдавленно прохрипеть короткое ругательство. Наркотик прекратил действие, и наемник остался один на один со своими ранами. Он не знал, хватит ли ему сил сделать еще одну инъекцию или даже просто открыть глаза. Открыть глаза. Кортес медленно поднял веки и скривился. Из полумрака пещеры на него участливо смотрел Чуя. – Я думал, ты умер. – Не сомневаюсь, – буркнул наемник, приподнимаясь на локте. Вдоль стены замерла шеренга крыс. – Что, пора завтракать? – Не-е, стая сытая, – успокоил его охотник. – Нож хороший. Чуя достал боевой нож Кортеса и с вожделением посмотрел на черный клинок: – Очень хороший нож. Навский. Кортес оторвал от рубашки пуговицу и проворчал заклинание. Пуговица превратилась в шприц. – Плохо? – поинтересовался Чуя. – Нехорошо, – процедил наемник, вкалывая себе наркотик. – Я тебя щупал. Кости целы, и раны неглубокие. Ты поправишься. – Все равно плохо. – Зато у тебя нож хороший, – заключил охотник. – А у Чуй плохой нож. Сломался. Помолчали. Кортес впитывал в себя стимулятор, а крысолов завистливо вертел в руке черный навский клинок. Каждый думал о своем. – Бзик тоже смотрел нож, – сообщил последние новости Чуя. – Ему понравился. Так и сказал: «Хороший нож». Много мне завидовал. – Тебе-то почему? – осведомился Кортес, не открывая глаз. Он уже понял, что нож придется отдать, но пытался вяло сопротивляться. – Ты ведь мой друг, – туманно пояснил Чуя. – А потом я первый увидел нож. Бзик позавидовал. – Сколько времени? – Скоро восемь утра, – ответил ос и со вздохом перевел взгляд на грязные стены Лабиринта. Кортес медленно поднялся и несколько высокопарно произнес: – Мы вместе бились, вместе проливали кровь. Прими этот нож, воин, в знак моей признательности и уважения к твоему мужеству. Чем проще устроен мозг, тем больше напыщенности ему требуется для существования. Лицо охотника расплылось в детской улыбке, и он победно рубанул клинком воздух: – Это поступок великого воина, Кортес. Хочешь, я подарю тебе свой лучший дротик? Кортес поморщился: – Лучше дай денег, мне надо позвонить. – Позвонить? Пожалуйста. Чуя вытащил из сумки мобильный телефон: – Добыча! За несколько минут ос вывел Кортеса к ближайшей станции метро и, помахав на прощание рукой, растворился в темных коридорах Лабиринта. Оставшись один, наемник быстро набрал номер. – Это я, – Кортес привык, что на другом конце провода его узнавали по голосу. «Скорее, по манере говорить», – мысленно поправил его Сантьяга, но в слух спросил: – Амулет у вас? – Нет. Артем оставил его в камере хранения на Киевском вокзале. Сантьяга нахмурился: – А где он сам? – Была драка, – сухо ответил Кортес, которому очень не хотелось рассказывать, как он потерял Артема, – меня ранили... – Он едет на вокзал? – Скорее всего. – Понятно, – Сантьяга на секунду задумался. – Для вас есть новое дело. – Сейчас не могу, – угрюмо ответил Кортес, – нужно найти Яну. – О ней не беспокойтесь. Я вытащил ее из Зеленого Дома, и она продолжает контракт. – Что я должен делать? – Надо найти одного чела, фотографа, – Сантьяга быстро продиктовал Кортесу имя и два адреса: студии и дома. – Как найдете, звоните мне. Я скажу, куда его привезти. Москва, Киевский вокзал, 28 июля, среда, 07:59 – Я подожду тебя здесь, – сказала Лана, снижая скорость около здания вокзала. – А ты отправишься в камеру хранения и принесешь Амулет. Понятно? – Будь внимателен, там может быть засада. Сначала посмотри вокруг, а уж потом доставай Амулет. Если будет кто-нибудь подозрительный, немедленно возвращайся. Понятно? – И не нервничай. Девушка нежно провела рукой по лицу Артема. – Иди. Когда вернешься, я тебя поцелую. Страсть вспыхнула в нем с новой силой. – Я быстро! Окрыленный Артем вышел из «Мустанга» и направился к вокзалу, живущему своей обычной, суетливой жизнью. Понедельник или суббота, утро или ночь – здесь ничего не менялось. Толпы обезумевших от предстоящей дороги людей, щедро разбавленные цыганами, бродягами, нищими, карманными ворами и полицейскими, сновали по сторонам, шевелились, толкались, кричали, путались друг у друга под ногами и громко ругались. А еще запах. Запах вокзала трудно с чем-либо спутать: хороший вокзал пахнет отправляющимся поездом и вагоном-рестораном, плохой – туалетом и прокисшими три года назад носками. У камеры хранения Артем огляделся, но никого подозрительного не заметил, вытащил из ячейки рюкзак и направился к выходу. Все оказалось до обидного просто. – Порядок? – поинтересовалась Лана, когда он бросил свою ношу на заднее сиденье «Мустанга». Наградой стал еще один поцелуй. Фея уверенно поддерживала жертву в нужном эмоциональном состоянии. Она вывела машину на набережную и, быстро достигнув Воробьевых гор, остановилась и достала из сумочки мобильный телефон: – Алло, мне нужен Кувалда. Это единственный из Красных Шапок, с кем можно говорить, – объяснила Лана Артему, – остальные полные кретины, да еще и озабоченные выше крыши. Кувалда? Здравствуй, это Лана... Кувалда, у меня твой друг... Да, тот самый... Нет, милый, деньги мне не нужны, я хочу встретиться с твоим хозяином... Нет, Кувалда, так не пойдет. Передай Вестнику, что с ним хочет встретиться фея Зеленого Дома... Да, иначе ничего не получится... Запиши мой мобильный... Лана отключила телефон, раскрыла сумочку и, вытащив пудреницу, сообщила; – Кувалда перезвонит через десять минут и назовет адрес. Надо успеть привести себя в порядок перед встречей с Вестником. Артем покивал головой и поинтересовался: – Может, поцелуемся? Глава 16 Москва, улица Петровка, 28 июля, среда, 08:09 Генерал Шведов, начальник Московского полицейского управления, обожал устраивать совещания рано утром, пока его еще не захватил водоворот ежедневной текучки. Все самые серьезные вопросы и самые важные дела рассматривались до десяти утра, не спеша, обстоятельно и очень подробно. На этот раз в его огромном кабинете оказались Корнилов, Шустов и Васькин. Первым докладывал капитан. – Александр Геннадьевич Юшлаков, тридцать шесть лет, фотохудожник. – Сергей положил на стол портретную фотографию лысеющего мужчины с маленькими глазками и бульдожьими щеками. – В Москве четыре года, снимает двухкомнатную квартиру на Юго-Западе и маленькую студию в полуподвале на Плющихе. – Привлекался? – спросил Шведов, разглядывая фотографию подозреваемого. – Так точно, Аркадий Львович. Десять лет назад Юшлакову шили тунеядство, но он отмазался, пристроился бездельничать сторожем на каком-то складе. – Жаргончик у тебя. – Извините, увлекся. – Продолжай, – буркнул Корнилов. Майор не любил здесь бывать: во-первых, Шведов не курил и курить в своем присутствии никому не позволял, а во-вторых, Андрей недолюбливал низкие температуры, и плюс семнадцать, поддерживаемые в кабинете генерала кондиционером, были для него слишком некомфортны. – По профессии Юшлаков фотограф, но не крутой, не знаменитый, перебивается случайными заработками, – продолжил Шустов. – Щелкает природу для календарей, провел несколько мелких рекламных кампаний, но основная его работа – девочки. – Капитан выложил на стол еще несколько фотографий. – На любой вкус. – Действительно интересно, – протянул Шведов, пристально разглядывая образцы юшлаковского творчества, – а на порнографию это не тянет? – По самому краю ходит, – пробормотал перегнувшийся через стол Васькин. – Не увлекайся, студент, – проворчал Корнилов. – Дальше, Сергей. – Постоянного дохода у Юшлакова нет. Солидные агентства его услугами не пользуются: о нем не знают или не считают достаточно приличным. – Семья? – Сожительствует с Еленой Федоровной Митькиной, – Шустов заглянул в блокнот, – двадцати семи лет, как бы модель. – Москвичка? – Нет, приезжая, из � язани. Я отправил туда ориентировку, обещали к вечеру прислать информацию. – Обязательно перезвони и напомни. – Есть, – Сергей пометил что-то в блокноте. – Интересный факт: у Юшлакова много рекламы по регионам, в местных газетах и на радио. «Профессиональный фотограф ищет девушек для работы в рекламном бизнесе». А в Москве и Питере ничего. – � асчет простой, – подал голос Корнилов. – Ищет девушек из глубинки, присматривается, опасаясь наследить. Наверняка предварительно беседует с предполагаемой жертвой, определяя, насколько она подходит, ну а дальше вы знаете. – Думаешь, это и есть Вивисектор? – спросил генерал. – Уверен, что он в деле, – ушел от ответа Андрей. – А не слишком ли открыто? Адрес, телефон. Он ведь понимает, что его можно проследить. – Хочу напомнить, что мы вышли на него случайно, – не согласился майор. – Если бы Екатерина Молочанская не забыла дома записную книжку, мы бы до сих пор ничего о нем не знали. В любом случае, торопиться не будем. Юшлаков под наружным наблюдением, его телефоны уже прослушиваются. Я знаю о каждом его шаге. – Ну что же, – подвел итог генерал, – это уже кое-что. Он довольно оглядел корниловцев, задерживая взгляд на