Трещина В 2011 году на питерском православном форуме появилась исповедь бывшей сектантки Анны, поделившейся своим печальным опытом изучения эзотерики в компании других исследователей потустороннего мира. Ее историю трудно было назвать оригинальной, хотя некоторые подробности случившегося заставили завсегдатаев форума усомниться в искренности девушки, а некоторые даже заподозрили ее в желании потроллить наивных христиан, готовых в каждом необычном событии видеть происки дьявола и его приспешников. Сама Анна утверждала, что говорит правду, но наотрез отказывалась называть свою фамилию, опасаясь мести со стороны бывших единомышленников. Дальнейшая ее судьба неизвестна: вскоре она перестала отвечать на сообщения, и интерес к ее рассказу быстро сошел на нет, благо у посетителей православных сайтов всегда есть более насущные темы для разговора, нежели реальная помощь ближнему. По словам Анны, она выросла в благополучной семье и никогда не испытывала недостатка любви и внимания. Учеба давалась ей легко, поэтому она без проблем поступила в хороший ВУЗ, где благодаря общительному характеру и красивой внешности быстро обзавелась множеством друзей и поклонников. Увлечение эзотерикой не было для нее попыткой сбежать от реальности или следствием подросткового бунта, и даже в самых сокровенных фантазиях она не воображала себя великой посвященной, перед мудростью которой склоняются толпы невежественных глупцов. В объятия неведомого ее толкало простое человеческое любопытство и жажда познания. Еще в школе она начала заниматься йогой и медитацией, затем ее внимание привлекли осознанные сновидения и внетелесный опыт. Анна общалась в Интернете со многими учителями, но это не приносило ей ничего, кроме разочарования. На поверку сетевые гуру оказывались всего лишь самовлюбленными болтунами и сумасшедшими, окончательно потерявшимися в мире собственных фантазий. Все свои знания они черпали из книг, пересказывая и переиначивая чужие домыслы на свой лад, а придуманные ими практики не давали никакого ощутимого результата, за исключением потраченного впустую времени. В ходе поисков Анна случайно наткнулась на сайт небольшой эзотерической группы «Аквилон» и поначалу приняла его за очередную обманку, созданную вчерашними школьниками для повышения ЧСВ. Однако что-то в их текстах зацепило ее внимание, и Анна вступила в переписку с администратором сайта, оказавшимся весьма образованным и приятным собеседником. От него Анна узнала, что «Аквилон» был создан в Санкт-Петербурге в 2000 году группой исследователей, решивших заняться изучением Непроявленного Мира и поиском наиболее эффективных способов духовной трансформации человека в Высшее Существо. В группе действовала строгая конспирация: участникам запрещалось разглашать любую информацию о ее внутренних учениях и практиках, публиковать материалы исследований в Сети и даже называть имена других ее членов. К кандидатам, желавшим вступить в «Аквилон», предъявлялось множество требований: адекватность, честность, искренность, стремление к познанию, отказ от употребления мяса и любой пищи с кровью, отсутствие вредных привычек, психических заболеваний, нерешенных психологических проблем и т.п. Кроме того необходимо было пройти испытание и получить рекомендацию от одного из членов группы. С последним пунктом администратор обещал помочь, поскольку это входило в его прямые обязанности. После недолгих раздумий Анна поддалась на его уговоры и попросила принять ее в группу. Вскоре она получила от администратора письмо с картинкой и кратким пояснением: «Вот твое испытание. Медитируй на это изображение, пока не узнаешь ответ». Картинка представляла собой скан карандашного рисунка, на котором были изображены два фантастических цветка с человеческими или скорее даже звериными половыми органами в нижней части стебля. Обняв друг друга тонкими гибкими листьями они занимались сексом под изогнутой аркой неба, сплошь состоявшего из глаз, расположенных ровными рядами как в кирпичной кладке и повернутых уголками к зрителю. Картинка поставила Анну в тупик, но она не побоялась принять брошенный ей вызов. Через три недели упорных ежедневных медитаций ответ пришел к ней во сне, и она написала администратору всего два слова: «ВЫБОР МАТЕРИ». В тот же день она была принята в группу и получила низшую степень посвящения. Ее обучение в секте продолжалось без малого полтора года, но она так и не поняла, что на самом деле означал тот рисунок и почему ее ответ оказался правильным. Занятия проходили в основном дистанционно. Анна получала по почте сюрреалистические изображения для медитации, небольшие тексты с пояснениями некоторых аспектов учения и практические задания. Информации было много, но общая картина никак не складывалась. Например, Анну могли попросить в течение целого дня открывать все двери, попавшиеся на ее пути, или несколько часов смотреть на льющуюся из крана воду. Теоретическая часть сводилась к заучиванию наизусть отдельных сентенций, похожих на цитаты из какой-то неизвестной книги: «Все наши знания, полученные от других, являются интерпретациями, а значит далеки от Реальности. Только собственный опыт, очищенный от попыток разума навязать ему истолкование в рамках принятой картины мира, открывает нам путь к Истине», или «Мир — это Сад, полный невообразимых существ, а человек — лишь одна из его тварей, спрятавшаяся от страха в нору собственного невежества», или «Наше сознание вывернуто наизнанку. Открыться Миру значит открыть Мир». Раз в неделю проводились собрания для адептов низшей ступени, на которых наставники туманно рассуждали о высоких материях и собирали написанные от руки отчеты учеников. Первые полгода Анна старательно фиксировала на бумаге свои сны, мысли и образы, посетившие ее во время медитаций. Затем от нее потребовали перестать общаться с друзьями и знакомыми, поскольку они якобы тормозят ее прогресс. Летом Анна целую неделю прожила в загородном доме секты, где прошла усиленный курс обучения и поднялась на вторую ступень в иерархии «Аквилона». Разумеется, время от времени у нее возникали сомнения в том, что она делает, однако порвать с сектой ей мешали два обстоятельства: во-первых, за все это время у нее не потребовали ни копейки денег, даже под предлогом «добровольных» пожертвований, а, во-вторых, у нее наконец-то начали получаться осознанные сны. Наставники хотели, чтобы во сне она отыскала Сад и занялась скрупулезным его исследованием, и когда у нее наконец-то получилось это сделать, Анна была на седьмом небе от счастья. Впрочем, наставников не особо интересовали ее успехи. Каждый раз, когда она описывала свои путешествия по Саду в отчете, от нее требовали точного ответа на один и тот же вопрос: «С какой стороны дул ветер?» Но Анна не знала этого, потому что никак не могла научиться определять направления света в своих снах. Тогда она впервые почувствовала, что наставники ею недовольны. Вскоре у Анны появились проблемы со здоровьем. В октябре, после очередной ссоры с матерью, которые происходили