каждом из них, и ехидно обратился к майору: – Обошли тебя, Кириллыч? Андрей безразлично пожал плечами: – А мы здесь не соревнуемся, Аркадий Львович, не на стадионе. – Мне просто повезло, господин генерал, – подчеркнуто официально заметил Шустов, – Молочанского мог допрашивать любой из нас. – Ладно-ладно, – Шведов широко улыбнулся. – Любое везение есть результат кропотливого труда. Корнилов, сам-то чем занимаешься? – Перестрелками, – хмуро ответил майор. – Всеми сразу? – Сдвиги в деле Вивисектора повергли генерала в игривое настроение. – � азрешите докладывать? – Давай, – начальство откинулось на спинку кресла и деликатно зевнуло. – Что раскопал? – Начиная с понедельника, в городе произошли четыре крупные перестрелки. Все началось на проспекте Вернадского в ночь на... – Ты докладывал, что потерпевшие отрицают факт стрельбы, – прищурился генерал, – а в самом зданий никаких следов не обнаружено. – Уверен, что они врут. Стрельба была, стрельба серьезная, и именно она положила начало всем остальным событиям. «Чудь Inc.» не случайно оказалась втянутой в это. – «Чудь Inc.», – проворчал Шведов. – Ты знаешь, какой у них годовой оборот? – Знаю. – Миллиарды! И на налоги с этих миллиардов мы с тобой и живем. Кстати, мне звонили из мэрии и спрашивали, почему мы не ограждаем солидные коммерческие компании от бесчинствующих хулиганов. – Значит, вы не позволите разработать эту фирму? – У тебя есть на нее что-нибудь? – В бизнес-центре напротив здания «Чудь» мы нашли снайперское гнездо. Винтовка, прибор ночного видения и все такое прочее. – Злоумышленники следили за офисом фирмы. При чем здесь «Чудь»? – Они сбили вертолет! – Ты нашел зенитный комплекс? – Нет, но... – Андрей, – негромко произнес Шведов, – прежде чем разрабатывать компанию с таким годовым оборотом, ты должен привести очень веские основания. Они у тебя есть? – Что дальше? – Дальше, в ту же ночь, была перестрелка на Ленинском проспекте, затем, вчера утром, на Покровке и днем на Красной Пресне. Итого четыре штуки за день с небольшим. – Каким образом они связаны? – Во всех перестрелках участвовали бандиты в черной кожаной одежде и красных головных платках. Они не принадлежат ни к одной из известных группировок. – Новое поколение? – встрепенулся генерал. – С кем они воюют? – С «Чудь Inc.», – проворчал Корнилов. – А если без этого? – Если без этого, то не знаю. Вчера я говорил со своими агентами и с людьми Чемберлена. Божатся, что им не нужна стрельба, и никто не знает, что это за отморозки. – Зацепки? – Автомобили, участвовавшие в перечисленных событиях, числятся в угоне. Все трупы и вешдоки похищены из полицейского управления вчера ночью. Единственная ниточка – вот этот юноша, – Корнилов бросил на стол фотографию Артема. – Мы вышли на него после перестрелки на Покровке. В его автомобиле есть пулевые пробоины, а под ковриком мы нашли гильзу от «гюрзы». – Кто он? – генерал взял со стола фотографию. – Головин Артем Сергеевич... Обычный человек. – Корнилов вздохнул. – Нет, не был, не привлекался, поступил, окончил. В общем, без биографии. – Ну, это мы ему организуем. – Если найдем, – добавил майор. – Дома он не появлялся, у родителей он не появлялся, и у знакомых он не появлялся. Исчез. – А чем он важен? – Не знаю, но красноголовые его активно ищут и вчера даже вломились в квартиру любовницы Головина, некой Степановой. К счастью, там был лейтенант Васькин, который мужественно отбил нападение бандитов. – А потом и спецназа, – пробубнил себе под нос Шустов. – Видишь, Андрей, каких орлов мы тебе подбираем, – расплылся в улыбке Шведов. Васькин скромно потупился. – Так какие соображения насчет Головина? – Мы допросили сослуживцев, – Корнилов повертел в руках зажигалку, но под пристальным взглядом генерала с сожалением убрал ее в карман. – Головин пришел на работу с маленьким черным рюкзаком, позвонил кому-то, дождался встречи, отдал рюкзак, и сразу же после этого на улице произошла перестрелка. Участвовал он в ней или нет, неизвестно. Затем Головин вернулся в офис, причем рюкзак вновь был у него, но надолго не задержался и вскоре исчез окончательно. А через пару минут, – майор поднял палец, – несколько неизвестных под видом сотрудников полиции начали наводить о нем справки. Позволите вывод? – В Москве начала действовать новая, хорошо организованная, преступная группировка. Действуют они жестко, агрессивно и не стесняясь в средствах. Оружие самое современное, среди бела дня пошли на гранатометную стрельбу, задействовали спецмашину связи, угнанную с военного полигона, зенитно-ракетный комплекс. Цели и задачи группировки неясны. Против кого они воюют, неизвестно, но в городе их боятся – уголовники о красноголовых говорят крайне неохотно, оглядываясь. У меня есть список ночных клубов и фирм, которые уже контролирует эта новая группировка. Я бы хотел установить круглосуточное наблюдение за ними, плюс поиски Головина. Я подозреваю, что он хранит что-то, представляющее интерес для бандитов, возможно информацию, возможно, что-то еще. Если мы найдем его первыми, выйдем на всю банду. О мобильном телефоне и обсидиановом ноже майор решил не распространяться. – Силен, гусь, – генерал задумчиво помассировал кончик носа. – Круглосуточное... – Если я прав, – тихо сказал Корнилов, – грядет новая война банд. – Если прав, – нехотя проворчал Шведов. – Докладную подготовил? – Так точно, – майор положил на стол бумагу. – Перезвони мне в полдень. – Есть, господин генерал. � азрешите идти? – Идите. Корниловцы чинно покинули кабинет и столпились в приемной. – Куда теперь? – поинтересовался Шустов. – Может, позавтракаем? – Я – за, – немедленно согласился Васькин, сглатывая слюну. – Кстати, ты показал не все фотографии. У тебя в портфеле еще целая пачка. – Девушки, изображенные на них, – строго ответил Сергей, – будущие свидетельницы обвинения. Мне предстоит встречаться с ними. – Ты один не справишься, – тут же отреагировал Васькин. – Я мог бы помочь. – Вы идите в буфет, – решил Корнилов, – а я – в отдел. Возьмите мне какой-нибудь бутерброд. Он повернулся и пошел к лестнице. – Что это с ним? – тихо спросил Васькин. – Может, шевельнулось чего, – Шустов постучал себя по лбу. – Мысль пришла. – Тогда это важно, – согласился Владик, с уважением глядя на удаляющегося майора. – Не так часто они к нам заглядывают. – К вам, – поправил его Сергей. – А вокруг нас с Корниловым мысли стадами роятся. Корнилов медленно, рассеянно кивая по пути знакомым, поднялся на свой этаж и свернул в левое крыло. Когда он вышел из кабинета Шведова, им завладела странная и какая-то нервная мысль. Андрею стало казаться, что он что-то упустил, что-то не рассчитал. Забыл что-то очень важное. Едва ли не впервые в жизни Корнилов страшно забеспокоился и стал прокручивать в голове свой доклад, выводы, замечания, сделанные генералом, но нигде не мог найти причину своей неуверенности. Вроде бы все было в порядке, но Андрей не успокаивался. Интуиция его еще ни разу не подводила, а значит, ошибка все-таки есть. Он очнулся в полной тишине. В широком коридоре управления было на удивление тихо и пусто. Ни посетителей, ни задержанных, ни сотрудников. Никто не шел по коридору, не спускал воду в туалете и не открывал дверь. Безмолвие, воцарившееся в здании, пугало. Корнилов неуверенно потянул вниз ручку ближайшей двери – заперто, еще одна дверь – заперто, следующая дверь вела в его кабинет. Он остановился и вытер выступивший на лбу пот. В памяти всплыли слова эксперта: мистика, так Алексей выразился о похищении из управления вешдоков. В мрачной, неестественной тишине коридора раздался короткий сухой треск. Андрей резко обернулся. Неподалеку от него на подоконнике сидела рыжая пушистая белочка и сосредоточенно ворошила содержимое только что вскрытого грецкого ореха. Почувствовав взгляд, зверек посмотрел на майора, наклонил голову и неожиданно задорно подмигнул ему. – Ты откуда взялась? – прошептал Корнилов. Белочка дернула хвостиком, отбросив в сторону пустую скорлупу, и аппетитно задвигала челюстями. Корнилов решился и медленно, очень медленно надавил на ручку замка. Он точно помнил, что запирал кабинет, но ручка легко подалась, и дверь открылась. Майор осторожно шагнул в комнату. – Извините, что без приглашения, – услышал он негромкий голос. – Но я очень хотел познакомиться с вами. Во главе стола, развалившись в любимом корниловском кресле и с достоинством забросив на потертую к столешницу длинные ноги в дорогих туфлях, расположился аккуратно причесанный франт лет тридцати, в элегантном, светлом костюме. Франт с любопытством й разглядывал майора: – Надеюсь, вы не очень заняты? – Нет, – хрипло ответил Корнилов. – Я не задержу вас слишком долго, господин майор, – жизнерадостно улыбнулся гость. – Кстати, я немного проветрил комнату. Не терплю табачного дыма. Несмотря на закрытое окно, в комнате было удивительно свежо. Корнилов покосился на кондиционер, сломанный полгода назад во время допроса, но машина по-прежнему не подавала признаков жизни. – Нет-нет, – перехватил его взгляд франт, – я не чинил ваше устройство. У меня другой подход. Между ног Корнилова в комнату проскользнул маленький пушистый комочек и рыжей молнией взметнулся на стол. Белка. Она подбежала к франту и нетерпеливо подергала его за рукав пиджака. – Обжора, – с ласковой укоризной произнес гость и достал из кармана грецкий орех. – Лови! Белочка подхватила подарок и лихо хрустнула челюстями. � аздался сухой короткий треск. – Любит орехи, – пояснил незнакомец, ласково глядя на уплетающую угощение белку. – Меня зовут Сантьяга. – Корнилов, – хрипло ответил Андрей, – майор Корнилов. – Очень приятно, – вежливо кивнул Сантьяга. – Присаживайтесь, майор Корнилов. Он убрал ноги со стола, но продолжал вальяжно полулежать в кресле Андрея. Майор нехотя кивнул и расположился на стуле. – Вы по поводу перестрелок? – угрюмо спросил он. – Совершенно верно, – подтвердил гость. – И, раз уж мы перешли к делам, хочу отметить, что ваша версия о появлении в Москве новой преступной группировки, к сожалению, неверна. – Да ну? – удивился майор и вытащил из пачки сигарету. – Я попросил бы вас не курить, – негромко произнес Сантьяга. – Я не терплю табачного дыма. – Я помню, – промычал Корнилов, чиркая зажигалкой. Искры не было. Он попробовал еще раз с тем же успехом и недружелюбно посмотрел в непроницаемо-черные глаза гостя. Зажигалка была новой, майор купил ее два дня назад, и она не могла не работать. – Пожалуйста, – с мягким нажимом попросил Сантьяга. Андрей нехотя убрал сигарету. – Куда вы дели людей? – поинтересовался Корнилов. – Правильнее было бы спросить, куда я дел нас, – протянул гость, – но в любом случае, объяснение займет очень много времени, а я тороплюсь. – Вы пришельцы? – помолчав, спросил Андрей. В этих вещах он разбирался. Первая жена майора была помешана на фантастике и, бывало, зачитывала ему на ночь отрывки из «Войны миров». Теперь эти знания могли пригодиться. – Нет, я местный, – ответил Сантьяга. – Я представляю Темный Двор, основанный примерно за сто тысяч лет до первого появления людей в этом мире. Сейчас местом нашего обитания является Тайный Город – еще более древнее поселение, основанное нашими предшественниками. Вы его называете Москвой. – Я живу в Москве всю жизнь, но никогда ничего не слышал о Темном Дворе. – Мы избегаем ненужной рекламы. Просто живем и стараемся не вмешиваться в ваши дела. – И много вас? – Нет, жалкие крохи, к счастью, мы живем очень долго. – Сантьяга грустно вздохнул. – В Тайном Городе собрались остатки цивилизаций. – Чем вы занимаетесь? – � аботаем, развлекаемся, занимаемся бизнесом, ходим в ваши кинотеатры, парки, на стадионы. Внешне большинство из нас ничем не отличаются от людей. Вернее, вы не отличаетесь от нас, поэтому у нас все, как у вас. – Убиваете друг друга. – Я же сказал, все, как у вас, – гость вытащил из кармана еще один орех и бросил его белке. – Не надо видеть в нас угрозу, майор Корнилов. Люди – это просто еще одна раса. У вас была эпоха становления, будет эпоха расцвета, но рано или поздно и вы окажетесь в Тайном Городе. Корнилов молчал. � асследование перестрелок с самого начала было переполнено странными, малообъяснимыми фактами, однако сейчас он имел возможность связать их. – Для чего вам понадобилась встреча со мною? – Вы далеко не первый, кто задает мне этот вопрос, – улыбнулся Сантьяга. – Более того, мне неоднократно подчеркивали, что знакомиться с вами и тем более рассказывать о Тайном Городе нежелательно. Поверьте, мою проблему можно решить и без общения с вами, но я так не могу. Я считаю, что среди вас, челов, должны быть те, кто играет в открытую. – Кажется, я немного запутался, – признался Корнилов. – Что означает «решить проблему без общения»? Какую проблему? Белочка наконец-то насытилась и резво взобралась на штору. – � ассмотрим ситуацию, – предложил Сантьяга. – Некто, не будем называть имен, завладел обычным на первый взгляд прибором, предназначенным для ведения переговоров на значительных расстояниях. Прибор несколько модернизирован и поэтому может вызвать интерес как у технических специалистов, так и у самого некто. В то же время прибор необходимо обязательно вернуть владельцам. Вам не скучно? – Нет, нет, прошу вас, продолжайте, – Корнилову удалось поймать стиль беседы. – Благодарю. Существует два выхода из создавшегося положения. Первый: возвратить прибор владельцам без согласия на то его нынешнего обладателя, – гость аккуратно выложил на стол пакетик с разбитым телефоном, – и второй: попросить таинственного некто самому вернуть его. Сантьяга пододвинул пакет к Корнилову и замолчал. Майор ошарашенно смотрел на телефон. С тех пор, как были похищены все вещдоки, он не расставался с ним и практически не вынимал из кармана пиджака. – Как он оказался у вас? – Я же сказал, – голос Сантьяги слегка похолодел, – у меня есть два варианта решения проблем. Я мог бы и не обращаться к вам. Просто через какое-то время вы бы не обнаружили этот прибор в своем кармане. Как будто его и не было. А мог бы и попросить. Контуры гостя расплылись, Корнилов машинально потер глаза, но, поняв, что его зрение здесь ни при чем, ущипнул себя за руку: в кресле сидел генерал Шведов. – Балуешь, Корнилов, вещдоки до лаборатории не доносишь! Здесь тебе не частная лавочка, черт возьми, а ну выкладывай, что там у тебя по карманам попрятано! Иллюзия была полнейшей, до Андрея долетел даже запах любимого одеколона Шведова. Контуры генерала вновь задрожали, и гость вернул себе прежний облик. – Как вы это делаете? – хрипло спросил майор. – Гипноз? – Это называется морок. Простейшее магическое действие, позволяющее скрывать подлинный облик предметов или существ. – А что вы еще можете? – Вы читали сказки? – Моему старшему сыну четыре года, иногда я его развлекаю. – Тогда я не буду пересказывать вам их содержание. Общее представление у вас есть. Корнилов покачал головой и впервые за время встречи улыбнулся: – Я должен вам верить? – Как раз это необязательно. Давайте сначала договоримся о сотрудничестве. Поверьте, вам не придется идти против своей совести или взятых ранее обязательств. Наши отношения будут строиться строго на взаимовыгодных условиях, и более того, вы сможете в любой момент прервать их. – И что тогда? – криво ухмыльнулся майор. Почему-то Корнилов поверил этим словам: – Но почему вы, имея в запасе второй вариант, обращаетесь ко мне? Чем я могу быть вам полезен? – Ваша проницательность делает вам честь, майор Корнилов, – улыбнулся в ответ Сантьяга. – � азумеется, далеко не все мои поступки можно объяснить этическими принципами, иногда приходится думать о выгоде. – В этом нет ничего страшного, – успокоил его Андрей наблюдал, как белка изучает пыльный шкаф в углу кабинета. – Я знаю. Видите ли, майор Корнилов, Тайный Город представляет собой настоящий Вавилон. Централизованной власти нет, какой-либо ведущей группировки нет, а наибольшее влияние имеют три клана, за безопасность одного из которых отвечаю я. Сами понимаете, работать в столь раздробленном обществе очень сложно. Множество различных интересов, множество самостоятельных сил, поэтому, чем больше у меня будет рычагов влияния, тем проще мне будет выполнять свои обязанности. Вы улавливаете мою мысль? – Вы станете одним из таких рычагов. С вашей помощью я смогу давить на своих противников извне. – Что получаю я? – Уверяю вас, я могу быть очень полезным. – Тогда почему бы вам не обратиться к людям на более высоких должностях? От них больше пользы. – � азумеется, мы сотрудничаем с вашими лидерами, но, как правило, не открывая своего подлинного лица. Легальный бизнес выводит наших представителей в очень высокие сферы. – «Чудь Inc.». – Совершенно верно. Но используем мы их втемную, ведь узнав, с какими силами они работают, ваши лидеры могут выставить непомерные условия, на которые мы не пойдем. И последнее: ваш интеллект и репутация не позволяют задействовать вас втемную. Я бы перестал уважать себя, если бы обошелся с вами хуже, чем вы того заслуживаете. Это не было лестью. Корнилов слишком хорошо разбирался в подобных вещах, чтобы понять, что Сантьяга выказывает ему настоящее уважение. – А если я расскажу о вас? – И пополните ряды городских сумасшедших? Я могу ожидать от вас любых действий, майор Корнилов, только не идиотских. Это тоже не было лестью. Так, констатация факта. – Если вы не против, вернемся к делам. – Я помню, у вас мало времени. – И небольшой кризис на руках. – Перестрелки? – Совершенно верно. В городе появилась группа, способная доставить много неприятностей всем нам. � адикальное крыло нашего общества. И мне нужна некоторая помощь, – вздохнул Сантьяга. – Говорите. – Вы вернете