теперь все чаще, она серьезно простудилась и провалялась несколько дней с высокой температурой. Практику пришлось ненадолго прервать, а после выздоровления у Анны началась бессонница. Осознанные сновидения прекратились. Анна спала по два часа в день, сильно уставала и не могла сосредоточиться на занятиях в институте. Сектанты требовали от нее новых отчетов, и Анна подсела на снотворное, но лучше от этого не стало. Ей начали сниться кошмары, один и тот же навязчивый сон, в котором ее пыталось изнасиловать невидимое существо. Анна рассказала об этом наставникам, и те, к ее ужасу, посоветовали не сопротивляться насильнику. Девушка перестала принимать лекарства и теперь долгими ночами лежала в постели, разглядывая потолок своей комнаты. В одну из таких ночей она заметила краем глаза странное шевеление в углу над кроватью. В сумраке она разглядела небольшую структуру, состоявшую из множества хаотично вращающихся в разных плоскостях бесплотных черных треугольников. Анна тут же вскочила и зажгла свет, но в углу ничего не было. Следующей ночью структура снова появилась на прежнем месте. Анна решила, что у нее галлюцинации, и перестала обращать на нее внимание. Через неделю выяснилось, что треугольники будто прилепились к ее глазам, и теперь сопровождают ее повсюду, зависнув на периферии зрения едва заметной черной тенью. Заподозрив у себя первые признаки инсульта, девушка обратилась к врачу, но тот не обнаружил у нее никаких серьезных недугов, кроме сильного нервного истощения, вызванного бессонницей. Анна поняла, что дальше так продолжаться не может, и написала своему наставнику в «Аквилоне» письмо, в котором сообщила о своем желании уйти из группы. С этого момента тон их общения резко изменился. Наставник заявил, что она не может уйти, потому что взяла на себя определенные обязательства и должна исполнить их до конца. Девушка стояла на своем. В ответ посыпались угрозы и настойчивые требования изменить решение. Анна перестала отвечать на его письма и разом оборвала все контакты с сектантами. Тогда наставник подкараулил ее возле института, и у них состоялся неприятный разговор на глазах у других студентов. Анна наорала на него и сказала, что не вернется, но секта не собиралась отпускать ее без боя. За Анной начали следить. Незнакомые люди звонили ей и днем и ночью, писали письма и присылали сотни СМС. К ней подходили на улице и в общественном транспорте, поджидали у подъезда и даже на лестничной площадке. Девушка пригрозила, что обратится в полицию, и теперь ее уже в открытую обещали убить. Однажды ее чуть не сбила машина, после чего Анна практически перестала выходить из дома. Она взяла академический отпуск и заперлась в четырех стенах, ожидая самого худшего. Преследования продолжались несколько месяцев, а затем постепенно сошли на нет. Лишь изредка Анна получала письма от своего бывшего наставника с одной и той же фразой: «МЫ РЯДОМ». Она находилась на грани нервного срыва. Бессонница, потеря аппетита, фобии и мания преследования превратили молодую цветущую девушку в настоящую развалину. Она боялась собственной тени и вздрагивала от каждого телефонного звонка. Мельтешащие перед глазами треугольники почти исчезли, но долгожданного облегчения это не принесло. По настоянию матери Анна обратилась за помощью к врачам и начала посещать психотерапевта, хотя о полном выздоровлении речи пока не шло. В последнее время Анна стала чаще думать о Боге и заинтересовалась христианством. Правда в Ветхом Завете у нее вызывали смутную тревогу два эпизода, значение которых она хотела бы понять. Первый эпизод из книги Бытия, где Иаков боролся с кем-то до появления зари и, одержав победу, получил от своего противника благословение. Другой эпизод она прочитала в третьей книге Царств: «…выйди и стань на горе пред лицем Господним, и вот, Господь пройдет, и большой и сильный ветер, раздирающий горы и сокрушающий скалы пред Господом, но не в ветре Господь; после ветра землетрясение, но не в землетрясении Господь; после землетрясения огонь, но не в огне Господь; после огня веяние тихого ветра, и там Господь». Анна спрашивала у посетителей православного форума, существуют ли у этих отрывков другие толкования, кроме общепринятых, и не могут ли они означать нечто совершенно иное. На форуме девушке посочувствовали и порекомендовали обратиться к священнику, а еще лучше — в один из православных реабилитационных центров для жертв оккультизма. Некоторые предположили, что в секте Анне пытались подселить беса, попытавшегося проникнуть в нее через сны об изнасиловании и являвшегося к ней днем в виде геометрических фигур. Что касается ее вопросов о библейских цитатах, то никакого другого смысла в них искать не нужно, ибо истинное их значение уже давно объяснено святыми отцами, и любое другое толкование будет ересью или даже богохульством. Скептики попросили Анну дать адрес сайта, где она познакомилась с сектантами, однако на его месте оказалась реклама хостера, сообщавшего, что сайт удален и адрес выставлен на продажу. Поисковые системы ничего не знали о секте «Аквилон», и никто не смог припомнить картинок с занимающимися сексом растениями. Вялая дискуссия о том, говорила ли девушка правду или решила слегка потроллить верующих, заглохла сама собой, поскольку Анна не пыталась никого провоцировать и вообще вела себя очень тихо. В последнем своем сообщении она просила посоветовать ей хорошего духовника в Петербурге. Посетители написали ей несколько имен, но девушка перестала выходить на связь. Причины ее столь поспешного исчезновения не совсем ясны. Возможно, она получила ответы на свои вопросы и не сочла нужным поблагодарить откликнувшихся на ее просьбу, а может о ее откровениях на форуме стало известно сектантам и они снова объявили на нее охоту. Последнее предположение, кстати, не лишено оснований. В день, когда Анна замолчала, на форуме зарегистрировался новый участник, написавший всего один комментарий под ее исповедью. В этом комментарии не было текста, только коллаж из двух гравюр. На гравюре слева был изображен плоский мир под куполом небес с нарисованными на нем Солнцем и звездами. На краю земли стоял на коленях мудрец в мантии и, высунувшись по пояс за горизонт, изучал устройство Вселенной, скрытое от глаз простых смертных за привычным небосводом. Гравюра справа выглядела попроще и скорее походила на обычный карандашный рисунок, не слишком умело стилизованный под гравюру в Фотошопе или в другой похожей программе. На пустом листе автор поместил стоящее вертикально яйцо с небольшим отверстием сбоку, из которого наполовину вылез извивающийся червяк с человеческим лицом, искаженным гримасой ужаса. Другие посетители форума никак не отреагировали на этот выпад в адрес несчастной девушки. Возможно, они не поняли его вполне очевидный смысл, но скорее всего им попросту наскучила вся эта история и ее героиня. В конце концов, сегодня в Интернете полно сект и еще больше глупцов, готовых поверить в любой мистический бред вопреки очевидной истине: увлечение эзотерикой и оккультизмом часто превращает умных людей в дураков, но мало кто может привести примеры обратного.