мне этот телефон. Корнилов посмотрел на лежащий на столе пакет. – Он ваш. – Вы вернете мне обсидиановый нож. Не стоит делать анализ сохранившейся на нем крови. – Пожалуйста. – К пакету с телефоном прибавился еще один, с ножом. – И последнее: вам удалось выйти вот на этого человека, – Сантьяга показал майору фотографию Артема. – Его надо оставить в покое. – Это сложно. – Тем не менее. – Он жив? – помолчав, спросил Андрей. – Да. И тоже помогает мне. – Хорошо, – задумчиво протянул Корнилов. – Что я получу взамен? – Взамен? – Сантьяга хитро улыбнулся. – Вы уже вышли на Юшлакова? Майор вздрогнул: – Я организую необходимые доказательства его причастности к убийствам. Некоторое время Андрей молчал, задумчиво щелкая неработающей зажигалкой, затем положил ее на стол и спокойно посмотрел в черные глаза гостя: – Юшлаков не убивал. – Я знаю. Он продавал Вивисектору молоденьких девочек. – Это другая статья. – Статья другая, суть одна, – в голосе Сантьяги засквозил металл. – Поверьте, майор Корнилов, я не вижу принципиальной разницы между вашим фотографом и нашим маньяком. Юшлаков не мог не знать, что ждет его девчонок, но продолжал торговать ими. Я считаю, что он должен расплатиться за это. – А сам Вивисектор? – Мы его уничтожим. А для публики вполне подойдет свихнувшийся на почве секса фотограф-неудачник? Корнилов снова взялся за зажигалку: – А кто ответит за перестрелки? – Понимаю, – комиссар Темного Двора задумчиво погладил прыгнувшую ему на колени белку. – Я отдам вам нескольких хулиганов для показательного процесса. Остальные уйдут на дно. Договорились? – Договорились. – В таком случае, до свидания, майор Корнилов. – Сантьяга встал, и белка резво взобралась к нему на плечо. – Не надо меня провожать. – Кириллыч, Кириллыч! – кто-то тряс Андрея за плечо. – Просыпайся! Корнилов открыл глаза и непонимающе уставился на Шустова: – Где он? – Сантьяга! – Какой Сантьяга? Андрей огляделся. В комнате кроме них был только Васькин, и лишь удивительная для постоянно прокуренного помещения свежесть напоминала о недавнем госте. – Мы приходим, а ты спишь. Устал? – Немного, – Корнилов потер глаза. – Головина в розыск уже объявили? – Еще нет. – И не надо пока. Майор достал из пачки сигарету. Зажигалка сработала с первого раза. – Сергей, у тебя знакомая девочка в архиве есть? – Конечно есть! – У Шустова были знакомые везде. – Пусть она поищет мне странные дела. – Что значит «странные»? – не понял Сергей. – Ты «Секретные материалы» смотрел? – Ну. – Вот такие дела мне нужны. Чтобы в них было что-нибудь непонятное в манере преступления, мотиве, поведении свидетелей в конце концов. Только действительно непонятное, необъяснимое. – Чего это ты вдруг? Приснилось что? – Потом расскажу. Глава 17 «По итогам прошедшего биржевого дня акции финансово-промышленной группы «Чудь Inc.» поднялись еще на четыре пункта. Напомним, что два дня назад неизвестными было совершено хулиганское нападение на офис этой компании, и это заставляет нас вернуться к извечному вопросу: для чего мы платим налоги?..» («� осБизнесКонсалтинг»). «Мэр не видит необходимости в смене руководства Московского полицейского управления и выразил уверенность, что до конца недели будут получены конкретные результаты расследований перестрелок и дела Вивисектора...» Супермаркет Гильдии Москва, улица Большая Лубянка, 28 июля, среда, 09:13 Поговорив с Сантьягой, Кортес отключил телефон и огляделся по сторонам, раздумывая, что делать дальше. Гордость не позволила наемнику рассказать комиссару о своем бедственном положении: в карманах Кортеса было абсолютно пусто, нож пришлось оставить Чуе, карточку «Тиградком» отобрали люды, а грязные брюки с бурыми пятнами на бедрах выглядели слишком подозрительно на фоне чистой одежды москвичей. Кроме того, действие наркотика должно было скоро закончиться, а без новой дозы наемник мог просто потерять сознание. Сориентировавшись, Кортес улыбнулся и облегченно вздохнул: недалеко от станции метро, через которую он выбрался на поверхность, блестели на ярком утреннем солнце зеркальные витрины супермаркета Гильдии – крупнейшей торговой сети Тайного Города. Там можно было найти все, что требовалось. Официально торговые, площади супермаркета занимали только первый этаж огромного сталинского дома на Большой Лубянке и предлагали покупателям исключительно продукты питания. Шасы, создатели и владельцы Гильдии, постарались наполнить этот зал по самому высокому разряду. Среди огромного количества стеллажей и прилавков посетители могли найти гречневую крупу и дорогие деликатесы, живую рыбу и парное мясо, девяносто сортов мороженого и тысячу разнообразных вин. В любое время, а все супермаркеты Гильдии работали круглосуточно, в глазах рябило и от обилия ярких упаковок, и от многочисленных тележек, с которыми курсировали по залу покупатели. Торговля шла бойко, однако главные товары, предназначенные для настоящих клиентов супермаркета, находились на втором и третьем этажах, подняться на которые можно было только на специальном лифте. Именно там шасы делали основной оборот. Не обращая внимания на удивленные взгляды, которыми провожали его грязную одежду блуждающие по торговому залу домохозяйки, Кортес прошел в дальний конец супермаркета, открыл неприметную дверь без надписи и оказался в небольшом холле, куда выходили двери лифта. Сидящий за низеньким столиком сонный охранник поднял глаза и безразлично сообщил: – Это служебный вход. Пожалуйста, вернитесь в торговый зал. – Мне нужно на третий этаж, – буркнул Кортес. – К Биджару. Биджар Хамзи был управляющим супермаркетом и вообще известным в городе шасом. – Значит, вы знаете, что делать, – охранник кивнул головой на магнитный замок у дверей лифта. – Где ваша карточка? – Я ее потерял, – признался Кортес. – Давай проведем идентификацию по отпечаткам пальцев, а? Ты же видишь, что у меня проблемы. – Проблемы, проблемы, – проворчал охранник, нехотя поднимаясь со своего кресла, – вечно у челов какие-то проблемы. Судя по сварливости, он был чудом из ложи Горностая. Вытащив из небольшого шкафчика портативный прибор приятного темно-синего цвета, охранник поставил его на стол и щелкнул переключателем: – Сунь руку и назови себя. Кортес вложил правую руку в прорезь прибора, подставил глаз под тонкий лучик, вырвавшийся из объектива на верхней крышке прибора, и представился: – Кортес, наемник, человек. На панели замигал зеленый диод. Охранник вытащил из кармана карточку «Тиградком» и вставил ее в замок, дверцы лифта бесшумно разошлись. На третьем этаже грязного и угрюмого наемника ожидал Биджар Хамзи: – Кортес, дорогой, рад тебя снова видеть! Наемник окинул взглядом элегантный костюм шаса, почувствовал легкий аромат дорогого одеколона и, молча взяв у подоспевшего официанта бокал, сделал маленький глоток коньяка. По телу разлилось приятное тепло. Отделка третьего этажа разительно отличалась от стандартно безликих нижних торговых площадей. Мягкие, приглушенные тона, тонкий запах дорогого кофе и роскошные диваны, на которых так хорошо обсуждалась с менеджерами супермаркета желаемая покупка, превращали супермаркет в элитный салон. Владельцы Гильдии создали все условия, чтобы клиенту было легко и приятно расставаться со своими деньгами. А за деньги шасы могли предложить все, что угодно. В супермаркете можно было найти роскошную одежду и ювелирные изделия, самое современное оружие и военную амуницию, медицинские препараты эрлийцев и снадобья колдуний Зеленого Дома, любые документы (подлинность гарантировалась полиграфической компанией «Шась-Принт») и любой автомобиль с подземной стоянки в этом же здании. Гильдия занималась всем, что приносило прибыль. Кортес допил коньяк и блаженно вздохнул: – Ты выглядишь удивительно погано, – сообщил Хамзи, внимательно разглядывая наемника. – Спасибо, Биджар, ты всегда был честен. – Честен? Не надо меня оскорблять, Кортес. Что у тебя случилось? Попал в тяжелую переделку? – Устроился на тяжелую работу. – Понимаю, – управляющий кивнул на телевизионный экран, мягко урчащий на стене. – В последние два дня мои сотрудники не пропускают выпуски новостей. – А я не видел ни одного. Кортес подошел к телевизору и прислушался. «...ночной переполох в Зеленом Доме выглядит еще более угрожающе, если проанализировать предшествующие события: штурм Замка, повсеместную охоту за Красными Шапками и, наконец, подозрительное молчание Темного Двора. Пресс-служба Великого Дома Навь отказывается от комментариев, а комиссар Сантьяга совершает многочисленные вояжи по Тайному Городу. Его видели в Замке и, по непроверенным пока сведениям, в Зеленом Доме. Что это значит? На что нацелены усилия Темного Двора? Не он ли стоит за текущим кризисом? Ответов до сих пор нет, а между тем паника в городе нарастает. Буквально несколько минут и назад нам стало известно, что Птиций, управляющий популярным клубом «Ящеррица», отправляется в отпуск «по состоянию здоровья». Лечиться, разумеется, он будет вдали от Тайного Города. Концы известны поразительной способностью предчувствовать неприятности. Так что, возможно, скоро нам всем придется последовать примеру предусмотрительного Птиция...» – Бред, – буркнул Кортес. – � епортеры «Тиград-кома» обожают преувеличения. – Возможно, – улыбнулся Биджар. – Я больше доверяю хванам. – Ночью приходили двое, им нужны были билеты в Нью-Йорк. Сказали, что в «Ящеррице» на их глазах люды повязали наемников-челов. Я, разумеется, поинтересовался, не знают ли они этих челов. Информация никогда не бывает лишней... – Кстати, я потерял свою карточку, – перебил Биджара Кортес. – Тебе уже выписали новую, – шас махнул рукой в сторону стойки «Тиградком». – Темный Двор подтвердил неограниченный кредит. Как ты смог раскрутить Сантьягу на такую щедрость? – Профессиональная тайна. – Я позвоню в Зеленый Дом и предупрежу, что на твою старую карточку они могут не рассчитывать. – Биджар, – устало произнес наемник, – ты же понимаешь, что я ничего тебе не скажу, отстань. – Понимаешь, не понимаешь... – слегка обиженно проворчал Хамзи, у которого любопытство стояло на втором месте после жадности. – Что я могу для тебя сделать? Официант поднес клиенту супермаркета новый бокал. – Для начала... – Кортес огляделся в поисках дивана. – Извини, что не предлагаю присесть, но в таком виде ты испачкаешь обивку. О бережливости шасов слагались легенды. – Тогда мне надо переодеться. – И помыться не мешало бы, – Биджар вытащил из кармана надушенный платочек и помахал им перед собой, – моя комната отдыха в твоем полном распоряжении. Пока ты будешь приводить себя в порядок, продавцы подберут одежду. � азмер не изменился? – Телефон? – Обязательно, с тем же номером. – Не проблема. Мы позвоним в ОТС, отключим старую трубу и переведем ее номер на новую. Какое оружие? – «Гюрзу», наплечную кобуру и запасную обойму. – Значит, легкая ветровка сверху, – пробубнил себе под нос менеджер. Он кинул быстрый взгляд на зрачки наемника: – Ты колол стимуляторы? – Да, меня не совсем вылечили. – Три дозы хватит? – Одну прямо сейчас. – � азумеется. Я ничего не упустил? – Автомобиль.

– Напрокат? – оживился шас. – Я лучше куплю его. – Брать у шасов что-либо в аренду было форменным идиотизмом. – Что у тебя есть под рукой? Я не могу ждать. – «Мустанг», два «Бумера» и «Круизер». – Я возьму джип, – решил Кортес. – Сделайте мне полицейский жетон, новый бумажник и вложите туда немного наличных. – Тебе сказать сумму счета? – поинтересовался Биджар, заканчивая подсчеты в блокноте. – Я себя и так неважно чувствую, – буркнул наемник, – а потом, мне плевать. – Я пошел мыться, а через двадцать минут должен уехать. – Считай, что ты уже уехал. Покидая на новеньком джипе супермаркет Гильдии, Кортес был уверен, что задача, поставленная Сантьягой, не вызовет у него особых проблем. Под мышкой уютно устроилась «гюрза», во рту снова был запрятан искусственный зуб, а в бумажнике лежали деньги, карточка «Тиградком» и в меру потертый полицейский жетон. Наемник был готов к любым неожиданностям. Поиски Юшлакова он начал со студии. Аккуратно вскрыв железную дверь и убедившись, что фотографа там нет, Кортес поехал в Олимпийскую деревню, на квартиру Юшлакова. Там повезло больше – около подъезда стояла принадлежавшая фотографу подержанная «девятка». Поставив джип так, чтобы перекрыть ей выезд, Кортес поднялся на нужный этаж. – Александр Геннадьевич дома? – поинтересовался он у открывшей дверь крашеной блондинки лет тридцати в легкомысленном бело-голубом халатике. – А вы кто? – выпятив нижнюю губу, спросила женщина. – Друг, – сообщил Кортес и, отодвинув ее с дороги, прошел в прихожую. – Он дома? Квартира фотографа пребывала в средней стадии запущенности. Выцветшие обои, в меру ободранная мебель и календарь с полуголыми девицами на стене ясно показывали, что помещение взято в аренду и Юшлаков не собирается вкладывать в него деньги. Пахло пылью и какой-то едой. – Ты кто такой? – выскочивший из кухни потный субъект в потрепанных тренировочных и засаленной майке изо всех сил старался выглядеть грозно. – Чего надо? – Гражданин Юшлаков? – лениво растягивая слова, спросил Кортес, глядя поверх головы субъекта. Это было несложно, поскольку Алик доходил наемнику разве что до плеча. – Да, а в чем дело? Кортес лениво помахал перед собой полицейским жетоном: – В вашей студии, Александр Геннадьевич, обнаружен труп находящегося в розыске опасного уголовника. Собирайтесь, поедем на Плющиху. – Но я здесь ни при чем, – растерялся Юшлаков. – Возможно, но поехать придется. Мой автомобиль внизу. – Что ему надо, Алик?! – В комнату ворвалась разъяренная блондинка. – Я немедленно звоню в полицию. Кортес демонстративно зевнул. – Это и есть полиция, дорогая, – поморщился фотограф и подобострастно взглянул на наемника. – Я могу одеться? – Конечно, – Кортес вытащил из кармана зубочистку, – я подожду. – Спасибо, – Юшлаков торопливо прошел в спальню. – Лена, где мои джинсы? – Под диваном! – крикнула в ответ блондинка и томно посмотрела на Кортеса. – Выпьете что-нибудь, полицейский? – Я за рулем, – буркнул наемник, тщательно ощупывая ее взглядом. – Давно в Москве? – Два года, – Лена была опытной дамой, но цинично изучающий взгляд Кортеса она не выдержала и нервно затеребила подол халатика. – И чем занимаетесь? – Я – модель, – с вызовом ответила женщина. – Профессия или хобби? – Профессия, – отпарировала блондинка, – а вам надо быть повежливее, э-э... – Капитан. – Вам надо быть повежливее, капитан. Блондинка подошла к мини-бару и, приняв соблазнительную, как ей казалось, позу, налила себе шампанского из давно открытой бутылки. – Все мужчины такие грубияны, – в ее голосе вновь появились томные нотки. – Я думаю, это признак силы. Мне нравятся сильные мужчины, капитан. Она пригубила вино, оставив на ободке бокала ярко-красный след помады, и улыбнулась Кортесу. – А документы у вас в порядке? – поинтересовался наемник, продолжая ковыряться в зубах. – Приводы были? Например, за проституцию? Профессиональная модель фыркнула и выкатилась в прихожую. – Я готов, – в комнату вернулся Юшлаков. – Милая, я скоро буду. Милая не ответила. Уже на улице, увидев «Круизер» наемника, фотограф остановился и, недоверчиво глядя на Кортеса, настороженно протянул: – Хорошая машина. – Обычная, господин Юшлаков, обычная, – успокоительно произнес наемник. – Тормоз, руль, четыре колеса, фары. – Оперативная, – догадался фотограф. – Нет, личная, – честно признался Кортес и слегка, словно невзначай, коснулся пальцами его шеи. На прощанье Биджар предлагал купить аэрозольный баллончик с «пылью морфея», превосходным средством обездвижения, которое эрлийцы использовали в качестве анестезии, но наемник отказался. В вопросах обращения с людьми Кортес доверял только своим профессиональным навыкам. Подхватив бесчувственного фотографа под мышки, наемник запихнул его на заднее сиденье джипа, уселся за руль и неторопливо вывел машину со двора. Москва, улица Петровка, 28 июля, среда, 10:54 Последние полчаса корниловцы откровенно бездельничали. Васькин вяло перебирал бумажки, изредка поглядывая на потягивающего кофе Шустова, а утонувший в кресле майор внимательно изучал доставленные из архива документы. Их было немного, все, что успели найти за полчаса, но девушки обещали, что к вечеру будет больше – необъяснимого в Москве, как выяснилось, хватало. «В ночь на двадцать седьмое июля из полицейского хранилища похищены вещественные доказательства, собранные на месте крупной перестрелки на Ленинском проспекте. В ту же ночь из морга управления исчезли привезенные оттуда же тела. Комендант здания не смог объяснить произошедшее, проводится внутреннее расследование». Этот случай уже попал в разряд странных. «Восьмое февраля. Потерпевший Федорчук И.Г., лесник, сообщил, что на одной из аллей Лосиного острова подвергся нападению неизвестного чудовища, отдаленно напоминающего женщину. Доказательством нападения явились три рваные раны на спине потерпевшего. Выехавшая на место предполагаемого происшествия патрульная группа не обнаружила ничего подозрительного. Фоторобот, составленный со слов Федорчука И.Г., вызвал недоверие экспертов, однако потерпевший продолжал настаивать на факте нападения и даже согласился пройти судебно-психиатрическую экспертизу. В настоящий момент Федорчук И. Г. перешел на работу в Подольское лесное хозяйство. Дело не закрыто». Следующий случай был самым простым и печальным. В Коптевский полицейский участок обратилась гражданка Шишкина А.А., 1931 года рождения, заявив, что опознала на улице свою соседку, проживавшую с ней в коммунальной квартире с 1956 года и благополучно скончавшуюся в 1970 году. При этом соседка ничуть не изменилась внешне, хотя, по всем расчетам, должна была или гнить в могиле, или быть такой же морщинистой и скрюченной артритом каргой, как сама заявительница. «К счастью, мы живем очень долго», – вспомнил Корнилов слова Сантьяги. В участке заявление Шишкиной А.