IN Так называемый «Отчет Соломахина» об экспедиции в аномальную зону под Калугой в августе 2010 года состоит из двух частей. Первая часть представляет собой дневник экспедиции, который вел ее руководитель Александр Соломахин. Кроме него в поездке приняли участие Евгений Ильин, Денис Кремянский и Максим Завьялов. Ехали вчетвером на джипе Соломахина с расчетом на две ночевки. Заявленной целью вылазки было предварительное обследование района и фиксация всех аномальных явлений с подробным их описанием. Для всех, кроме Александра, это был первый опыт поездки в аномальную зону, поэтому экспедицию следует считать скорее тренировочной или любительской. Вторая часть «Отчета» — это рассказ Дениса Кремянского, записанный одним из членов группы по дороге домой. Денис пропал 7 августа и был найден в невменяемом состоянии на следующий день. Внятного объяснения случившемуся он дать не смог, поскольку пережил серьезное эмоциональное и психическое потрясение. В общей сложности он отсутствовал около шестнадцати часов, хотя по его словам прошло не более двух. Поверить в его историю трудно, однако некоторые обстоятельства экспедиции и странности в поведении всех ее участников дают основания предположить, что рассказ Дениса является подлинным, хотя и неточным отражением неких реальных событий. Выбранная для исследования аномальная зона находится в Калужской области. Местность преимущественно лесистая, с тремя вымирающими деревнями, рекой и болотом. Начиная с 2006 года в ней наблюдается повышенная активность с пиками раз в несколько лет. Достоверной информации о зоне мало, и до Соломахина о ней вообще мало кто знал. Две другие экспедиции (в 2012 и 2013 годах) подтвердили наличие необычных явлений, однако исследователи затруднились определить их характер. В ходе последней вылазки погиб один из «сталкеров», и зону объявили потенциально опасной. Впрочем, с точки зрения властей единственным аномальным свойством тех мест является их удивительная способность притягивать сказочных идиотов с кучей бредовых идей и неуемным желанием как можно скорее получить премию Дарвина[1]. Прибыв на место в пятницу 6 августа, экспедиция Соломахина первым делом отправилась в близлежащую деревню с целью опроса аборигенов. Роль местного жителя блистательно исполнил бойкий дед, попросивший называть его дядей Толей. По словам старика в окрестностях регулярно происходили все известные человечеству аномальные явления: огни в небе, нашествие чупакабр, похищения людей, провалы во времени, правительственные эксперименты, знамения скорого Конца Света и так далее и тому подобное. Все это дядя Толя наблюдал лично и готов был дать показания под присягой, правда иных доказательств, кроме честного слова, у него не было. Исследователей это, впрочем, не сильно удивило, ведь главный признак каждой уважающей себя аномальной зоны заключается в полном отсутствии у местного населения фото- и видеоаппаратуры, способной зафиксировать все те необычные события, о которых они так охотно рассказывают заезжим сталкерам. Похоже аномальные зоны возникают естественным образом в любом месте скопления пенсионеров и алкашей, полагающих достижения цивилизации бесовским наваждением, хотя издревле известно, что нет лучшего способа отпугнуть бесовщину и аномальщину чем сфотографировать ее. Будучи зафиксированными на материальных носителях большинство «доказательств» существования паранормального отчего-то вызывают приступы неконтролируемого сарказмоизвержения у профессиональных фотографов и операторов (чей разум, несомненно, находится во власти инопланетных масонов и прочих жидорептилоидов) и вообще выглядят жалко и убого. «В соседней деревне, — поделился особо ценной информацией старик, — год назад из колодца полезли человеческие кости, а бабе Шуре планетяне вживили чип, от которого у нее мозги набекрень и прочие завихрения. Все рвется, дура, куда-то, а куда сама не знает. Кабы ноги ходили, так убёгла бы прямо к этим своим планетянам и хрен бы с ней». Понять, откуда дядя Толя черпает вдохновение было решительным образом невозможно, поскольку в его доме не наблюдалось ни телевизора, ни самогона, ни других порталов в инфернальные области Вселенной. Создавалось впечатление, будто он не живет здесь, а работает зазывалой на аттракционе, заманивая простаков красивыми байками обо всякой чертовщине, причем не ради личной выгоды, а сугубо из любви к высокому искусству беззастенчивой брехни. Поблагодарив старика, друзья направились к его соседке, однако баба Шура отказалась комментировать свои контакты с инопланетным разумом, сославшись на конституционные права, даруемые ей топором и вилами, а других жителей, кроме нее и дяди Толи, в округе не водилось. Лагерь разбили километрах в четырех от деревни на опушке леса, откуда открывался живописный вид на заросшие поля, принадлежавшие в доисторическую эпоху местному колхозу. Неподалеку находился родник с чистой ледяной водой и обнаружились несколько поваленных деревьев, которые незамедлительно были порублены на дрова. Первую ночь исследователи провели у костра за неспешной беседой о тайнах бытия, время от времени поглядывая на небо в томительном ожидании непризнанных официальной наукой аномальных явлений. Ничего аномального, однако, им не явилось, и на рассвете друзья разбрелись по палаткам для непродолжительного отдыха. Утром исследователи плотно позавтракали и начали готовиться к походу в лес. Дениса Кремянского, как самого молодого, оставили сторожить лагерь и в особенности джип Соломахина с наказом глядеть в оба и в случае чего немедленно звонить. А лучше кричать, ибо местная мобильная связь, как и дороги, существовала по большей части только в отчетах чиновников. Около 10 часов Александр, Евгений и Максим углубились в лес и почти сразу же наткнулись на огромное количество аномалий, состоявших в основном из аномально высоких или низких растений, а так же из аномально разветвленных или высохших деревьев. Короче говоря, по старой традиции исследователи записывали в аномалии любой куст, чей вид и размеры хоть немного отличались от указанных в ботаническом справочнике средних показателей. Смысла в этом особого не было, но отчет об экспедиции нужно чем-то заполнять, и зачастую подобные отчеты сплошь состоят из описаний «аномальных» одуванчиков, незабудок и прочих ёлок. В список общепризнанных аномалий так же попадают поляны неестественно круглой формы и грибы, образующие таинственные узоры. Узоры из грибов на круглых полянах — это вообще однозначный win, но группе Соломахина, к сожалению, так и не удалось их найти. По крайней мере, в отчет они не попали. Через пару часов беспорядочных блужданий по лесу впереди показался просвет, и заблестела на солнце водная гладь. Максиму показалось, что сквозь деревья он увидел человека в костюме рыбака или охотника, стоящего на берегу, но когда они вышли к озеру, его окрестности были пусты, и только ветер носился над водою аки Дух Божий. По описанию Соломахина место производило гнетущее впечатление. Окруженное со всех сторон плотной стеной деревьев, озеро имело слегка продолговатую форму, вытянувшись с востока на запад. Темное илистое дно почти не отражало свет, создавая иллюзию большой глубины. Вода оказалась очень холодной, и Евгений предположил, что озеро питают подземные источники. Друзья несколько раз обошли его по берегу, однако ничего необычного не обнаружили. И все же озеро притягивало их внимание, не отпускало от себя, словно в его глубине пряталось нечто таинственное, взывающее напрямую к их интуиции, минуя недоверчивый разум. Ближе к обеду небо заволокло тучами. Вдалеке раздались первые раскаты грома, и мужчины засобирались в обратный путь. Первые капли дождя застигли их под деревьями, где они остановились, чтобы еще раз посмотреть на озеро. У Соломахина ожил мобильник. Звонил Денис, но сигнал не прошел. Связь в этих местах была отвратительная, а по факту ее не было вовсе. Обеспокоенный сохранностью своего движимого имущества Александр предложил ускориться, и через сорок минут они добрались до лагеря. Джип был на месте, только вот Денис куда-то запропастился. Покидать стоянку ему запретили, однако отсутствие пластиковых канистр для воды явно указывало на то, что он отправился к роднику, где его, вероятно, и застал ливень. Забравшись под навес, друзья решили подождать его, а заодно просушить одежду и отдышаться. Шло время, но Денис не возвращался. Искать его под проливным дождем казалось глупой затеей, и все же Александр с Максимом сходили к ручью. Там они нашли наполненные водой канистры и приволокли их обратно в лагерь. Попытки дозвониться до Дениса ни к чему не привели. Один раз в трубке послышались гудки, но на звонок никто не ответил. Сумерки становились гуще, нужно было что-то решать. Обсудив ситуацию с друзьями, Александр предложил подождать до утра. Скорее всего, Денис пошел за водой, увидел что-то интересное в лесу и заблудился. Искать его ночью было бессмысленно, а до утра он как-нибудь продержится. Волков и других опасных животных здесь вроде как не водилось, так что ему ничего не угрожало. Конечно, провести ночь в лесу под дождем неприятно, но не смертельно. Утром они прочешут лес, найдут его и хорошенько проучат за нарушение дисциплины, да он к тому времени и сам все поймет. На том и порешили. Ночью ливень превратился в моросящий дождь, а к утру и вовсе прекратился. На рассвете небо очистилось, и над полями повисла легкая туманная дымка, быстро растаявшая в первых лучах солнца… Дениса нашли лежащим на берегу озера в том самом месте, где накануне Максим видел призрак мужчины. На нем были только джинсы и рубашка, но несмотря на довольно прохладную ночь, он даже не продрог, и вообще его физическое состояние не вызывало никаких опасений, чего нельзя было сказать о состоянии психическом. Денис вел себя совершенно неадекватно, не мог толком ни стоять, ни ходить и только бормотал себе под нос как заведенный: «Бог спит. Не буди Бога. Не слушай Бога, когда он дышит…» Его отвели в лагерь, переодели в чистое и попытались привести в чувство. Через пару часов он смог поесть и ответить на кое-какие вопросы, хотя речь его оставалась бессвязной и маловразумительной. Некоторых вопросов он вовсе не понимал. Когда его спросили, где он был, Денис ответил, что его не было. Телефона при нем не нашли, и Александр поинтересовался, где он посеял свой мобильник. Денис сказал, что в машине. Джип обыскали и телефона там не нашли, однако Денис настаивал, что оставил сотовый в машине. Вел он себя по-прежнему странно. Пока остальные сворачивали лагерь, Денис подошел к сосне, росшей неподалеку, и с интересом принялся разглядывать кору, затем свои руки и снова кору, словно видел в них что-то общее. Когда его попытались усадить в машину, он начал вырываться и орать, что там воняет, хотя остальные никакого запаха в джипе не чувствовали. Пришлось ждать, пока он успокоится, и снова дружно уговаривать сесть в машину. Ближе к вечеру Денис сменил гнев на милость и позволил усадить себя на заднее сидение джипа. На обратном пути его сознание немного прояснилось, и он рассказал друзьям все, что смог вспомнить о своем исчезновении. История получилась фантастическая, если не сказать бредовая, и вряд ли остальные поверили хоть единому его слову, однако Соломахин счел ее достаточно важной, чтобы включить в итоговый отчет об экспедиции. Причины, по которым он это сделал, не вполне ясны: с одной стороны, похвастаться группе было нечем, кроме озера, вызывающего «тревожные ощущения», а с другой, рассказ Дениса слишком неправдоподобен, чтобы относиться к нему всерьез. Возможно, весь «Отчет Соломахина» является мистификацией, и никакой экспедиции вовсе не было, однако подобная точка зрения не объясняет некоторых нестыковок, указывающих на то, что его текст был тщательно отредактирован и подчищен, чтобы скрыть истинные цели участников группы (все это слишком сложно для заурядной мистификации). Например, разговор с дядей Толей был выдуман от начала и до конца и являет собой хрестоматийный пример нелепых представлений горожан о сельских жителях. Если Соломахин о чем-то и говорил с местными, то не об инопланетянах и чупакабрах, а реакция бабы Шуры, схватившейся за топор, показывает, что он был весьма настойчив в своих расспросах. Исследователи не взяли с собой никакого оборудования и даже не сделали ни одной фотографии на телефон. Похоже они с самого начала искали не НЛО и не аномальные одуванчики, а озеро, вокруг которого нарезали круги более четырех часов. Судя по записям, исчезновение Дениса не сильно их напугало, словно они ожидали нечто подобное. Нашли Дениса всего через два часа после рассвета, а значит Соломахин знал, где его искать. Вместо того, чтобы начать поиски от родника и рассредоточиться по лесу, все трое будто одновременно вышли на берег, увидели Дениса и потащили его обратно в лагерь. Это было в 7 утра, но экспедиция выехала домой только под вечер. Если состояние Дениса было настолько серьезным, как указывалось в отчете, то почему Соломахин ждал целый день, и чем занималась его группа все это время, кроме сворачивания лагеря? По некоторым намекам и оговоркам можно понять, что Соломахин опять ходил в лес, причем один. Зачем? В отчете об этом ни слова. Эти и многие другие странности позволяют предположить, что Соломахин знал, что именно находится в аномальной зоне, и использовал своих товарищей в качестве наживки, чтобы убедиться наверняка. Отчет об экспедиции был составлен им для других членов группы (допустивших впоследствии его утечку) на основе другого, более полного и достоверного отчета, который никогда и нигде не публиковался. Рассказ Дениса, скорее всего, подвергся значительным исправлениям и сокращениям, но даже в таком виде представляет несомненный интерес для исследователей непознанного. [1] На самом деле после несчастного случая в 2013 году местный глава района, отродясь ничего не слыхавший ни про какую премию Дарвина, назвал всех аномальщиков и сталкеров чудным неологизмом «п…здобродышы».