А., разумеется, не приняли, но старушка начала войну на два фронта: с одной стороны, бомбардировала полицейское начальство бесконечными жалобами, с другой, отравляла жизнь выслеженной жертве, то называя ее «ведьмой», то умоляя поделиться секретом вечной молодости. В настоящее время Шишкина А.А. находилась на принудительном лечении, и Андрею стало жаль несчастную старуху. Сонное настроение корниловцев разогнал зазвонивший телефон. Сергей рывком схватил трубку: – Капитан Шустов. – У нас изменения, – сообщил следящий за передвижениями фотографа оперативник. – Юшлакова увозят. – Он в порядке? – Без сознания на заднем сиденье. Что делать? – Подожди минуту, – Сергей повернулся к Корнилову. – Фотографа похитили. – Отлично, – майор неспешно погасил сигарету и выбрался из кресла, – пусть продолжают наблюдение и ни во что не вмешиваются. Мы едем. Москва, улица Большая Молчановка, 28 июля, среда, 11:11 Убедившись, что Секира привез похищенных девушек именно в этот дом, комиссар немедленно обзвонил союзников и занял позицию напротив служебного входа. Он не сомневался, что развязка близка. Первым приехал Мечеслав. Поставив «Сааб» вплотную к «Ягуару» Сантьяги, барон выбрался из машины, угрюмо поздоровался с навом и уже хотел о чем-то спросить, но комиссар оказался проворнее: – Как прошел Большой Королевский Совет? Надеюсь, у ее величества не было проблем? – Внезапная смерть Ярославы оказалась очень кстати, – нехотя проворчал люд. – Баронов убедили, что снижение мощности Источника вызвано естественными причинами, а выступление Красных Шапок – не более чем идиотская выходка, свойственная этой семье. Королева Всеслава по-прежнему возглавляет Зеленый Дом. – Вот и славно. – Э-э... Сантьяга, надеюсь, что слух о возвращении Вестника не просочится в Тайный Город? – Я помню договоренности, барон. Помимо заинтересованных лиц, о Любомире известно только фюрерам Красных Шапок, а их мы нейтрализуем. Барон удовлетворенно хмыкнул. Делегация чудов оказалась куда более внушительной. Из двух бордовых «Линкольнов», подъехавших через пару минут, на улицу высыпали четверо рыцарей-мстителей, включая жаждущего отличиться Бамбарду, два узурпатора, молчаливых и почти неуправляемых убийц, с пылающими алыми глазами, два командора – воины в боевых шлемах, с длинными посохами в руках и, наконец, сам Франц де Гир, мастер войны в полном боевом облачении. Длинные рыжие волосы капитана были распущены, темно-красный камзол перехвачен кожаным поясом с обязательной пряжкой, а широкая цепь мастера войны блестела на солнце. В правой руке, защищенной кольчужным рукавом и стальной перчаткой, Франц сжимал сложный посох, а на левой, открытой до локтевого сустава, чернели магические татуировки. Воинственные чуды облачились в классические одежды боевых магов, и Сантьяга порадовался, что накрыл место встречи мороком. Не здороваясь, капитан окинул взором громадное офисное здание, нависшее над Новым Арбатом, и недоверчиво поинтересовался: – Ты уверен, что он здесь? Вряд ли люд устроит логово в бетонной коробке. – Поверьте, Вестник здесь, – спокойно ответил Сантьяга, небрежно облокачиваясь на «Ягуар». – Внутри мой наемник. – Где именно внутри? – спросил Мечеслав. – Сейчас узнаем, – нав вытащил из кармана пиджака золотой медальон с изображением грызущей орехи белки и, раскрыв его, осторожно извлек волосок. – Удаленный поиск? – полувопросительно-полуутвердительно произнес де Гир. Нав молча кивнул. – А Любомир не засечет? – Нет. Всплеск энергии будет минимальным и очень непродолжительным. Сантьяга тихо, почти беззвучно прошептал короткое заклинание и чиркнул зажигалкой. Волос стремительно вспыхнул, оставив после себя маленькое темно-серое облачко. Продолжая что-то шептать, Сантьяга пристально всмотрелся в него. – Ну что? – нетерпеливо прошептав Мечеслав. – Последний этаж. – Облако растаяло, и комиссар обернулся к союзникам. – Координаты точные. – Идем, – барон сделал решительный шаг вперед, – Вестник в наших руках. – Чуточку терпения, мой друг. – Сантьяга перевел взгляд на де Гира. – Капитан, выясните, пожалуйста, подробности о двух последних этажах. Будет замечательно, если вам удастся раздобыть их план. Мне же, с вашего позволения, надо позвонить. Барон тяжело вздохнул, но спорить с навом не стал. Комиссар отошел в сторону и вытащил мобильный телефон: – Мы на месте, князь, прошу вас, будьте готовы. – Хорошая работа, Сантьяга. – Благодарю вас, князь. Нав спрятал телефон в карман, оглянулся и подошел к де Гиру, расстелившему на капоте «Линкольна» схему. – План верхних этажей, – пояснил чуд. – Местная охрана подарила. – Что мы знаем? – Полгода назад два последних этажа сняла какая-то фирма. С тех пор туда никого не пускают. – Все сходится, – покивал головой нав, глядя на схему. – Наверх ведут два пути: маршевая лестница и грузовой лифт. – Лифт заблокирован, – грустно улыбнулся де Гир, – остается только лестница. – Да что там думать, – вспылил Мечеслав, – врываемся и режем всех. – На предпоследнем этаже, скорее всего, охрана, – прищурился комиссар, – мы потеряем темп. – Да наплевать! – рявкнул люд. – Надолго нас Красные Шапки не задержат. – Не забудьте, уважаемый барон, что Любомир – сильный колдун, – негромко возразил Сантьяга. – Если мы позволим ему перехватить инициативу, у нас будут неприятности. Удар должен быть стремительным, направленным непосредственно на колдуна. А охрану необходимо изолировать, чтобы не путалась под ногами. – Может, через крышу? – задумчиво спросил де Гир. – Никогда не шел по откровенно легкому пути, – признался нав, – слишком уж это напоминает ловушку. – Пожалуй, – согласился чуд и посмотрел на комиссара, – ты ведь уже все придумал. – Я могу сделать портал на последний этаж, – скромно заявил Сантьяга. – Что же ты молчал? – с энтузиазмом воскликнул де Гир. – Это же все решает. – Не все, – с сожалением вздохнул нав. – Большой портал потребует много времени и сил. Колдун успеет нас засечь и атакует первым. Я сделаю быстрый переход, максимум на двоих. – С тобой пойду я, – резко выдохнул Мечеслав. – Не спорь, де Гир, это личное. – О'кей, – поднял ладони капитан, – а мы? – Вы прорываетесь по лестнице, – пожал плечами Сантьяга, – и ликвидируете охрану. Чуд задрал голову: – Двадцать пять этажей пешком? – Мы вас подождем, – успокоил его комиссар. – Необходимо ударить одновременно, поэтому, как будете готовы, звоните. Сантьяга оглянулся: – А вот и последний штрих. Союзники уставились на подъехавший «Круизер». – Что это? – спросил Мечеслав. – Не что, а кто, – поправил его нав, – мой друг. Он крепко пожал руку вышедшему из джипа Кортесу. – Вы привезли фотографа? – Привез. – Надеюсь, он жив? – нахмурился Сантьяга, озабоченно разглядывая полулежащего на заднем сиденье Юшлакова. – Мы договаривались, что вы не станете его убивать. – Все в порядке, – заверил наемник, – он просто спит. – Замечательно. Полиция за вами следила? – От самого дома, – улыбнулся Кортес, – я от них не отрывался. – Правильно, – Сантьяга внимательно посмотрел на человека. – Де Гир доставит фотографа наверх. Вы пойдете с ним? Кортес задумчиво почесал кончик носа. – Яна там? – Тогда пойду. – Капитан, – Сантьяга повернулся к чуду, – позвольте вам представить моего друга Кортеса. Москва, улица Новый Арбат, 28 июля, среда, 11:15 – Чрезвычайное происшествие в Москве. Несколько минут назад неизвестный террорист сообщил по телефону о заложенной на Киевском вокзале бомбе огромной разрушительной силы. В настоящее время спецподразделение управления полиции оцепило вокзал и проверяет здание, включая содержимое всех ячеек камеры хранения... Голос был тонкий и противный. Он визгливым сверлом проникал в мозг, причиняя почти физическую боль. Откуда взялся этот голос? Последнее, что помнил Артем, была Лана. Прекрасная, обворожительная Лана. Кажется, она дунула ему в лицо каким-то порошком. Или поцеловала? Нет, целовала она его раньше, губы еще хранили горький вкус ее ласк, и Артем с ужасом вспомнил, что рассказал обольстительнице все. И даже отдал Амулет. – Хватит ерундой заниматься, – донесся раздраженный мужской голос, и тонкий голос затих. – Когда он придет в себя? – Скоро. Приятный глубокий голос принадлежал Лане. – Когда скоро? – Он уже притворяется. Артем нехотя открыл глаза. – Как ты себя чувствуешь? – заботливо спросила девушка. – Отвратительно. Голова буквально раскалывалась на части. – Попей. – Лана поднесла к губам Артема чашку, он с наслаждением сделал большой глоток ледяной родниковой воды и огляделся. Артем сидел в резном деревянном кресле с прямой неудобной спинкой, не был связан или скован, рядом с ним в точно таком