Руда 16 июля 1973 года близ деревни Рыково Красноярского края произошло нападение на местную жительницу Ольгу Шурову. Женщине удалось вырваться из рук преступника и позвать на помощь, после чего нападавший был схвачен ее односельчанами и посажен под замок. Прибывшая на место милиция обнаружила в сарае связанного молодого человека лет двадцати в изорванной одежде, покрытой засохшей кровью. Руки и грудь парня были изрезаны и еще кровоточили, однако схватившие его мужики в один голос утверждали, что таким он вышел из леса, и стукнули они его от силы всего пару раз, когда отнимали нож. Молодой человек вел себя крайне агрессивно, вырывался и требовал, чтобы его отпустили. Объяснить причину нападения на женщину он отказался, заявив лишь, что ему требуется еще. Речь его была путанной и бессвязной, однако в ходе предварительного допроса удалось выяснить, что нападавший был туристом, а его лагерь располагался километрах в пяти на северо-восток от деревни. Когда оперативники прибыли в указанное место, их ждала страшная находка: три бездыханных тела лежали на склоне холма почти у самой его вершины. Разоренная палатка туристов стояла ниже у края леса, а за ней в кустах была вырыта неглубокая яма, на дне которой валялась небрежно брошенная лопата с коротким черенком, покрытым кровавыми отпечатками. В ходе следствия удалось воссоздать примерную картину преступления. Группа студентов Красноярского политехнического института остановилась здесь на ночлег 15 июля. Это были Сергей Кузнецов, Антон Кузнецов, Александр Клюев и Галина Бондаренко. Первоначально в поход планировали отправиться шестеро, но двое по разным причинам отказались в последний момент. Вечером между братьями Сергеем и Антоном произошла очередная ссора из-за Галины, в которую оба были влюблены. Младший Антон предложил Сергею отойти для мужского разговора. Галина пыталась их отговорить, а Александр либо не смог, либо не захотел вмешиваться. Братья поднялись на холм, где между ними завязалась драка. Антон взял с собой нож и семь раз пырнул Сергея в живот. Полчаса спустя тот скончался от потери крови. Александр бросился к нему на помощь, но получил удар ножом в горло и еще несколько в спину. Первое ранение оказалось смертельным. Антон спустился с холма, связал Галину и оставил ее в палатке, чтобы, как он выразился на допросе, потом получить свое. Достав лопату, Антон зашел в лес и начал копать могилу, но на полпути неожиданно бросил и вернулся в палатку. По его словам, внутренний голос сказал ему, что крови недостаточно и нужно еще. Антон развязал Галине ноги и отвел ее на холм. Там он поставил девушку на колени и перерезал ей горло. Затем Антон уселся рядом и принялся резать себе руки и грудь. Так он просидел почти до рассвета, но внутренний голос не унимался. Тогда Антон отправился через лес к ближайшему поселку, чтобы «добыть новой крови». Там его и задержали местные жители. В ходе судебного разбирательства Антон Кузнецов был признан недееспособным и отправлен на принудительное лечение в психиатрическую больницу, где умер девятнадцать лет спустя. Дело Кузнецова никак не освещалось в советских СМИ, лишь в местной газете промелькнуло короткое сообщение о трагической гибели трех туристов неподалеку от деревни Рыково. В 90-е годы эта трагедия заинтересовала одного красноярского журналиста, попытавшегося слепить из нее вторую «тайну перевала Дятлова». И хотя журналист приукрасил свой рассказ множеством вымышленных мистических подробностей, сенсации не получилось, слишком уж очевидной и банальной была история: обезумевший от любви парень убивает соперника, а затем свидетелей — сплошная бытовуха и никакой мистики. Впрочем, неудачливому газетчику удалось раскопать несколько интересных фактов о самом месте преступления, связав их воедино с помощью бредовой теории о кровожадных подземных жителях, обитающих под холмом с незапамятных времен. До Октябрьской революции в Рыково проживали в основном староверы, однако никаких достоверных сведений о них не осталось, кроме упоминания в губернских ведомостях. По воспоминаниям деревенских стариков холм у них считался прόклятым местом и туда боялись ходить ночью, да и днем старались без нужды к нему не приближаться. Причины этого суеверия неясны, хотя местные рассказывали о неприятном запахе, будто под холмом что-то гниет. Причем запах этот чувствовали не все, а другие и вовсе утверждали, что холм благоухает, будто на нем жгут ладан. Авраам По-видимому, одним из тех, кто чувствовал исходящее от холма благоухание, был Федор Мигунов, убивший на его вершине собственного сына в 1984 году. Как и Антон Кузнецов, он был признан невменяемым и приговорен к принудительному лечению, хотя его история наводит на мысль, что медицина в данном случае бессильна. Следует, впрочем, оговориться, что о деле Мигунова известно только со слов журналиста, грезившего о славе то ли Николая Гоголя, то ли Стивена Кинга, и отделить зерна от плевел здесь вряд ли толком получится. Коренной житель деревни Рыково Федор Мигунов был человеком хмурым и нелюдимым, однако никаких особых странностей за ним не водилось. Жил как все: в меру пил, в меру работал, надеялся на лучшее, но готовился к худшему. Сам ни к кому не лез, но и других к себе близко не подпускал. Женился, родил сына, посадил дерево и не одно, а дом ему и так достался в наследство от деда-старообрядца. Говорил мало, а о чем думал — не говорил. Одним словом, беспартийный. Религией Мигунов не увлекался, но в бога верил, потому что нутром чуял, что в светлое коммунистическое будущее верить уже поздно. Где-то далеко сменяли друг друга генсеки, космонавты бороздили просторы больших и малых театров, а поганые империалисты продолжали плести свои коварные заговоры, но если бы все они той весной каким-то чудом перенеслись в Рыково, окруженное со всех сторон непролазной грязью и развитым социализмом, то сели бы вместе на крыльце мигуновской хаты, накатили водки, да обнялись бы по-братски, потому как ничего другого человеку для счастья в этой жизни и не нужно. Во всяком случае, так думал сам Мигунов, но помалкивал от греха подальше, ибо на горьком опыте своих предков знал, что у человека, всерьез размышляющего о советской власти, есть только два пути: в тюрьму или в дурку. В эти казенные заведения Федор не стремился, однако судьба распорядилась так, что побывать ему довелось в обоих. Все началось с голоса, сказавшего ему однажды ночью: «Возьми сына твоего, единственного, которого ты любишь, и пойди в землю, о которой я скажу тебе…» Федор проснулся и задумался. Дедову Библию он в последний раз открывал в детстве, но цитату узнал. И с чего бы вдруг ему такое приснилось? Помирать вроде рано, а святым становиться уже поздно. Может с сыном что? Федор поднялся с кровати и заглянул в соседнюю комнату, где сном праведника спал его пятилетний Артем. Вернувшись в постель, Федор промаялся до утра, воображая себя святым старцем, наставляющим людей на путь истинный, и в конечном итоге пришел к выводу, что пятьдесят грамм — не грех даже перед работой, чем и развеял скопившиеся за ночь тревоги. Однако у голоса были на него другие планы. С неделю все было спокойно, а потом голос вдруг начал являться Федору каждую ночь, талдыча как заведенный: «Возьми сына твоего, единственного…» Хуже того, в нем все отчетливее проявлялись интонации деда, который был человеком властным и требовал от своих домочадцев беспрекословного подчинения. Кулак у деда был крепкий и бил без промаха, аж искры из глаз летели, а у бабки все зубы повылетали задолго до рождения внука. На его похоронах Федор напился вдрызг больше от счастья, чем от горя, хотя деда по-своему любил и в некоторой степени даже уважал. А теперь получалось, что дед обиделся и напоминает ему о себе с того света, дескать рано радовался, внучек, ты у меня еще попляшешь, да как следует. Спал Федор все меньше, пил все больше, но о проблеме своей никому не говорил, потому что боялся дурки пуще деда. Впрочем, надежды на то, что все само как-нибудь рассосется не оправдались, и через месяц Федор уже с трудом отличал сны от реальности, периодически впадая в состояние прострации, которое окружающие не без оснований принимали за тяжелую форму алкогольного опьянения. Дойдя до ручки, Федор обнаружил себя однажды днем стоящим на вершине холма вместе с сыном и с ножом в руке, а голос говорил ему: «Возьми сына твоего, единственного, и принеси его в жертву на горе, куда я привел тебя». И не было рядом ангела, чтобы остановить его руку… Мигунова нашли через два дня односельчане. Он бродил по холму, с ног до головы перемазанный кровью, и благословлял крестным знамением невидимых зрителей, а труп Артема с перерезанным горлом лежал лицом вниз у вершины холма, почти в том же месте, где когда-то милиционеры обнаружили тела убитых туристов. Петр Что в этих историях правда, а что нет, сказать трудно, да особого значения это и не имеет. Подстрекающие к убийствам голоса — вещь по нынешним временам обыденная, а холмов в Сибири много, и каждый не единожды полит человеческой кровью, как и вся Россия. По большому счету мистикой здесь и не пахнет. Настоящие чудеса начались близ Рыково в ноябре 1999 года, когда неподалеку потерпел крушение вертолет с летевшими на охоту представителями красноярской элиты, среди которых затесался местный авторитетный бизнесмен Михаил Баганин. Причиной аварии стал внезапный отказ двигателя. Вертолет пропахал тайгу, снес несколько деревьев и развалился на части. Погибли оба пилота и все пассажиры, кроме Баганина, отделавшегося только легкими ушибами и, как впоследствии выяснилось, чуть менее легким сотрясением мозга. Спасатели обнаружили вертолет на следующий день, а ближе к вечеру нашли по следам самого Баганина в паре километров от места крушения. Тот стоял на вершине холма, воздев руки к небу, и громко молился, благодаря Господа за милость и долготерпение (так потом писали подконтрольные бизнесмену СМИ). Похоже, он провел на холме всю ночь, но даже не подумал развести костер или подать сигнал бедствия. Температура в ночные часы опускалась до -15°, но Баганин даже не простудился, что в его глазах служило еще одним доказательством чуда Божия. Только иней обелил его бороду и непокрытую голову, сделав похожим на ветхозаветного пророка или на языческого жреца давно забытого культа. С этого момента поведение бизнесмена кардинальным образом изменилось. В начале девяностых он, как и многие в тех местах, сколотил первоначальный капитал на рэкете, торговле наркотиками и незаконной продаже леса. Затем, поумнев и обзаведясь нужными связями, переключился на торговлю и строительство, но старых дел не забывал. Его бойцы из бригады «Красные волки» наводили ужас не только на мелких предпринимателей, но и на областных чиновников, заставляя некоторых из них вздрагивать по ночам от малейшего шороха. Баганин подмял под себя половину Красноярского края и не собирался останавливаться на достигнутом, однако крушение вертолета внесло серьезные коррективы в его планы. После аварии Баганин вдруг ударился в благотворительность: начал жертвовать деньги Церкви, помогать больным детям, строить реабилитационные центры для наркоманов и т.п. Коллеги поначалу смотрели на него как на чудака, однако время показало, что Баганин был прав. Эпоха первоначального накопления капитала уходил а в прошлое, а у государства появились реальные деньги, освоить которые помогали не крепкие накачанные ребята, а связи и репутация. Благотворительность была хорошим пиаром, но знакомств с нужными людьми, особенно федерального уровня, она принести не могла, поэтому в списке интересов Баганина появился туризм. В 2000 году вся земля вокруг злополучного холма волшебным образом перешла в собственность одной из фирм Баганина, и там началось строительство элитной базы отдыха Red Village. Деревня Рыково к тому времени уже повымерла, поэтому и ее пустили в оборот, обустроив для отдыха и проживания персонала базы. От деревни к холму проложили дорогу и построили две вертолетные площадки: одну в Red Village для випов, другую — возле Рыкова для доставки грузов. Добраться сюда по земле и в прежние времена было непросто, а после того, как все дороги в округе основательно перекопали, так и вовсе невозможно, и все же база надежно охранялась отборными бойцами из новосозданного баганинского ЧОПа «Красные волки». Раскопавший всю эту историю репортер федерального телеканала успел познакомиться с «волками», когда вместе со своей съемочной группой пробирался лесными тропами к Red Village. Общение получилось кратким, но весьма насыщенным. По его итогам журналист надолго потерял интерес к твердой пище и лишился работы, а прежнее руководство телеканала передало бразды правления людям с более развитым чувством ответственности перед кормящей их рукой государства. Строительство Red Village шло ударными темпами и завершилось в 2002 году. Вскоре на базу зачастили гости, поначалу всякая мелкота, вроде региональных депутатов и чинуш, а потом рыбешка покрупнее, включая губернаторов соседних регионов и людей из московских министерств. В полной мере верить этим сплетням нельзя, поскольку у Баганина не тот статус, чтобы к нему ездили чиновники подобного уровня, но база действительно хорошо охраняется, а временами и вовсе переходит на осадное положение, когда появляться на ее территории запрещают даже персоналу. Кто-то из обслуги пустил слух, будто в Red Village прилетает поохотиться Сам, но это звучит совсем уж невероятно: у Самого очень узкий круг близких друзей, и Баганин никогда туда не входил и никаким макаром попасть не мог. Болтуна быстро вычислили и укоротили ему язык, причем, как говорят, в прямом смысле. Остальные холопы поняли намек, и больше никаких утечек от них не происходило. О творящихся в Red Village делах знают только Баганин и Господь Бог, ну или тот, кто спас ему жизнь тогда над холмом. По крайней мере, Баганину очень хотелось, чтобы так было.