же кресле, соблазнительно закинув ноги на подлокотник, расположилась девушка. Ее огромные изумрудные глаза весело поблескивали в колеблющемся свете факелов. Большую часть комнаты, в которой они находились, занимал массивный деревянный стол, заставленный какими-то колбочками, ретортами, и фолиантами и прочей пыльной дрянью. В дальнем углу стояла маленькая жаровня, а все стены были обильно увешаны полками с подозрительного вида горшочками и скляночками, наполнявшими комнату густым малоприятным запахом. Маленький светловолосый колдун с насмешливыми ярко-зелеными глазами участливо смотрел на Артема из огромного кресла, стоящего во главе стола, и зябко кутался в белый шерстяной балахон, хотя в помещении было довольно жарко. Вся его фигура излучала скромное торжество победителя. – Долго же я за тобой гонялся, паренек. – Меня зовут Артем. И хочу предупредить, что у меня есть влиятельные друзья. Светловолосый с пониманием улыбнулся и представился: – Любомир, но некоторые предпочитают называть меня Вестником. Тебе лучше? – Еще не знаю. Голова у Артема заболела еще сильнее, ее словно кололи тысячами маленьких иголочек. – Какие нежности, – фыркнула Лана. – Зачем он тебе, Вестник? Вопрос был странный, учитывая, что фея знала всю подноготную, но Артем решил промолчать. – Зачем? – медленно повторил колдун. – Он похитил кое-что ценное. – У тебя? – Конечно же, нет. У моих слуг. – Ах, у Красных Шапок! Зачем ты вообще с ними связался? Ты же Вестник! – Не твое дело, фея, – с тихой угрозой произнес Любомир. Лана передернула плечами: – Зеленый Дом послушает тебя. – Я не нуждаюсь в услугах Зеленого Дома. Он меня предал. – Но люды даже не знали... – Этот вопрос не обсуждается, фея. Сиди тихо и моли Спящего, чтобы я обошелся с тобой по-доброму. Не так, как этого заслуживают зеленые ведьмы. Девушка явно не ожидала подобной агрессии. Она убрала ноги с подлокотника и нервно затеребила подол набедренной повязки: – Я думала, что ты обрадуешься. Ты нужен нам. Вестник, мы ждали тебя... – Сказать тебе, что я вижу? – колдун вскочил с кресла и вплотную приблизился к Лане. – Ты просто испугалась, маленькая тварь. Ты была среди тех, кто изгонял меня, спасая свою власть, жаждал моей смерти, а сейчас, предчувствуя свою собственную гибель, падает на колени! Где ты была, когда я умирал в одиночестве? Веселилась на королевских балах? Отдавалась пьяным воеводам и толстым баронам? С кем ты путалась, Всеслава, когда я дрожал от холода? – Молчи, дрянь! – громкая пощечина заставила фею замолчать. – Ты не спрячешься от меня, Всеслава, не обманешь меня!! Сердце Вестника тяжело забилось, и Лана, и Артем услышали его. Пронзительным холодом повеяло от этого дикого биения. – Ты просчиталась, Всеслава. Псор! Из-за маленькой железной дверцы, спрятавшейся среди многочисленных полок и шкафов, выбралось странное невозмутимое существо в широкой белой рубахе. – Псор, присмотри за ней. Существо кивнуло и, подойдя к девушке сзади, набросило ей на шею тонкую удавку. Колдун заметно успокоился: – Я подумаю, как поступить с тобой, Лана. – Мерзавец! Ответом стали пощечины. Любомир с видимым наслаждением нанес три звонких удара и сделал шаг назад. На щеках феи пылали алые пятна. – Сиди и молчи, маленькая тварь. Ярко-зеленые глаза колдуна переместились на Артема: – Теперь займемся тобой. Ты понимаешь, что здесь происходит, чел? – Нет. Но пока ты разбирался с этой... девушкой, мне было гораздо спокойнее. – Не сомневаюсь, – усмехнулся Любомир. – Амулет у тебя? Артем неожиданно понял, что Лана не отдала Вестнику Источник и даже не упомянула о нем. Почему? Что она задумала? Артем заставил себя выдержать взгляд колдуна и поинтересовался: – А разве ты не читаешь мысли? Любомир нахмурился: – Читаю, но кто-то очень профессионально защитил твой мозг от сканирования. Он недоступен даже для меня. – То есть ты не можешь копаться в моей памяти? – Совершенно верно. – Я не знаю, кто это сделал, но я ему благодарен. – Не спеши, – колдун улыбнулся. – Твой мозг защитили, но память не стерли. Артем быстренько прокрутил в голове последние события и кивнул: – Это так. – И если ты сам захочешь, то сможешь мне все рассказать. Грустный оборот. – А если я не захочу? – Тогда мне придется тебя убедить. К правой ноге Любомира подкатил невысокий столик с разложенными на нем блестящими инструментами. Скальпели, ланцеты, крючки... Артема замутило. – Времени у меня немного. – Колдун был почти печален. – Но подумать я тебе позволю. – Не стоит. Подумай пока вот над чем, – Любомир медленно перебирал лежащие на столике тонкие хищные инструменты, – ты оказался в эпицентре борьбы за власть и пока, вольно или невольно, способствовал моим врагам, но я не злопамятен. Лично мне ты ничего плохого не сделал. Да и вряд ли сможешь. Поэтому мы можем договориться. – А как к этому отнесутся твои друзья? – Красные Шапки? В отношении их я предпочитаю слово «слуги». – Они не вызывают доверия. – Допускаю, но те, кого ты считаешь своими друзьями, лгут и убивают ничуть не меньше. Меня хотят убить с тех пор, как я родился. Я – Вестник. Мне по праву принадлежит корона Зеленого Дома, а вместо этого я вынужден якшаться с Красными Шапками, идти против всех Великих Домов. Но скоро этому наступит конец. – Колдун возбужденно прошелся по кабинету. – Я свергну Темный Двор, получу власть над Тайным Городом и вплотную займусь всей планетой. Никто не сможет меня остановить, а те, кто будет со мной, получат щедрую награду. Хочешь быть наместником Западного полушария? – А ты будешь императором? – Не все ли равно? Титулы меня не волнуют. Я буду главным. – А как насчет правительств, армий и ядерных бомб? – Поверь, это мелочь, – вздохнул колдун. – Никто не сможет бороться против меня. Слишком высоко мое могущество и единственная помеха – Темный Двор. – Сильная помеха. – Не рассчитывай, что навы тебе помогут. Они даже не знают о нашем местонахождении. – Не стоит недооценивать Темный Двор. – Пожалуй, – подумав, согласился колдун, – но даже если нас найдут, проникнуть сюда будет крайне затруднительно. Мы на последнем этаже, через крышу они нас не достанут, а внизу полно охраны, которая сумеет встретить любых гостей. – Это Красные Шапки, что ли? Пламенная речь разогрела колдуна, и он не обратил внимания на слова Артема. Зеленые глаза коротышки лихорадочно блестели, плечи расправились, и он стал похож на возбужденного хомячка. – Мы в полной безопасности! До победы остались считанные часы, так что постарайся не ошибиться. Смысл в его словах был. Артем поймал себя на мысли, что не хотел бы встретить спасательную команду подвешенным на дыбе. Да и предложение вроде серьезное... – Значит, наместник Западного полушария? – Автономия у тебя будет самая широкая, что открывает широчайшие вдзможности! Каждое твое слово – закон, каждый жест – приказ, тысячи подданных готовы умереть ради тебя, – колдун шумно втянул в себя воздух. – И это будет! Голову Артема стянуло скромной вице-королевской короной, а на горизонте замаячил небольшой, но крайне комфортабельный дворец. Артем стряхнул с себя оцепенение: – Заманчиво. – Считай, что тебе повезло, – колдун похлопал его по плечу. – Сумей воспользоваться своим шансом. Москва, улица Большая Молчановка, 28 июля, среда, 11:18 – Ты уверен, что мы ничего не путаем? – шепотом осведомился Шустов у Корнилова. – Странно все это выглядит. Джип, в котором увезли Юшлакова, некоторое время петлял по городу, пока не заехал на маленькую неприметную улочку, над которой высилась корявая громада офисного здания. В тени этого бетонного чудовища вокруг нескольких дорогих иномарок скопилось десятка полтора пожилых теток в цветастых платках и ситцевых платьях. Бабули что-то бурно обсуждали и были похожи на обычных торговок, закончивших рабочий день на ближайшем рынке. К ним-то и присоединился вышедший из джипа широкоплечий здоровяк, зачем-то нацепивший на глаз темный монокль. Юшлаков остался в автомобиле и не подавал признаков жизни. Полицейские следили за событиями из служебной «Волги», припаркованной метрах в ста от джипа. – Может, фотографа убили? – предположил Васькин. – Вряд ли он бы стал разъезжать по городу с трупом на заднем сиденье, – хмуро ответил Корнилов. – Он выглядит здоровым, но не тупым. Дальнейшие события подтвердили слова майора. Тетки пришли к какому-то решению и разошлись. Верзила вытащил фотографа из джипа, привел его в чувство с помощью нескольких пощечин и потащил к подъезду здания, куда направилась большая часть теток. Две бабки остались в переулке. – Владик, вызывай спецназ, – приказал майор, – одним нам здесь не справиться. – Ты что, смеешься? – удивился Шустов, но, перехватив резкий взгляд майора, тут же замолчал. – Как только приедет спецназ – начинаем штурм. Глава 18 Москва, улица Новый Арбат, 28 июля, среда, 11:27 – Сегодня в полночь здесь, в казино «� еактивная куропатка», пройдет финал чемпионата Тайного Города по элементарному покеру. Напомню, что главный приз разыграют четыре ведущих игрока: известный журналист Карим Томба, барон Святополк, повелитель Перовского домена, вице-президент «Тиградкома» Егор Бесяев и чемпион прошлого года Бонций Чейз, управляющий «� еактивной Куропаткой». – Симпатичная девушка медленно прошла по роскошному залу и остановилась у карточного стола. – По окончании игры состоится банкет в честь победителя. Для получения приглашения наберите на пульте своего телевизора комбинацию 777-529. На экране высветились шесть цифр и надпись: «Услуга платная». – Я поставил на Бонция, – сообщил уйбуй Задира, ковыряясь кинжалом в зубах. – Он в прекрасной форме, две недели назад обыграл «Корону» на двести тысяч. – А Томба раздел хванов в «� еактивной Куропатке», – вступился за своего протеже уйбуй Копыто. – Между прочим, даже Бонций не рискует садиться с ними за стол. – Ты бы еще на Бесяева поставил, на чела, – Презрительно ответил Задира Дурич. – С вас, шепелявых, станется! Копыто Шибзич ощерился и неуверенно потянулся за пистолетом. – Хватит в телевизор пялиться, пистон вам в уши! – Секира щелкнул пультом и мрачно посмотрел на сидящего за столом Кувалду. – Ты когда уедешь? Сейчас мои ребята дежурят. – Когфа Любомир скажет, – лениво ответил одноглазый, отхлебнув из фляжки. – Мне тоже зфесь не в рафость сифеть. – Любомир, Любомир, – проворчал Секира. – У него мания преследования началась, пистон мне в ухо. Охрану удвоили, лифт заблокировали, а для чего, спрашивается, на крышу десять тонн щебня приволокли? Точно говорю, спятил наш колдун, пистон мне в ухо. Секира замолчал, выжидательно глядя на одноглазого. Простые охранники тихо расползлись по углам, подальше от фюреров. Одноглазый благоразумно молчал. – Чела какого-то приволок, да еще эту фею, Лану, – продолжил Дурич, – Кто знает, о чем он с ней договаривается? Может, он собрался вернуться в Зеленый Дом, а нас бросить? Секире очень хотелось, чтобы Шибзич поддержал его крамольные мысли и выразил недоверие колдуну. Тогда одноглазого можно было бы с полным правом обвинить в предательстве и убить. Но Кувалда не поддался: – Любомир знает, что фелает. Мы вефем опасную и сложную игру. Секира поморщился: – Конечно.. Москва, улица Большая Молчановка, 28 июля, среда, 11:29 Едва последний рыцарь скрылся в подъезде, Мечеслав снял блейзер, расстегнул рубашку, закатал рукава и вытащил из багажника своего «Сааба» массивный боевой топор. – Отличная штука для ближнего боя, – объяснил он комиссару. – Любомиру понравится. – Надеюсь, – нав с любопытством потрогал пальцем широкое лезвие. Судя по иероглифам, выгравированным на металле, оружие готовили жрицы Зеленого Дома. – Вы только поаккуратнее ею размахивайте, барон, все-таки не в лесу. – Не бойся, – покровительственно проворчал люд. – Если хочешь, у меня в запасе еще один такой же. – Благодарю, – Сантьяга улыбнулся, и в его руке возник тонкий навский стилет, – у меня все есть. В отличие от барона, далекого от колдовства, высший боевой маг Темного Двора мог позволить себе иметь только этот хрупкий клинок. Мечеслав вздрогнул. Так же, как тогда, в тронной зале Зеленого Дома, он не успел увидеть, откуда нав извлек свое оружие. – Изящная вещь, – буркнул люд. – Избирательная, – комиссар мягко провел перед собой рукой, и стилет исчез. – Насилие – это грубо. Я стремлюсь минимизировать его количество при ведении переговоров. Люд с пониманием покачал головой: – Крови не любишь? – Много крови не люблю. – А костюмчик запачкать не боишься? Выражаясь твоим языком, нам предстоят напряженные переговоры. – Ничего страшного, – отозвался Сантьяга и, глядя на свое отражение в стекле «Сааба», поправил галстук. – У меня таких много. – Дорогой? – Восемь тысяч. Мне шили его на заказ в ателье Манира Турчи. – Ну-ну, – покачал головой люд. Манир Турчи одевал элиту Тайного Города. Красиво, но чересчур дорого. Сам барон мог себе позволить не более трех костюмов от Турчи и уж, конечно, не собирался надевать их перед дракой. Судя по всему, у Сантьяги других костюмов просто не было. Мечеслав достал из перчаточного бокса изящную золотую коробочку и высыпал на ладонь несколько сухих листочков. – Убой-трава? – поинтересовался комиссар. – Ага, – барон швырнул коробочку обратно в машину и стал тщательно пережевывать листья. Нав этого не одобрял. В отличие от золотого корня убой-трава не была запрещена в Тайном Городе, однако относилась к числу сильно действующих препаратов. Во время своего действия (от пятнадцати минут до шести часов в зависимости от дозировки) она удесятеряла силу воина, но при этом делала его поведение несколько неадекватным. – С этим плохо не будет? – Сантьяга постучал себя пальцем по лбу. – Не-а, – отрицательно промычал Мечеслав, – я все контролирую. – Надеюсь, – покладисто произнес нав и вытащил из кармана зазвонивший телефон. – Франц уже наверху, пора. – Пора делать выбор – время истекло, – Любомир тяжело посмотрел на пленника. – Что ты решил, Артем? Ты со мной? Лана молчала, а Псор, слуга Любомира, бессмысленно пялился куда-то вдаль, Артем глубоко вздохнул: – Как ты понимаешь, Вестник, в данной ситуации... – Ничего ему не говори, он обманет, – неожиданно сказала Лана. – Сантьяга был прав. – Что? – обернулся Артем. – Что?! – встрепенулся Вестник. – Сантьяга был прав! – громко и с каким-то отчаянным злорадством в голосе повторила девушка. – Ты не пророк, а обезумевший от крови девственник с комплексом Наполеона. Ты опоздал. Вестник, твоими методами уже ничего не добиться! – Тогда зачем весь этот спектакль? – было видно, что Любомир ошеломлен. – Спектакля не было, – усмехнулась Лана, – Я действительно везла тебе Артема, я действительно везла тебе Амулет, и я действительно верила, что ты – мой император. Достойный правитель Великого Дома Людь. Фея презрительно скривилась: – Артем сказал, что работает на Темный Двор, и я, уже подъезжая сюда, решила позвонить Сантьяге. – И что он тебе сказал? – глухо спросил Вестник. – Он не стал угрожать или отговаривать меня, – вздохнула Лана, – Он просто посоветовал сначала привести к тебе Артема, посмотреть на тебя, а уж потом принимать решение. Фактически комиссар спас мне жизнь. Амулет лежит в моем «Мустанге», Вестник, но тебе до него не добраться. В воздухе перед столом появилась маленькая черная точка. Колдун отшатнулся. Точка быстро увеличилась в размерах, и через мгновение в центре комнаты плясал похожий на огромное веретено вихрь. – Портал! – воскликнула фея. – Наконец-то!!! Из бушующего мрака веретена появился высокий мужчина в элегантном светлом костюме. – Сантьяга? – все еще не веря своим глазам, прошипел колдун. – Здравствуйте, Вестник, – обаятельно улыбнулся пришелец. – Поговорим? Любомир схватил со стола маленький деревянный жезл и очертил перед собой круг: – Оберег! Плотный зеленый туман окутал вихрь, сковав его стремительное движение. � аздался грохот, кто-то закричал, что-то обрушилось, здание вздрогнуло и покачнулось. Портал исчез, а на то место, где он только что был, с глухим стуком упал обрубок массивного топора. – Теперь поговорим, нав, – ощетинился колдун. – Теперь нам никто не помешает. – Очень хорошо, – пришелец снова улыбнулся. – Темный Двор во многом не согласен с вашими действиями, Вестник, и послал меня разобраться... – Снесет, как пушинку, – пообещал Бамбарда, прилаживая на массивную железную дверь упаковку пластиковой взрывчатки. – Только надо отойти подальше. Оставшись без Источника, чуды экономили магическую энергию и вышибать дверь решили простым человским способом. Де Гир махнул рукой, и рыцари спустились на один пролет вниз. – Зачем все это? – пискнул Юшлаков. – Зачем я здесь? Придя в себя и обнаружив вокруг странно одетых людей, фотограф впал в вялотекущую панику. Пока его заставляли бежать, подгоняя увесистыми пинками, он молчал и лишь сейчас, слегка отдышавшись, рискнул задать мучивший его вопрос. Ответ не заставил себя ждать. – Молчи, придурок, – покосился на него Кортес, и фотограф мгновенно подчинился. � ослого наемника он очень боялся. – Все готовы? – последний раз огляделся Бамбарда. – Взрываю. Оглушительный грохот сотряс дом, дверь снесло, и из пролома донеслись испуганные вопли Красных Шапок. – Вперед! – заорал вскочивший де Гир и тут же растерянно остановился. Грохот не стихал. Он нарастал так, словно бы с верхнего этажа на них катилась могучая снежная лавина. Приближалось что-то огромное и тяжелое. Капитан прислушался. – Что происходит? – прошептал Бамбарда. Сверху просыпалась тоненькая струйка песка, упал камешек, а грохот все нарастал... – Спасайся! – рявкнул Кортес и, схватив за шиворот фотографа, бросился с лестницы. Через секунду на пролет, где только что стояли чуды, обрушилась лавина щебня и песка, надежно замуровывая дорогу наверх.