Эмиссар Олег приехал в Новокузнецк в 2000 году, чтобы отыскать таинственного колдуна по прозвищу «Дед». По словам общавшихся с ним людей, молодой человек имел весьма неопрятный вид, вел себя крайне вызывающе и очень быстро настроил против себя всех местных оккультистов и язычников. Дед был в тех краях личностью легендарной и пользовался всеобщим уважением, поэтому помогать Олегу в его поисках никто особо не спешил, да и мало кто знал, где колдун на самом деле живет. Когда Деду было нужно, он сам выходил к людям и устраивал свои дела, но в гости никого не звал, а желающих стать его учениками посылал открытым текстом по известному адресу. В общем, человеком он был нелюдимым и злым, и многие опасались даже поминать старика всуе, а уж прогневать его и подавно. Олегу посоветовали забыть про Деда и валить поскорее домой, но тот с фанатичным упорством продолжал вынюхивать и выспрашивать, пока однажды ему не улыбнулась удача. Кто-то из местных рассказал ему, где в последний раз видели Деда, и Олег бесстрашно ринулся в самую глушь, хотя по нему было видно, что опытом выживания в тайге он не обладал совершенно. Через полгода все уже успели о нем позабыть, решив, что парень попал на обед к волкам или медведям, а потом как гром среди ясного неба грянула новость: у Деда появился ученик и не абы кто, а тот самый дурачок, от которого все тут шарахались как от чумного. Это был смачный плевок в лицо всему оккультному сообществу Новокузнецка, и кое-кто даже набрался смелости утверждать, что Дед от долгого сидения в лесу двинулся умом. Иное логичное объяснение его поступку придумать было сложно. Местные ведьмы, колдуны и шаманы годами уламывали и умасливали Деда, лишь бы тот поделился с ними своими знаниями и научил своему искусству. К нему приезжали из других городов, ждали встречи, пытались впечатлить своими способностями, просили, умоляли, предлагали большие деньги, но тщетно. Дед был непреклонен, словно ждал кого-то другого. И вот этим «кем-то» оказался не сибиряк и даже не колдун, а какой-то полудохлый городской дрищ с безумными глазами и кучей бредовых идей насчет собственной особой миссии. С Дедом попытались поговорить и по-доброму вразумить его, дескать негоже привечать пришлых людей, когда рядом имеется столько достойных и проверенных временем кандидатов. Можно ли доверить накопленные веками и сбереженные поколениями сибирских ведунов тайные знания городскому мальчишке, который леса не знает и лесом не признан? Не лучше ли отослать его обратно и выбрать кого получше — того, кто не разбазарит традицию, а усилит ее, укрепит и приумножит? Да и хватит ли у Деда сил в одиночку идти против общественного мнения? Колдун он, конечно, великий, так ведь и остальные не лыком шиты, подумал бы хорошенько, чем все обернуться может. Дед хорошенько подумал, посмотрел на лица «достойных и проверенных», харкнул слюной оземь и сказал кротко, будто благословил: «Пошли все нах…й». И каждый пошел своей дорогой: Дед — в лес, а остальные — куда велено, строем и не сворачивая. Старика больше праздными разговорами не тревожили, хотя многие разобиделись на него страшно, и авторитет его в тех краях заметно поубавился. Потом, правда, выяснилось, что Дед учит Олега вовсе не колдовству, а наставляет его в какой-то древней доктрине, о которой никому другому, кроме этого парня, знать не положено. Сибиряки облегченно вздохнули и Деда простили. Раз одного ученика взял, значит и другие будут, а мальчишку с евонной доктриной они из города потом спровадят, да так, чтоб назад дорогу забыл. Через два года Олег вернулся в Новокузнецк другим человеком, более спокойным, мудрым и жестоким. Ни с кем из прежних знакомых не общался, жил тихо, перебиваясь случайными заработками. Местные оккультисты гадали, кого Дед возмет в ученики после Олега, и о парне совсем позабыли, благо тот на имени своего учителя не пиарился и в колдовской бизнес не лез. Потом в магической тусовке пошли слухи да шепотки, будто Олег сколачивает где-то на окраине Новокузнецка секту, и дела там творятся не просто темные, а полный мрак. Прокатившаяся по России в 90-е мода на сатанизм уже собрала в СМИ обильный урожай принесенных пэтэушниками в жертву кошек, бомжей и православных младенцев, поэтому мало что могло удивить суровых сибирских колдунов и шаманов до такой степени, чтобы назвать это «полным мраком». Добрые люди с большими ушами и длинными языками сообщили, что Олег собрал вокруг себя группу подростков по 12-15 лет и на полном серьезе втюхивает им под видом тру-сатанизма и черной магии старый как мир культ «Темной Богини», причем себя он называет ее жрецом и пророком и предрекает, что Мать скоро явится в мир и родит новых богов. Боги эти будут голодны, и спасутся лишь те, кто станет служить им и кормить их кровью расплодившихся на земле двуногих скотов, и только ему Мать даровала право отобрать достойных Ее милости от недостойных, которых Она обречет на муки и смерть. В этой недосекте практиковалось несколько ритуалов, надерганных из разных дешевых книжек по «черной магии», но регулярным был только обряд «Призыва Темной Матери», требующий от адептов поить своей кровью верховного жреца, то есть Олега. Детишки были в восторге от нового развлечения, а может в словах «Приносим жертву Кибеле-матери» им слышалось что-то свое. Во всяком случае, у Олега не было отбоя от добровольных «доноров», а его власть над подростками крепла с каждым днем. Над любым другим в подобной ситуации просто посмеялись бы, но Олег учился у самого Деда, и сведущие люди чувствовали, что за этим балаганом кроется нечто большее — нечто по-настоящему темное и опасное. Ссориться с Дедом никто не хотел, но и терпеть подобное в своем городе желающих не было, поэтому одного из мальчишек подговорили обвинить Олега в домогательствах, а Деду для убедительности наврали, будто его ученика и вправду частенько видели пристающим к детям с непристойными предложениями. В воздухе запахло расстрельной статьей, за которую в тех краях могли прибить на месте без суда и следствия. Очень быстро Олег попал в заботливые руки местных милиционеров, и дело полным ходом шло к чистосердечному признанию, как вдруг в отлаженный процесс вмешались внешние силы. Из соседнего Красноярска примчалась бригада суровых «братков», их главный перетер о чем-то с ментами, и спустя всего час черный джип с тонированными окнами мчал Олега в места более сытные и комфортные, нежели хотелось его врагам. На память о Новокузнецке у него остался протокол о задержании и стойкая неприязнь к оккультистам, колдунам, экстрасенсам и прочей мелочной завистливой швали. В Красноярске Олег резко завязал с сатанизмом и начал работать на авторитетного бизнесмена Михаила Баганина, известного своими православными взглядами и щедрой благотворительной деятельностью. Об этом периоде его жизни известно крайне мало, сохранилось лишь несколько редких фотографий, позволяющих составить весьма приблизительное впечатление об основных вехах его новой карьеры. Первый снимок был сделан около 2003 года в окрестностях элитной базы отдыха Red Village, принадлежащей Баганину. Тощий хмурый Олег в форме охранника распекает пару рабочих, севших перекурить на большой деревянный ящик, который, судя по недовольному виду Олега, должен был давно уже находиться в совершенно другом месте, а не служить опорой для ленивых пролетарских задниц. От прежнего образа «жреца Кибелы-матери» не осталось и следа: вместо грязного заросшего неформала, каким его запомнили в Новокузнецке, мы видим коротко стриженного симпатичного парня лет двадцати пяти с глубоко посаженными глазами и серьезным неулыбчивым лицом. На фоне весьма упитанных ухмыляющихся рабочих Олег выглядел как капризный подросток, и автору фото удалось весьма точно передать весь комизм сценки. В то время Олег официально числился сотрудником баганинского ЧОПа «Красные волки», но вряд ли охрана Red Village от комаров и медведей была его основной работой. Приезд Олега на базу отдыха странным образом совпал с возобновлением строительства на территории комплекса, хотя объект был полностью сдан в эксплуатацию годом ранее. Никаких внешних изменений комплекс не претерпел, поэтому велика вероятность, что стройка велась либо далеко в лесу, либо вообще под землей. Имел ли Олег непосредственное к ней отношение — неясно. Через пару лет Олег засветился на другом снимке, где он со скучающим видом выглядывал из-за правого плеча самого Баганина на службе в Свято-Покровском кафедральном соборе Красноярска. Олег по-прежнему работал в ЧОПе и занимал там неплохую должность, но теперь он покинул Red Village и повсюду следовал за своим шефом, числясь при нем не то охранником, не то личным помощником. Настоящие должностные обязанности Олега были неизвестны, поскольку для работы телохранителем у него не было ни нужной квалификации, ни физических данных, а на деловых переговорах Баганина он в качестве помощника никогда не присутствовал. У бизнесмена тогда начался весьма интересный и продуктивный период жизни. Дела его шли в гору, завязались знакомства на федеральном уровне, а мощная пиар-кампания в региональных СМИ позволила затушевать и снизить интерес общественности к его криминальному прошлому. Баганин начал финансировать строительство пафосного красноярского Храма Рождества Христова и давал в связи с этим много интервью, пространно рассуждая о вере и спасении. Другими излюбленными темами бизнесмена стали Богородица и Второе Пришествие, причем Баганин демонстрировал недюжинные познания в богословии и в некоторых весьма своеобразных христианских ересях. Вскоре Олег начал выполнять специальные поручения бизнесмена, действуя смело, жестоко и без малейшего уважения к уголовному кодексу. Последняя из известных его фотографий относится к 2008 году, когда Олег вместе со своей бригадой «красных волков» прессовал журналистов, раскопавших скандальную историю в одном из баганинских центров для реабилитации наркоманов. На снимке Олег в темных солнцезащитных очках выходит из ворот центра с двумя бритоголовыми помощниками, причем вид у всех весьма недовольный. Фотограф сидел в автомобиле и снимал через стекло, поэтому лица получились смазанными и нет полной уверенности, что в кадр попал именно Олег. После общения с ним журналисты резко потеряли интерес к баганинскому центру и вообще к проблемам красноярских торчков, а скандал заболтали и спустили на тормозах. Через пару лет Баганин перестал спонсировать все свои реабилитационные клиники, и многие из них были вынуждены закрыться, в том числе и оскандалившийся центр. В 2010 году Олег вместе с бригадой «красных волков» приехал в Санкт-Петербург, чтобы найти женщину по прозвищу «Маркиза», которая руководила одной из питерских эзотерических сект. С местной братвой Баганин договорился заранее, поэтому шухер вышел знатный. Эзотериков и оккультистов хватали прямо на улице и били в парадных и о поребрики вплоть до полной потери сознания, здоровья и прочих радостей жизни. Особо ценных кадров вывозили для более тщательного допроса за город, и не все вернулись оттуда целыми, а некоторые, по слухам, не вернулись вовсе. О Маркизе говорили разное, но ничего конкретного. Ее секта была тщательно законспирирована, а о царившей там паранойе ходили легенды. Эзотерики с удовольствием сдали бы коллегу с потрохами, если бы у них была такая возможность, но увы, Маркиза очень хорошо знала всю эту сволочную публику и шифровалась от них по полной программе. Впрочем, кое-что Олегу все же удалось выяснить, и зашуганных до усрачки астралопитеков оставили в покое. Закончив разукрашивать «культурную столицу» в пятьдесят оттенков красного, «волки» наведались в одну из психиатрических лечебниц, однако нужного им пациента забрали накануне родственники с липовыми адресами и телефонами. Той же ночью на местном кладбище неизвестные раскопали могилу некоего Сергея Чернецова 1977 года рождения и украли его тело, а голову насадили на ограду перед воротами на самом виду. По другой версии тела в гробу вовсе не было, и раздосадованные вандалы в сердцах бросили его открытым поперек могилы. Видимо, определенный смысл во всех этих действиях был, потому что через пару дней Олег встретился с кем-то с глазу на глаз, а затем бригада спешно отбыла в Москву, изнемогавшую тем летом от невиданной жары и смога. Со столичными никакого уговора не было, поэтому гости вели себя скромнее и без нужды старались не нарываться. Бригаду в открытую пасли эфэсбэшники, а в гостиницу, где они остановились, какой-то шутник прислал четыре ящика сладких петушков на палочке. Записки не прилагалось, но смысл послания был и так ясен: в столице им предлагали сосать и больше ничего. Олег пробыл в Москве всего три дня. За это время он и его банда посетили несколько мест, никак на первый взгляд не связанных друг с другом: редакцию крупного интернет-портала, посвященного аномальным явлениям, усадьбу в центре города, где давно никто не жил и не работал, а так же успели пообщаться с парой людей, которые впоследствии были тяжело избиты, правда не известно, чьих именно рук это было дело: «красных волков» или эфэсбэшников. О цели их визита болтали разное: одни говорили, что они ищут какого-то торчка, переехавшего в Москву из Питера, другие краем уха слышали, что их интересовала личность анонимного автора одного эзотерического дневника, а третьи шепотом и намеками сообщали, что баганинская бригада копала под таинственных создателей подпольного московского театра «Паноптикон». Именно поэтому за ними, кстати, и следили чекисты, которые то ли крышевали «Паноптикон», то ли сами были не прочь познакомиться с его хозяевами. На третий день Баганину сообщили, что его «волки» вышли далеко за пределы своей юрисдикции, и бригада спешно вернулась в Красноярск. Бизнесмен при свидетелях наорал на Олега и сослал его обратно в Red Village, хотя все прекрасно понимали, что без ведома шефа бригада в Москву не полезла бы. Олег отправился в глухомань улыбаться випам, а Баганин начал осторожно прощупывать почву в Москве и собирать информацию о «Паноптиконе», и то, что он узнал, ему мягко говоря совсем не пнравилось.